— Это долгая история, но все уже разрешилось, я была у врача, честное слово, — сказала Зина. Лейтенант Попугаев принял не простое для себя решение. — Знаете, что… Жалейко, езжайте-ка вы… домой! Похоже, что вам действительно досталось. Не надо пугать иностранных гостей. — Спасибо за комплимент, — сдвинула тонкие брови Зинаида, — а как же штраф? — На первый раз прощаю, — выдал Попугаев. — Спасибо, — поблагодарила Зина, взяла права и нажала на педаль газа. У нее в голове не укладывалось, что она нарушила правила дорожного движения. «Надо брать себя в руки, что это я так расклеилась? Так и погибнуть можно! Надеюсь, что Михаил Головко не пропустил у меня сотрясение мозга»? Она благополучно доехала до Шереметьево, оставила машину на платной стоянке и прошла в зал ожидания, стуча каблуками, гордо подняв голову и стараясь не обращать внимания на взгляды, которые бросали на нее люди, успевшие рассмотреть ссадины на лице. Она порылась в своей сумке и достала очки для дали. Табло аэропорта сообщало, что самолет, который ей был нужен, уже совершил посадку. «Успела!» — подумала с удовлетворением Зинаида и поспешила вместе с толпой встречающих в зал. «Как я его узнаю?! — вдруг подумала она, — он известный актер в Германии, но я не смотрю немецкий кабельный канал, да и вообще далека от мира искусства, особенно немецкого». Зина увидела людей с табличками, на которых было написано, кого встречают. «Даже удивительно, что я не подумала об этом, обычно я предусматриваю все», — сказала Зинаида сама себе, увидев пассажиров, прилетевших из Германии. Зинаида почувствовала себя еще более глупой, когда ей пришлось каждые двадцать секунд выкрикивать «Тони Лимбман». Некоторые иностранцы даже шарахались от ее диких возгласов. Импозантного высокого мужчину с густой шевелюрой, вальяжной походкой человека, любившего жизнь и знавшего в ней толк, Зинаида выхватила взглядом сразу. То, что это Тони Лимбман, Зина почему-то поняла моментально. Она отделилась от толпы и пошла ему навстречу, натянуто улыбаясь. — Я рада приветствовать вас на российской земле, — сказала она ему по-немецки, обрадовавшись уже тому, что хотя бы язык она не позабыла после перенесенного стресса. Мужчина большими глазами с прищуром ощупал ее стройную высокую фигуру в узких джинсах, туфлях на каблуках и розовой водолазке, немного не доходящей до талии, что выглядело очень сексуально. Его полные губы моментально расплылись в довольной улыбке. — О, я знал, что в России красивые женщины, но не думал, что настолько. — Благодарю. — Зина чуть было не присела в реверансе. — Что с лицом, крошка? Издержки производства? — спросил Тони. — Да, производственная травма, — согласилась Зина, не совсем понимая эту игру слов. Тони Лимбмана сопровождали три человека. Двое из них с непроницаемыми лицами были явно телохранителями, а вот молодая девушка в кудряшках могла быть кем угодно. — Мне сообщили, что меня будет ждать машина, но что пришлют такую очаровательную спутницу, не сказали, — продолжал он расточать комплименты. — Вы актриса? Я не видел ваши работы. — Нет, нет, я не актриса, но меня попросила вас встретить и помочь поселиться в гостинице наша известная актриса, которая надеется с вами работать, — объяснила Зинаида. — О, я надеюсь, у меня будет много напарниц, — улыбнулся, обнажив белые, ровные зубы Тони Лимбман, — я ведь звезда! «А от скромности он не умрет. Бедная Лера, с кем ей приходится работать. Он не только страдает звездной болезнью, но еще и бабник». — Я надеюсь, что и вам достанется какая-нибудь милая роль, я вижу в вас потенциал, — выдал ей Тони. «Он точно ненормальный, от своего раздутого самомнения он даже не слышит других людей, я ведь только что говорила, что не актриса», — подумала Зинаида и натянуто улыбнулась. — Я могу сопроводить вас в гостиницу? — спросила Зина, которой совершенно не хотелось с ним общаться, но она не могла подвести подругу. — Конечно, беби! Места всем хватит! — улыбался Тони. — Вы уже знаете, куда вас отвезти? У вас забронирован номер? — спросила Зинаида. — Конечно, детка, у меня уже все забронировано, не беспокойся, расслабься, — обнял ее за плечи Тони и повел в сторону выхода к припаркованным автомобилям. При выходе на улицу на них буквально набросились журналисты и фотографы. Зинаида еще и раньше заметила этих бесцельно шатающихся молодых людей с фото— и видеоаппаратурой, но она не думала, что все они здесь ради Тони. Она мгновенно прищурилась от вспышек фотокамер, Тони же, наоборот, расцвел и заискрился, фарфоровая, наигранная улыбка снова заняла свое дежурное место, он развел руками, приглашая окружающих поаплодировать ему. Народ возликовал и захлопал в ладоши с большой охотой. Зинаида готова была провалиться сквозь землю. «Наши звезды скромнее себя ведут, — подумала она в очередной раз, — эко его клинит. Господи, а ведь не бог весть какая знаменитость, я-то вот вижу его в первый раз!» — Слышишь, дорогуша, у нас тут заминка с переводчиком, переведи журналистам мои ответы, — наклонился он к Зине, обдав ее запахом каких-то горячительных напитков и ядреной туалетной воды. Зинаида даже содрогнулась. Тут же подбежала толпа молодежи в кепках и рваных джинсах и начала скандировать на английском языке: «Тони — ты суперзвезда! Тони — ты революция! Тони — ты лучший!» По довольному лицу Тони было понятно, что английский он знает, трудности в общении у него вызывал только русский язык. Зинаида взяла протянутый ей микрофон и начала переводить приветственное слово Лимбмана. — Дорогие друзья, я очень рад, наконец, посетить Россию. Мне очень приятно, что в России меня знают и любят. Всю жизнь я работал только для зрителей, нес свое искусство в массы и всегда хотел всем помочь и вселить уверенность в других людей, — говорила Зина, еле удерживаясь от того, чтобы не добавить от себя, что это не она несет такой бред, а всего лишь дословно переводит. — Тони, мы хотим тебя! Тони, возьми нас! — визжали какие-то фанатки. Обкуренные, совершенно невменяемые девицы задирали свои футболки с изображением прилетевшего артиста и показывали всем свою грудь. Зинаида перевела Тони возгласы и сексуальные призывы его поклонниц в России. Тони быстро затараторил: — Дорогие девушки, я буду ежедневно проводить кастинг в загородном доме «Конниково», где будем проживать я и моя съемочная группа. Всех жду! Всех целую! — Он послал воздушный поцелуй, а Зина перевела эту пламенную речь визжащим от восторга девушкам. — Как вам удается сохранять такую форму? — спрашивали журналисты. — Правильный образ жизни, минимум выпивки и максимум хорошего секса! — хохотнул Лимбман. — Вам не надоела ваша актерская работа? — А вам бы она надоела? К тому же я талант и самородок, и грех было этим не воспользоваться, — ответил Тони. — А теперь, друзья, простите, охрана говорит, чтобы мы освободили проход. Пресс-конференция не была заявлена в аэропорту! Жду новых встреч с вами! Всех люблю! Ваш, и только ваш Тони! «Вот ведь индюк надутый!» — Зинаида искренне обрадовалась не тому, что это все закончилось, а что она вообще не связана с миром шоу-бизнеса. Она попыталась сказать, что приехала на своей машине, но Тони ничего и слышать не захотел, просто втащил ее в свой арендованный «Кадиллак». Туда ж поместились и охрана, и молчаливая девица. «Ладно, потом заберу», — с тоской подумала Зина, вспомнив закон парных случаев, так как впервые за свою жизнь она с интервалом в один день ехала снова на этой длиннющей машине. Теперь-то она уже могла пренебрежительно сказать: «Ах, накаталась я в этих «Кадиллаках», ничего особенного»… Тони что-то обсуждал с девицей яростно и зло. Зинаида прислушалась. Она предлагала ему культурную программу по Москве, посещение Красной площади, Оружейной палаты и много чего еще, а он настаивал на каких-то кастингах, которые войдут в Книгу рекордов Гиннесса. Зина смотрела в окно, как мимо «Кадиллака» проносятся деревеньки Подмосковья. Она поняла, что Тони Лимбман арендовал подмосковный частный пансионат. Ей было без разницы, лишь бы туда ходили такси, чтобы потом вернуться за своей машиной. Вот эта громадина уже свернула с основной трассы. По обе стороны от «Кадиллака» простирался густой, дремучий лес. — Русь! Лес! Медведь! Водка! Секс! — Выдал на русском языке господин Лимбман и снова неприятно рассмеялся, чем вверг Зину в шоковое состояние. «Только бы мне из этой глуши выбраться. Увижу Леру, убью, к чертовой матери, чем спасу ее от общения с этим дебилом». Они ехали по лесу довольно долго, и, что удивительно, по относительно ровной, хорошей дороге, но когда наконец прибыли к месту назначения, Зина поняла, почему подъезд к «Конниково» был столь ухожен. На расчищенной территории перед входом на турбазу «Конниково», как гласила вывеска, стояли машины одна дороже другой. Навороченные джипы, «Мерседесы», «Лексусы», «Порше» и такие, каких Зина и не знала. По всему этому великолепию она поняла, что, во-первых, на турбазе собрались гости, и, во-вторых, гости нешуточные. Она даже не знала, радоваться ей или нет. Эта турбаза не фигурировала ни в каких туристических путеводителях, Зинаида это точно знала, так как несколько дней просидела в Интернете, подыскивая путевку для Лериной мамы и Лериной дочки. Она просмотрела сайты более пятидесяти компаний, занимающихся туризмом в Подмосковье, и ни разу не видела турбазы «Конниково», а если учитывать ее феноменальную фотографическую память, то Зине можно было верить. Встречали их лимузин у ворот с большой помпой. Огромный каравай, в середину которого была воткнута солонка в виде фаллоса. У Зины аж дух перехватило. Но когда она увидела девушек, вышедших встречать Тони Лимбмана… Они были абсолютно голые, в одних кокошниках. «Какой ужас! — подумала Зина. — Совсем «новые русские» озверели, что о нашей стране подумают иностранные гости?» Тони Лимбман обрадовался и потянулся к прекрасному, то есть к обнаженным девицам, выскочив из «Кадиллака», едва тот остановился. Зина только сейчас поняла свою непростую задачу напоминать Тони о том, кого он должен выбрать на главную роль, когда вокруг него полно подходящего материала… Приехавшие выгрузились из лимузина, и их тут же обступила толпа. — Добро пожаловать, гости дорогие! — выступил вперед оплывший, явно не посещающий тренажерные залы мужчина. — Искренне тронут встречать такого высокого и всеми так ожидаемого нашего дорогого Тони. «Вот уж действительно тронут, — подумала Зинаида, — выпустить встречать гостя двух голых девиц с караваем». Тони умоляюще смотрел на Зину, и ей ничего не осталось, как продолжить выступать в роли переводчика. — Наш задерживается, но уже едет, — сообщила ей девушка-секретарь. — Быстрее бы, — нисколько не стесняясь, ответила Зина и мило улыбнулась Тони в знак согласия. — Вы для нас большая знаменитость! Легенда! Ни одной вечеринки и пьяной оргии в сауне с девками не обходится без ваших фильмов, — сообщил толстый мужик по имени Федор, по крайней мере, Зина заметила, что именно так к нему обращались. — Карашо, очен карашо, — ответил Тони. Зинаида испугалась, что она что-то не так перевела, и еще раз сказала своему подопечному: — Не очень хорошее место, пахнет криминалом, то есть бандюгами. Пора отсюда сваливать! Этот Федор только что оскорбил вас, сказав, что фильмы с вашим участием можно смотреть только пьяными в сауне, с сомнительными девицами. — Очен карашо, — продолжал радоваться Тони, — как раз то, для чего я и работаю. — Да вы что?! Вы же артист! Вы несете в массы искусство, а здесь какой-то вертеп, — продолжала возмущаться Зина, совсем позабыв про свою ответственную миссию. — Я сподвигаю людей на самые откровенные эмоции и чувства. Я — бог эротики и секса! Я занимаюсь этим уже много лет, и не понимаю твоего неприятия. Могли бы прислать мне человека, полностью разделяющего мои взгляды, — недовольно насупился Тони. «Вот уж влипла так влипла! Теперь я еще и переводчиком при нем должна быть, быстрее бы приезжал настоящий переводчик. Сразу уеду, а Лере скажу, чтобы сама разбиралась со своими сексуальными гигантами, а скорее всего, просто маньяками. Не с моим менталитетом смотреть на все это», — волоклась за Тони Зина, даже не всматриваясь в лица присутствующих. Да и не надо было всматриваться, чтобы понять, что собрался один сброд. Ей даже казалось, что среди присутствующих много бандитов. А девушки все были как на подбор — молодые, кукольного вида и с большой грудью. Такой «Плейбой» на выезде». Большинство было обнажено, некоторые одеты «топлес». Зина почувствовала себя «белой вороной», причем, преклонного возраста. На ухоженной территории раскинулись шатры с деревянными лавками и длинными столами, ломившимися от простой, но от этого не менее желанной пищи. Сочные помидоры, огурцы, горами лежавшие в тазах, выглядели так, словно только сейчас были собраны с грядок. Кудрявая петрушка, зеленый лук, укроп, кинза лежали на овощах большими пучками. Всевозможные закуски возбуждали аппетит: ароматные, хрустящие огурчики домашнего посола, красная рыба, маринованные грибочки, молодая, еще горячая, янтарная картошечка с маслом, различные сыры. В больших ведрах, наполненных льдом, торчали бутылки дорогой водки, шампанского, «Мартини» и других напитков, требующих холода. Коньяк, текила, виски ящиками стояли под столами с едой.