«Ну, разумеется», – подумал доктор. Несмотря на совет Дворака, Шиэн захаживал в морг уже несколько дней подряд, но не для того чтобы посмотреть на мертвые тела, а для того чтобы полюбоваться живым. – Кстати, толковая девушка, – продолжал Шиэн. – В общем, она сказала, что это называется болезнь Крейцфельда-Якоба, если я не ошибаюсь, и что ее вызывает некий прион. – Все верно. – Так как его можно подхватить? Он что, в воздухе летает? Дворак поглядел на свой палец с недавней раной. – Его нельзя подхватить, как обычную болезнь. – Тоби Харпер утверждает, что возможна эпидемия. Дворак покачал головой. – Я говорил и с ЦКЗ [2] и с министерством здравоохранения. Они сказали, что причин для беспокойства нет. Проверка гормонального протокола Валленберга подтвердила его полную безопасность. А министерство не обнаружило никаких нарушений в Казаркином Холме. – Так с чего доктор Харпер на них так взъелась? Дворак помолчал, потом неохотно объяснил: – У нее сейчас тяжелое время. Возможно, ей предстоит судебный процесс из-за пропавшего пациента. Вдобавок смерть доктора Брэйса потрясла ее. Когда в нашей жизни все начинает идти не так, люди волей-неволей ищут, кто – или что – тому виной. – Он взял другое стекло, положил его под микроскоп и добавил: – Мне кажется, что этот стресс у Тоби уже давно. – Вы слышали, что произошло с ее матерью? И опять Дворак ответил не сразу. – Да, – тихо проговорил он. – Тоби мне вчера звонила. – Неужели? Вы по-прежнему общаетесь? – А почему нет? Ей сейчас нужна дружеская поддержка, Рой. – Ей могут предъявить обвинение. Альпрен говорит, все это выглядит как насилие над пожилым человеком. Сиделка обвиняет доктора Харпер. Та, в свою очередь, винит сиделку. Дворак снова склонился над микроскопом. – У ее матери кровоизлияние в мозг. Это не обязательно следствие насилия. И это не значит, что одна из них решила пришить старушку. – Но у нее на ногах синяки. – Старики часто сами оказываются причиной таких травм. У них слабеет зрение. Они натыкаются на журнальные столики. – Судя по всему, вы пытаетесь защитить ее, – буркнул Шиэн. – Я просто трактую сомнительные обвинения в ее пользу. – Но насчет этой так называемой эпидемии она все же неправа? – Неправа. Этой болезнью нельзя заразиться, как гриппом. Она передается особыми способами, которых совсем немного. – Например, во время употребления в пищу мяса бешеной коровы? – В Соединенных Штатах нет коровьего бешенства. – Но люди здесь все же заразились. – Болезнь Крейцфельда-Якоба встречается у одного на миллион, и, судя по всему, не передается во время контакта. Их внимание отвлек объект воздыханий Шиэна: Лиза вплыла в лабораторию, одарила их обоих улыбкой и наклонилась к маленькому холодильнику с образцами. Шиэн не мог отвести взгляд от столь роскошного вида сзади. Лишь когда она выпрямилась и вышла, он смог перевести дыхание. – Настоящие? – промурлыкал он. – Что именно? – Волосы. Она натуральная блондинка? – Честное слово, не в курсе, – отозвался Дворак и снова уставился в микроскоп. – Есть только один способ проверить, – проговорил Шиэн. – Спросить ее? – Посмотреть на те, которые не видны, – пояснил Шиэн. Дворак откинулся на спинку стула и потер переносицу. – У вас ко мне еще вопросы есть, Рой? – Ах, да. Я слышал про вирусы, слышал про бактерии. А что это за чертовы прионы? Дворак неохотно выключил подсветку микроскопа. – Прион, – начал он, – не является живым в нашем понимании этого слова. В отличие от вируса, у него нет ни ДНК, ни РНК. Другими словами, у него нет генетического материала… или того, что мы подразумеваем под этим термином. Это аномальный клеточный белок. Из-за него белки носителя тоже становятся аномальными. – Но подхватить его как грипп нельзя. – Нет. Он может быть занесен во время прямого контакта с тканями, например, при пересадке ткани головного или спинного мозга. Или при введении вытяжек из нейронной ткани, вроде гормона роста. К примеру, можно подцепить его через зараженные мозговые электроды. – Но ведь англичане заразились через говядину. – Да, заражение через инфицированную пищу тоже возможно. Так заражаются каннибалы. Брови Шиэна поползли вверх. – А вот это уже интересно. И что происходит с каннибалами? – Рой, это не имеет никакого отношения к делу… – Ну нет, мне интересно. Так что там с каннибалами? Дворак вздохнул. – В Новой Гвинее есть деревни, где поедание человечины – это часть священного ритуала. Обычно заболевают женщины и дети. – Почему только они? – Мужчины получают лучшие куски – с туловища. Мышцы. Женщины и дети вынуждены довольствоваться тем, на что больше никто не польстился. Мозгом. Он ожидал увидеть отвращение на лице Шиэна, однако полицейский только придвинулся ближе. В каком-то смысле он и сам вел себя как каннибал – с удовольствием поглощал самые омерзительные части поступающей информации. – Значит, просто нужно съесть человеческий мозг. – Инфицированный мозг. – А по виду его можно отличить? – Нет, нужно исследование под микроскопом. Глупый это разговор. – У нас большой город, док. Случаются и более жуткие вещи. Мы получаем сообщения о вампирах, оборотнях… – Людях, которые считают себя оборотнями. – Кто знает? В наши дни столько развелось всякой безумной культовой дряни. – Я не думаю, что в Казаркином Холме существует секта каннибалов. Шиэн взглянул на свой оживший пейджер. – Извините, – проговорил он и вышел позвонить. «Наконец-то я смогу закончить работу», – подумал Дворак. Однако вскоре Шиэн вернулся. – Я направляюсь в Норт-энд. Думаю, вам стоит поехать со мной и посмотреть на это. – Что там? Убийство? – Они не уверены. – Шиэн замялся. – Не совсем уверены, что это человек.