– А ты можешь ему позвонить и узнать, может у него оружием как-то можно разжиться? Всё равно каким, что достанет – всё нужно. Лишь бы работало исправно, а то я чинить не умею. – Хорошо. Давай тогда время терять не будем, прямо сейчас ему и позвоню. Но это не бесплатно будет, понимаешь? – Конечно, понимаю. Договоримся. Деньги есть кое-какие, – Андрей скрещивал пальцы на удачу, что получится за какое-нибудь ружьё в рабочем состоянии и в идеале ещё и запас патронов расплатиться оставшимися рублями. Коллега отключился, а Андрей, держа телефон наготове, въехал в собственный двор и остановился у подъезда. Машину припарковал вплотную к стоявшей рядом «Газели» с одной стороны и забором детского сада с другой, чтобы скрыть её от посторонних глаз. Ещё раз посмотрел на продукты, лежащие в ногах у задних пассажиров, не видно ли их с улицы через стекло, и убедившись, что всё нормально, взял двустволку и вышел из салона. До подъезда добежал трусцой, словив себя на мысли, что даже небольшое расстояние отозвалось одышкой, и вошёл внутрь. Уже на пороге квартиры в кармане вновь ожил телефон. Звонил коллега. – Андрюх, ну короче с братом поговорил, он сказал что у него там два ствола есть из числа снятых с учёта. Сайга двенадцатая, это я у него заберу, он обещал подогнать, а тебе МЦ-21-12, это полуавтомат, двенадцатого калибра. – Мне эти циферки ни о чём не говорят. Хорошее ружьё? Рабочее? – Рабочее, рабочее, – подтвердил Павел, – просит сотку за него. Патронов даст немного – две пачки по двадцать пять, больше нету. Мне же тоже нужно. – А ему самому что, не надо? – спросил Андрей. – Не, ему такое не надо. У него дома два или три гладкоствола есть, это я точно знаю, и ещё они оружейку разули, когда всё началось. Автомат прихватил, в общем. И пистолет ещё есть. И патронов несколько сотен, но делиться ими не будет, это сто процентов. Спрашивал. – Кучеряво живёт твой брательник, шансы поболее наших, пожалуй. – Ну, как есть. Сам поближе к оружию и госслужбе пошёл. Сейчас это актуально, как видишь, оказалось. Ну что, подумать надо или брать будешь? – Не, чего тут думать. Только сотню не наскребу, уже потратился сильно. Могу золотом отдать, украшения ювелирные, на эту сумму примерно. Пойдёт? – Я думаю да, договорюсь, – ответил Павел, немного подумав, – может, золотом оно и лучше сейчас, чем деревянными. – Хорошо. Как забрать? Куда и когда подъехать? – Да давай я тебе завтра вечером завезу. Перекантуешься лишний день в городе, но зато уедешь при оружии. Сойдёт? Я ж всё равно мимо тебя поеду. – Хорошо, – согласился Андрей, – буду ждать тебя. Насчёт связи не знаю, как там завтра будет, поэтому сразу приезжай на дом, адрес и код домофона тебе отправлю, а заодно посидим, обмозгуем, что делать. Две головы всяко лучше. – Договорились. Жди завтра, с шести до восьми вечера, в этом промежутке. Пока. Андрей быстро отправил приятелю смской свой адрес. Подошла Наталья. – Привет. Как, успешно? – Успешно, успешно. Машина есть, деньги снял, еду и всякое нужное закупил, в салоне и багажнике сныкал. Там прилично. Надо бы ещё по пути раздеть цветочный или рынок садовый, если попадётся. Нужны семена. Не успеем – нечего зимой есть будет. Поскольку сейчас на панике вещь неочевидная, то шансы что это ещё осталось – есть, и немалые. – А поедем когда? Завтра? – Нет, поедем послезавтра. Денёк ещё подождём. Мне Паша с работы обещал через брата ружьё подогнать. Завтра вечером завезёт. – А точно завезёт? – Усомнилась Наталья, – кто же сейчас такими вещами разбрасываться будет? Себе прикарманит, а мы сутки потеряем. – Быть может всё что угодно. Но, во-первых, я ему ювелирку отдам за него, а во-вторых, всё же Пашу знаю давно, приятель мой, думаю не обманет. Завтра вечером обещал приехать. Из комнаты вышла дочь Настя, вся в слезах и с телефоном в руке. – Настюша, что такое? – Обеспокоенно спросила Наталья. – У нас троих ребят из класса убили… только сегодня узнали. Ещё с несколькими связаться не можем. – Выезжаем тридцатого утром. При любом раскладе. Решено. – Сказал Андрей, помрачнев. Оставаться в умирающем городе, даже в центрах содержания беженцев, о которых говорили по радио, он был не намерен точно. 28 апреля. Москва. Алекс «Шилд» Эндрюс. Алекс отчаянно не успевал собрать бойцов за один день. Судя по тому, что он видел, объект находился в неподвижном состоянии последние шестнадцать часов. Нужно было отправить на перехват данных новую группу, а наёмники – те, до кого удалось дозвониться – могли быть на месте в лучшем случае утром следующего дня. Несколько бойцов были далеко от города, и возможность их приезда в Москву в самое ближайшее время была исключена, хотя все как один обещали добраться по крайней мере через день-два, а ещё несколько человек не выходили на связь, но гудки шли. Поручиться за то, что удастся собрать всю команду, Алекс не мог – всё же имел дело не с регулярами, а солдатами удачи, расставлявшими приоритеты по своему усмотрению. Методов воздействия типа военного трибунала в такое время у Алекса не было и быть не могло. Однако большинство бойцов были всё же лояльны компании, и при этом у подавляющей части личного состава либо не было семей, либо они так или иначе зависели от организации, которая всё ещё способна была прикрыть, обеспечить или дать счастливый билет на запад. Поэтому Шилд искренне надеялся, что около двух десятков бойцов по-прежнему будут в его распоряжении. И дело было вовсе не в ноутбуке, который могут забрать один-два человека с командой устранить цель без разговоров, а скорее в возможности обосноваться в новом мире при новых порядках, в случае если американское правительство не сможет провести эвакуационную миссию. Шилд был далеко не глупым человеком, и просчитывал все возможные варианты. У него имелись контакты и в органах правопорядка, и среди организованных преступных сообществ Москвы, Подмосковья и ряда регионов. А ещё Алекс лично знал нескольких серьёзных людей в городе, часть из которых почти наверняка по-прежнему находится в стране. Поэтому, как предполагал Шилд, если он застрянет в России на неопределённый срок или вообще навсегда, то можно будет предложить свои услуги какой-либо из нарождающихся группировок. Два десятка экипированных и обученных бойцов могут продаться в полном составе в виде подразделения кому-то, кто нуждается в стволах и обученных людях. А Алекс как раз займёт позицию полевого командира. И кто знает, во что это может вылиться… Возможно, потом и самому удастся возглавить серьёзную структуру? Отправив троих не самых лучших бойцов – а просто из тех, кого Шилд имел под рукой в необходимый момент – он совершил не просчитываемую ошибку. Изначально поставив цель никого не трогать, просто забрать груз и уехать, а также дав не до конца проверенную информацию об объекте, он расслабил своих бойцов, которые проморгали момент и сами наткнулись на неприятности. Алекс держал при себе троицу не самых низкоквалифицированных, но при этом же и не самых дисциплинированных наёмников в основном для таких вот мелких и плёвых дел наподобие того, которое им предстояло выполнить. Пехота из числа не слишком высокооплачиваемых сотрудников организации занималась простыми поручениями типа прийти, забрать, сопроводить, охранять. Кто же мог подумать, что всё сложится настолько неудачно. И самое главное теперь, что беспокоило Алекса, не наткнулись ли его бойцы на человека, который в курсе того, что у него находится в руках. А может, это и вовсе агент спецслужб? – думал он. Как так получилось, что ему удалось убить двух бойцов и чуть не прикончить третьего? Или ему кто-то помогал? Или у него есть серьёзная боевая подготовка, чего наёмники не учли и что не было отражено в личном деле? Тем не менее, в данный момент двое были убиты, ещё один частично выведен из строя. Цуцуряк до Шилда так и не доехал, сославшись на плохое самочувствие. Алекс разрешил Дмитро отлежаться вечером, ночью и в первой половине следующего дня, а потом – хоть умирай, но чтобы приехал. И в данный момент Шилд ждал появления Дмитро у себя в квартире. В планы Алекса входило перетасовать колоду, перераспределив бойцов в группах и увеличив их численность, и Дмитро предполагалось ввести в состав другого звена уже в качестве рядового бойца. Самым сложным в деле подбора групп был не анализ их возможностей при том или ином составе и даже не слаженность бойцов между собой, а психологическая совместимость. Были честные и порядочные воины, но – белоручки и чистоплюи, отказывавшиеся заниматься откровенным криминалом или военными преступлениями. Профессионалы своего дела, высококлассные, но с понятиями о морали, чести и различающие «хорошо – плохо». А Дмитро предполагалось прикрепить к нескольким бойцам с не очень высокими нравственными планками и ожиданиями для грязной работы. Было ли Алексу жаль тех двоих, убитых? По-человечески не особо. По-хозяйски и с точки зрения бизнеса – да, потому как потеря их оказалась очень не вовремя. Каждый боец – это деньги, сила и возможности отряда. Поэтому Шилд не желал больше так рисковать и планировал поставить точку в поисках данных раз и навсегда, а заодно убрать Вознесенского, который нанёс ЧВК такой ощутимый финансовый, а главное – моральный урон. Алекс первую половину дня не знал чем заняться, и потому ходил в задумчивости и ожидании взад-вперёд. Подготовил оружие, собрал некоторые вещи и экипировку для личного участия в операциях в городе, если это потребуется, провёл инвентаризацию личного имущества, которое может пригодиться в дальнейшем, если придётся покинуть квартиру на долгий срок. Зарядил рации, радиоприёмник, собрал батарейки и аккумуляторы в одном месте. Зарядил телефоны – два мобильных и один спутниковый, GPS-навигатор, тактические фонарики, ноутбук. После отправился на большую и просторную кухню и уселся в задумчивости за стол, налив себе чашку круто сваренного чёрного кофе. Сейчас он хотел тройную дозу. Телефон коротко завибрировал, экран выдал оповещение о новом входящем письме. Алекс открыл ноутбук, потому как страшно не любил заниматься перепиской с мобильника, и зашёл в почтовый ящик. Прилетело письмо от Джона Карпентера, в котором отправитель интересовался, найдены ли данные и как идут дела в России? Джон честно предупреждал, что в США полностью обрушилась мобильная связь и со вчерашнего вечера мобильные телефоны замолчали. Поэтому, пока ещё не прекратил свою работу интернет, можно по срочным вопросам контактировать посредством электронной почты. А после – переходить на спутниковую связь. Также Карпентер написал, что дела на восточном побережье обстоят неимоверно плохо, и все аэропорты закрыты. Но при этом дал понять, что военные базы по-прежнему работают, и в ближайшие дни в Россию запанирован вылет военно-транспортного самолёта для эвакуации американских граждан с семьями, и предлагал составить компанию, но только в случае нахождения нужных ЦРУ данных. Джон выражал надежду на то, что Алексу удастся отыскать ноутбук с наработками по вирусу к тому моменту. Прочитав письмо, Шилд не удивился, но при этом и не очень понял логики заказчика. Либо ноутбук нужен, и ты его забираешь в любом случае, либо он не нужен, и цирк этот ни к чему, – думал Алекс. Он понимал, что ЦРУ просто-напросто блефует и подгоняет «Сильвер Хилл», однако не мог просчитать дальнейшие шаги Карпентера и его начальства ввиду абсолютного непонимания развития ситуации с вирусом. В любое другое время это было бы несложно. Но сейчас ситуация могла развернуться на сто восемьдесят градусов за один день. Риски были крайне серьёзные. Но что Алекс осознавал совершенно однозначно – это необходимость, при любых раскладах и направлении ветра, быть с данными на взлётной полосе аэродрома в день вылета. Поэтому независимо от возможности или невозможности продолжать наработки или создание вакцины, ноутбук нужно найти любой ценой. А затем, когда всё будет кончено, Алекс просто улетит из страны, оставив в ЧВК «Сильвер Хилл» кого-то из доверенных бойцов за старшего. И пусть сами разбираются, что делать дальше. Миссия в России будет полностью завершена. Карпентеру Алекс написал, что за ноутбуком отправлены бойцы, местоположение установлено, и вскоре данные будут на руках, и попросил прислать координаты точки подбора. Затем отправил письмо и, чтобы зря время не терять, решил проверить местоположение цели по сигналам маячков. Один – тот, который выдавался для отслеживания бойцов – имел встроенный GSM модуль и отправлял координаты посредством сотовой связи. Он отстреливал сигнал в разные промежутки времени и давал каждый раз приличную погрешность в координатах, что говорило о том, что он вскоре будет бесполезен, когда сотовая связь прекратит работу. Но к тому моменту предполагалось найти данные. А второй трекер, предназначавшийся уже для отслеживания ноутбука, работал по связи со спутником. Алекс был убеждён, что если поиски по каким-либо причинам и затянутся, то спутниковая связь будет работать ещё долго – её военные во всех странах мира, имеющих хоть какую-то космическую программу, будут держать до последнего в рабочем состоянии, потому как пользоваться длинноволновой связью повсеместно просто невозможно технически из-за высокой энергоёмкости ДВ и СВ вещания и соответствующих требований к оборудованию для радиопередачи. Да и потом, правительства разных стран, пусть и функционирующих в условиях катастрофы, как-то должны связываться между собой для совместной координации работы или важных переговоров. А длинноволновая радиостанция дальше двух тысяч километров уже не возьмёт, поэтому спутниковая связь останется единственно возможным способом говорить с противоположным концом земного шара. И трекер со спутниковой связью должен был помочь в поисках ценного груза, отправляя сигналы на антенну станции связи, затем на спутник, а после – назад на Землю, нисходящим потоком. Плюсом этого решения было то, что заглушить передачу данных было практически невозможно в бытовых условиях – навряд ли Вознесенский имел генератор помех с частотой от тысячи до двух тысяч мегагерц. А минус заключался в том, что в отличие от GPS\GSM-трекера с сим-картой, станция спутникового телефона в связке с трекером могла принимать сигнал раз в полчаса, а не в минуту-две, как в случае с мобильной связью. То есть местоположение Вознесенского можно было отслеживать не чаще чем один раз в тридцать минут, что было обусловлено изначальными настройками аппаратуры. Но по этому поводу Шилд не переживал – человек не может обойтись без сна и отдыха, и проще всего будет взять объект тёпленьким именно в ночное время. Послонявшись по квартире, Алекс окончательно утвердился во мнении, что будет лично участвовать в операции, потому как сидеть в изоляции было тошно. А за окном происходит вся самая «движуха». Шилд всегда был деятельным человеком, ненавидевшим спокойный и осёдлый образ жизни, и потому при любой возможности старался принять участие в любом интересном мероприятии, которое подвернётся под руку. Да и потом, координировать команду гораздо легче на месте, чем звонить по спутниковой связи кому-то одному – таких телефонных станций на всю компанию было несколько штук. Алекс подготовил оружие. Надёжный и проверенный временем австрийский пистолет «Глок-21» в кожаной кобуре и к нему четыре снаряжённых магазина на 13 патронов каждый лежали на столе и ждали своего часа. На диване в пластиковом кейсе также покоился швейцарско-американский пистолет-пулемёт Kriss Vector с коротким стволом длиной 140 мм, к нему шли десять тридцатизарядных магазинов в узких подсумках, по два в каждом, а также глушитель. Шилд, как человек системный, предпочитал унификацию во всём, поэтому оружие было выбрано не случайно: и «Глок-21» и Kriss Vector использовали один и тот же патрон .45 ACP с высоким останавливающим действием. И если «Глок-21» покупался уже в России, потому как каналы поставок были налажены ещё с середины нулевых и данный пистолет активно приобретался московским ОМОНом и не только, то Vector был спецзаказом из США и кейс привез вскоре после открытия офиса ЧВК «Сильвер Хилл» в Москве американский дипломат. У Vector, помимо бешеной скорострельности, было очень серьёзное конкурентное преимущество: крайне высокая кучность. А ещё возможность стрелять короткой очередью в два патрона. Плюсом – относительно небольшой вес, удобный приклад, и отличная развесовка, позволяющая контролировать подброс ствола при стрельбе. На планку был установлен голографический прицел EOTech с антибликовым покрытием. Российское оружие Алекс не любил. Несмотря на возможность приобретения почти чего угодно в России, он отдавал предпочтение американскому или европейскому оружию, при этом понимая, что русские делают отличные стволы, надёжные, выносливые и долговечные. Но автоматы Калашникова, винтовки Драгунова и многие другие модели у него ассоциировались с теми людьми, с которыми ему приходилось сталкиваться в боях в вооружённых конфликтах и специальных операциях. И после нескольких крайне неприятных инцидентов русское оружие начало ассоциироваться с проблемами. Чисто психологический заскок, не более того. Но Алекс свой выбор сделал. Одежда также была сложена на диване, а на полу стояли отличные лёгкие берцы американского производителя Corcoran с защитой стопы и голени. Дополнял всё это великолепие лёгкий бронежилет скрытого ношения «Авангард Торус-2» второго класса защиты, выполненный из кевлара и оснащённый двумя защитными пластинами спереди и сзади, а также баллистический шлем «Протон Арамид» с креплением под прибор ночного видения. Также Шилд учёл возможные, пусть и маловероятные, проволочки в поисках, и ввиду необходимости в случае чего ночевать в машине или на открытом воздухе, а также проводить в пути длительное время, собрал тактический рюкзак, покидав туда кучу всякого необходимого снаряжения, лёгких и при этом очень калорийных продуктов, небольшой запас воды, аптечку и многое другое. Рюкзак на себе таскать нужды не было, но иметь всё, что нужно в одном месте – удобно и практично. Его можно просто бросить в машину и забрать когда понадобится. От внимательного изучения собранных вещей в попытках ничего не забыть Алекса отвлёк звонок в дверь. Шилд подошёл к дверному глазку, не включая свет в прихожей, и посмотрел в глазок. На пороге стоял Дмитро, опершись на стену рукой. Отперев замок и открыв дверь, Алекс впустил бойца в квартиру. Цуцуряк выглядел неважно – какой-то весь побитый, потёртый, пожёванный, да и на ногах держался еле-еле, из чего Алекс заключил, что на ближайшие пару дней так точно одна боевая единица будет работать в лучшем случае в четверть силы. Обречённо вздохнув, Шилд ни слова не говоря пригласил гостя жестом на кухню. Дмитро сделал пару шагов, но остановился, заметив недовольный взгляд шефа. Вернулся, снял ботинки, и в носках прошёл по выложенному плиткой полу в соседнее помещение. – Кофе будешь? Или чай? – предложил Шилд, отхлёбывая из кружки. – Ага, кофе буду, – кивнул Дмитро, осматриваясь. – Вон кофемашина, вон там чашки стоят. Нажмёшь на кнопку сам, – ответил Алекс, сел за стол и разбудил ноутбук, чтобы проверить, не пришло ли письмо от Карпентера. В почтовом ящике от Джона писем не было, но пришло одно сообщение от Скотта Моргана, в котором он в понятной Алексу, но завуалированной для кого-либо другого форме сообщил, что Джон прямо распорядился вывезти Шилда с эвакуационной командой и очень надеется, что Алекс успеет к тому времени забрать данные. В случае неудачи его, как гражданина США, также бы не бросили в России, несмотря на требования найти данные, озвученные в ультимативной форме, но ожидания от работы ЧВК «Сильвер Хилл» крайне высоки, и Скотт рекомендовал коллеге не облажаться. Шилд облегченно выдохнул. Теперь оставалось узнать, куда приехать и к какой дате – для эвакуации, и завершить свою работу. Дмитро налил себе кофе и с кряхтением и оханьем медленно приземлился на диван. – Что, совсем хреново? – спросил Алекс, глядя на коллегу. Тот коротко кивнул, расстегнул рубашку и показал торс, представлявший собой один большой синяк. Точнее, практически чёрное пятно с красными вкраплениями в местах попаданий дроби. Шилд скептически хмыкнул. – Ну, считай, тебе повезло. Молодец, что не пренебрёг бронежилетом, как я всегда вам говорил. В отличие от этих двоих недоумков. – Да, повезло так повезло. Но всё познаётся в сравнении, – согласился Цуцуряк, – я не знаю что там в квартире было, пока я за ноутбуком ходил, но когда я увидел Арутюняна и Сучкова на лестнице, оба тела были окровавлены, там такая лужа натекла… так что броник наше всё. – Ясно. Что маячки прицепил – хорошо. Сотовая связь, правда, упадёт скоро, нужно будет действовать быстро. А скажи-ка мне, дорогой друг, почему он на вас напал? Просто так, что ли? – Э-э-э… ну, мы пришли к нему, сказали, что он кое-что должен вернуть. Он мне дал ключи от машины, я пошёл вниз, а там началось. Поднимаюсь – мне прилетело в броник, – соврал Цуцуряк, сделав максимально честные глаза. – Ну, я так и думал, – хмыкнул Алекс. Он был абсолютно уверен, что его недоумки что-то натворили, а Вознесенский защищался. Но теперь что-либо предпринимать было поздно, а соваться в одиночку под возможную пулю, не имея представления о том, чем сейчас занимается объект и насколько он готов отражать нападения, Шилд не собирался. – Какая у меня будет задача, командир? – спросил Дмитро, шумно отхлёбывая кофе и придерживая ложечку в чашке большим пальцем. – У тебя? Ну, учитывая, что ты сейчас больше похож на мешок с говном, – начал Алекс, весело наблюдая, как Цуцуряк обиженно засопел и надулся, – то задача у тебя будет вполне простая: будешь на подхвате, пока в себя не придёшь. Рулём покрутишь, на экранчики посмотришь, на радио посидишь. А там решим. Я тебя к группе определённой причислю, задание получишь потом. Ну а пока – жри ибупрофен, найдёшь в угловом шкафчике в жестяной банке, и попробуй отоспаться. Можешь диванчик себе разложить в углу, чтобы далеко не ездить. – Ждём ребят? До завтра? – спросил Дмитро. – Ждём ребят, – кивнул Алекс. 28 апреля. Москва, штаб-квартира СВР. Валерий Николаев. Подполковник Николаев прибыл к воротам штаб-квартиры службы внешней разведки около шести утра. Он ночевал дома, потому как с вечера оставались некоторые незавершённые дела в районе проживания, а также нужно было собрать все необходимые вещи для долгосрочного переезда в комплекс СВР в Ясенево, где в настоящий момент обустраивалась база для сотрудников и их семей. Руководство СВР ввело план «Крепость» и приказало ответственным людям усилить защиту внешнего периметра и взять прилегающие территории под полный контроль. Окапываться предполагалось всерьёз и надолго. Уже со вчерашнего утра со складов продовольственного резерва на базу потянулись грузовики с провизией, необходимыми вещами и оборудованием, были вскрыты оружейные склады под комплексом зданий, на крышах занимали позиции снайперские пары, налаживалась связь с военными базами и другим объектом СВР – Академией в Мытищах, в Хлебниковском лесопарке. Там, по образу и подобию штаб-квартиры в Ясенево, также обустраивалось долговременное укрепление. Блоки зданий, предназначенных для «офисной» работы, в спешном порядке переделывались под жилые помещения. На территории также наблюдалось оживление, нетипичное для «мирного» времени – у нескольких военных вертолетов суетились люди, туда-сюда ездили грузовые машины в сопровождении бронетехники, было необычно много народу. База переходила на осадное положение, поэтому работала по принципу «вошёл и сиди», только на вход, за исключением старшего офицерского состава и полевых сотрудников, выполнявших задания по охране и обеспечению. Николаева без проблем впускали и выпускали, потому как он был одним из ключевых лиц экстренного штаба ввиду того, что как никто другой понимал и детали самого дела, и последствия, и был отлично информирован в сравнении с теми, кто сейчас метался из стороны в сторону с выпученными глазами, не понимая, на чём фокусировать внимание. Валерию выдали особое распоряжение штаба правительства – этакий пропуск-ключ на любую территорию под государственным контролем, что открывало возможности налаживать мосты с военными, министерством внутренних дел и чрезвычайных ситуаций, остатками госаппарата, спецслужбами и другими. А ещё отрядили четверых бойцов и автомобиль, доверху напичканный средствами связи, всевозможной электроникой и оружием. Завершив все дела и собрав самые необходимые вещи, Валерий со своими «волкодавами» поехал в штаб, чтобы получить дальнейшие указания, и специально встал с утра пораньше, в надежде так же быстро и освободиться. В планах у него, после совещания с руководством, была встреча с Дмитрием Вознесенским, который должен был передать данные о разработках вируса. При нормальном стечении обстоятельств, Николаев предполагал отдать ноутбук специалистам по криптографии, систематизировать данные на бумажных и электронных носителях в один файл, распаковать всё, что есть в ноутбуке, а затем, получив более-менее ясную картину по наработкам и скопировав содержимое, отдать спецам из института имени Гамалеи, самым толковым вирусологам в регионе. Специалисты-вирусологи, по настоянию Николаева, также были спешно эвакуированы вместе с семьями – те, кого в неразберихе последних дней удалось найти живыми – в здание инфекционной больницы на улице 2-й Соколиной горы, которое накануне было взято под вооружённую охрану, и сейчас там возводились укрепления и проводилась подготовка к усилению защиты территории и строения. Там предполагалось использовать лабораторию и мощности больницы для дальнейших исследований. Валерий старался всё продумать до мелочей. Был у него план «Б», на случай, если ноутбук вернуть сегодня не удастся, но о негативном сценарии подполковник старался не думать лишний раз, всё же надеясь, что ему повезёт. Потому как если больше не потребуется тратить своё время и внимание на поиски данных, он сможет сфокусироваться на основном, зачем его сюда определили: организации отношений и связи между разрозненными центрами содержания беженцев, воинскими частями, подразделениями внутреннего правопорядка. Заниматься систематизацией процессов внутри страны офицеру внешней разведки было не по профилю, однако получилось так как получилось: он был одним из немногих офицеров, не только введённых в курс дела и включённых в экстренный штаб правительства, но и получивших карт-бланш на любые действия ввиду стояния у истоков операции. Поэтому максимальное содействие в налаживании коммуникаций и разработке стратегии сбора чего-то похожего на централизованное правительство государства из распавшихся на осколки мелких островков власти предстояло осуществлять именно ему. Автомобиль подъехал к воротам, которые начали открываться заранее, не замедляясь проскочил в образовавшийся проезд, и оказался на территории комплекса. Ворота тут же закрылись. Микроавтобус свернул к главному корпусу, объехал стоявшую у обочины колонну военных грузовиков, состоявшую из пяти автомобилей, двух «Тигров» с пулемётами и топливозаправщика, и плавно остановился возле входа в здание. Николаев, выходя из микроавтобуса, бросил мимолётный взгляд на грузовики и куривших рядом бойцов, стоявших группой, и достаточно резво для своих лет пробежал вверх по ступенькам. Подполковник старался держать себя в форме, по лестницам и эскалаторам как правило бегал, а в транспорте старался никогда не садиться. Не пренебрегал физкультурой, тренажёрным залом и бассейном, и поэтому имел очень достойный для своего возраста уровень физической подготовки. Коротким кивком поздоровавшись со стоявшими на входе бойцами, вооружёнными пистолетами-пулемётами «Витязь» на базе Калашникова, Николаев вошёл в здание. На КПП его поприветствовал охранник, сообщив, что генерал-майор Кузьмин уже на ногах и ждёт подчинённого в своём кабинете. Валерий прошёл по красному ковру до лифта, поднялся на третий этаж и постучался в дверь. На пороге Николаева встретила секретарь-помощник, строгая женщина за пятьдесят, и проводила в кабинет. Кузьмин был Валерию практически ровесником. Как так получилось, что Николаев застрял в чине подполковника, а Кузьмин стал в этом возрасте генерал-майором – Валерий очень хорошо знал. Кузьмин был назначенцем, к тому же чьим-то родственником, и больше выполнял административные функции в управлении, в то время как Николаев практически всё время своей службы посвятил полевой работе. И в силу того, что постоянно то пропадал в командировках, то занимался крайне ответственными проектами, не был «на виду», не водил знакомства с нужными людьми и был той самой рабочей лошадкой, на которую грузили, а она везла. Впрочем, назначение Кузьмина вовсе не подразумевало глупость и некомпетентность оного. Генерал был хорошим специалистом в своём деле, и привели его за ручку не с улицы, а из департамента военной контрразведки ФСБ. И как-то так сложилось, что два умных человека, просто находившихся в несколько разных условиях, быстро нашли общий язык и даже сдружились. – Товарищ генерал, – поприветствовал Валерий, широко улыбнувшись. – А, Валера, здравствуй, заходи, – так же тепло улыбнулся Кузьмин и, встав из-за стола, пожал своему приятелю руку, – хочешь чего-нибудь? Чай, кофе? Чего покрепче не предлагаю, в шесть утра пить чаще заканчивают, чем начинают. И слава Богу. – Да, кофе буду. И печеньками угости, что ли… а то не ел ничего, сюда спешил. – Да, сейчас, – Кузьмин позвал помощницу по телефону, попросил её организовать что-нибудь по-быстрому. – Ну, как ты тут, с такой толпой соседей? – Николаев неопределённо махнул рукой куда-то в сторону высоток, входящих в комплекс управления и ныне являющихся чем-то вроде семейного общежития для сотрудников. – Ну… уплотнили, конечно, – вздохнул Кузьмин, – теперь стало побеспокойнее. Ну а что делать… ситуация такая. Расконсервировали, правда, много новых помещений, поэтому на головах друг у друга не сидим.