Настя. Едва я закрываю за собой дверь на кухню, как чувствую, что сердце в грудной клетке отбивает бешенный ритм. До сих пор ощущаю, как пылают мои щёки, а коленки дрожат от страха. Нет, не смогу я обслуживать его столик, потому что точно грохнусь в обморок от волнения. Сынок внутри меня сильно толкается, словно оказывая мне знаки поддержки. Я глажу его в ответ и постепенно прихожу в себя. — Что с тобой, Морозова? — спрашивает Олеся Максимовна, когда приходит на кухню с очередной внезапной проверкой. — Рожать собралась? — Нет, со мной все хорошо. Да и рожать мне рано, — отвечаю я и отлипаю от стены. — Женя, иди подмени Настю, — командует начальница. — А ты пока сядь, раз тебе рано рожать. И всё же подумай над тем, что тебе пора сменить работу. Еще одна подобная выходка и я сделаю этот выбор вместо тебя. Олеся Максимовна уходит, тряхнув своими темными волосами и оставляя после себя шлейф приторно-сладкого парфюма от которого тут же щиплет в носу. Пользуясь моментом, я на носочках подхожу к двери и украдкой подсматриваю сквозь тонкую щель за тем человеком, который всколыхнул во странную помесь страха, стыда и нездравого интереса. Внимательно наблюдаю за тем, как уверенно он ведет себя, как дискутирует со своей красивой собеседницей в модном оливковом костюме. Моя пропажа его совсем не удивляет — он делает заказ Жене и по его губам я даже могу угадать, что именно Артур просит ему принести. Тольятелли с морепродуктами, то самое блюдо от шеф-повара, которое я ему предлагала. Только спустя полчаса, когда Артур со своей дамой покидают зал, я смело выхожу и продолжаю работать дальше. Изредка поглядываю на стрелки часов, которые идут неумолимо быстро и когда до конца рабочей смены остается всего несколько минут, вновь чувствую окутавшую меня панику. В горле моментально становится сухо при мысли о том, что вот-вот, совсем скоро, мы опять увидимся с Артуром. Он сказал, что будет ждать меня у центрального входа в ресторан, чтобы серьезно поговорить и я догадываюсь, о чем именно пойдет речь. — Ты уходишь со мной? — спрашиваю Аньку, в надежде на то, что она составит мне компанию в разговоре с отцом Максима. Ну или постоит поблизости в качестве моральной поддержки, чтобы не пришлось ехать с ним на автомобиле домой. — Нет, извини, я ещё на час-другой задержусь, Насть. Перед поездкой домой нужно заработать на подарки семье, — сообщает Анька и я разочарованно вздыхаю. Свои подарки семье я тоже готовлю. С разницей только в том, что передам их по почте. Я люблю своих близких и они по-своему хорошие у меня. Но так получилось, что на моей родине достаточно скептически воспринимают тех девушек, которые "приносят в подоле", а я не хочу позорить свою семью. Приняв легкий бодрящий душ после смены, я переодеваюсь в свою обычную повседневную одежду и выхожу в зал. Прохожу между пустыми рядами, чтобы сильно не мелькать в своих обносках перед клиентами и направляюсь к центральному входу с каждой секундой сильнее ощущая невероятное волнение. Господи, да я во время экзамена по политологии со строгим профессором Иваницким так сильно не волновалась как волнуюсь сейчас. Я уже вижу Артура через прозрачную входную дверь. Вижу, что он стоит у автомобиля, который припарковал неподалеку и посматривает на часы. Я завороженно наблюдаю за тем, как с неба падают пушистые снежинки и покрывают тонким слоем снега его голову и плечи. И я отчётливо понимаю, что боюсь как огня очередной встречи с ним. Минимум час в тесном пространстве его машины один на один. Ну нет, я этого не вынесу. Все выношу, а это не могу. Когда Артур поворачивается и бросает свой взгляд на дверь, я отшатываюсь в сторону настолько быстро, насколько это возможно, чтобы он не успел меня заметить. — Ань, можно тебя на секунду? — подзываю к себе освободившуюся подругу. Аня подходит ко мне ближе, минуя пустые столики. — Да, говори. — Видишь на улице Артура? Отца Макса? — киваю в сторону двери, но сама не высовываюсь из окопа. Чувствую себя особо опасным преступником, который совершил побег из колонии. — Ну да, вижу, — подтверждает Аня. — Вот, отдай ему, пожалуйста, деньги. Скажи, что Настя просила передать. Он всё поймет. — Как знаешь, Насть, — Анька поправляет свои волосы, расправляет плечи, включает всё своё женское обаяние и кокетство и идет на старт. — Может это лишний повод для меня закрутить головокружительный роман со зрелым состоявшимся мужиком. Сопляки в виде официантов и барменов жутко надоели. Аня недовольно хмурит курносый нос, покрытый веснушками и толкает дверь. — Удачи, Ань, — произношу я и быстрым шагом направляюсь в противоположную сторону, где находится чёрный выход. Накинув на голову капюшон, выхожу на заснеженную улицу и торопливо бреду в сторону остановки. Не знаю, правильно ли я поступила, но сердечный ритм наконец восстанавливается и на душе тут же становится гораздо спокойнее. Особенно тогда, когда я сажусь в маршрутку и еду в сторону арендованной квартиры, уповая на то, что адрес моего дома Артур всё же не запомнил. Глава 8 Артур. Я смотрю то на дверь, ведущую в ресторан, то на наручные часы. По плану рабочий день у Насти должен подходить к концу, но её по-прежнему не видно. Когда дверь отворяется, и на улицу в одной рабочей одежде выбегает рыжеволосая девушка, направляясь в мою сторону, я понимаю, что Настю уже не дождусь. Крепко стискиваю кулаки и пытаюсь сдержать в себе злость. — Здравствуйте, Артур, — рыжая игриво строит мне глазки и слегка дрожит на зимнем морозном ветру. — Вот, Настя просила передать Вам деньги. Пухлый белый конверт с купюрами тут же оказывается в моих ладонях. Что за хрень сейчас происходит?! Эта сумасшедшая девчонка и правда решила вернуть мне деньги? На смену короткой вспышки злости приходит едва заметная улыбка. Мне правда становится смешно оттого, что юная беременная девочка решила показать мне свой гордый характер. Что же, весьма похвально, но не на того ты нарвалась, Настя. — Вы пересчитайте, вдруг там не вся сумма? — кажется, что рыжую ничуть не смущает снег, который с каждой секундой начинает валить всё сильнее и сильнее, опадая на её волосы и футболку. — Где сама Настя? Меня совершенно не интересует конверт, который подруга девушки пихнула мне в руки. Это конечно все очень мило и честно, но я не давал ей деньги в долг и, хотя бы поэтому, я хочу вновь увидеть Настю, чтобы расставить всё на свои места и прояснить некоторые моменты. — Она ушла домой. Короткая смена, — пожимает плечами посланница, опустив глаза в пол. — А точнее сбежала, да? — ухмыляюсь я. Дверь из ресторана вновь открывается и на этот раз на пороге показывается новая владелица «Волны» — Олеся Протасова. Она открывает рот, чтобы как следует крикнуть на работницу, набирает в легкие побольше воздуха, но потом щурит глаза и расплывается в довольной улыбке. Толкает дверь от себя, выходит на улицу, накинув на себя норковую шубку и направляется в нашу сторону. — Артур! Безумно рада тебя видеть, — произносит Олеся, расправляя свои волосы по плечам. — Заходи к нам в гости — ужин за счет заведения. — Спасибо, Олеся, я сегодня уже заглядывал к вам. — Правда!? Ох, жаль, что я тебя не увидела! Аня, а ты почему всё ещё здесь? — проговаривает негромким голосом Олеся, продолжая мне улыбаться. — Ну-ка, марш на рабочее место! — Уже иду, — кивает рыжая и начинает подниматься по ступенькам вверх. — Стоять! — выкрикиваю девушке вслед. — Номер квартиры. Скажи мне номер квартиры Насти. В истории навигатора у меня сохранился адрес — осталось только узнать более точное местоположение и поехать к ней лично. Честно говоря, вся эта ситуация попахивает детским садом, а бегать за девушками я не привык. Но так уж складываются обстоятельства, что человек, которого Настя носит в своём животе мне не чужой, и только поэтому, так и быть, сегодня я немного побегаю. — Так… что насчёт ужина? — Олеся накручивает на указательный палец прядь своих волос и выжидающе смотрит на меня. — Я бы составила тебе компанию. — Прости, сейчас немного занят. Давай в следующий раз? Я торопливо направляюсь в сторону автомобиля. — Точно? Смотри, Артур, ты пообещал! — произносит Олеся мне в спину, прежде чем я дергаю за ручку двери и забираюсь в салон автомобиля. От ресторана до дома, который снимает Настя ехать не меньше двух часов. Я то и дело встаю в затяжную пробку, матерюсь про себя, но понимаю, что это бесполезно. У хрущевского дома, где был буквально вчера, останавливаюсь, когда на часах почти девять вечера. Выбираюсь из автомобиля, радуюсь тому, что домофон здесь сломан, поэтому я беспрепятственно прохожу в пропахший кошачьей мочой и сигаретами подъезд. Квартира номер девяносто восемь находится на пятом этаже из пяти. Простая деревянная дверь, обшитая дермантином, старый половик, древний звонок, на который я долго и настойчиво жму, пока мне не открывают. На пороге показывается тучная беременная девушка, которая точно также, как и Настя, держится за свой объемный живот ладонью. — Вам кого? — спрашивает недружелюбно и нахмурив при этом густые брови. — Настя у себя? — А, Морозова? Да, у себя. Проходите, — чуть оттаивает девушка. Она не спрашивает, кто я такой и по какому поводу пришел. Немного сторонится, пропуская меня в квартиру и захлопывает следом дверь. Внутри пахнет котлетами и ягодным пирогом, ремонт квартиры совсем простой, оставшийся в наследство из советского союза. Я снимаю с себя ботинки и шагаю по втоптанному ковру туда, куда указывает мне рукой тучная девушка. По дороге несколько раз натыкаюсь на таких же беременных. Они разные, но их, кажется, здесь целая община и от этой новости идёт кругом голова. Комната Насти самая последняя. Я настойчиво стучу в дверь и после тихого: «Войдите», прохожу в крошечное помещение. Полотки здесь низкие, мебель — старая, как и всё, что находится в этой квартире. А по центру комнаты висит перегородка из темной цветастой простыни. Кажется, что девушка делит комнату напополам со своей беременной подругой. — Что… что Вы здесь делаете? — Настя поднимается со своей кровати и отбрасывает плед в сторону. Кажется, она спала, а я её разбудил. Глаза чуть припухшие, а на щеке остался едва заметный след от подушки. Одета в простой хлопковый халат, который сильно натянут в области живота. Светлые прямые волосы рассыпаны по плечам, а на лице по привычке ни грамма косметики. — Мы так и не поговорили, Настя, — усмехаюсь в ответ. Лицо девушки покрывается заметным румянцем, а зелёные глаза бегают из стороны в сторону. — Нам не о чем говорить, — произносит она, гордо вскинув подбородок. Смотрит куда-то в окно, пытается казаться невозмутимой. Маленькая, беременная, гордая. Я делаю шаг навстречу и осторожно опускаю конверт с деньгами на её кровать, благо не пацирную. От Насти едва уловимо пахнет малиновым гелем для душа и мандаринами. — Считаю нужным предупредить тебя — завтра утром ты переезжаешь отсюда. Не давить на неё — даю себе мысленную установку, но всё же командирский тон проскальзывает в моём голосе. — Что? — она наконец-то смотрит мне прямо в глаза. Зелёные радужки становятся темнее, а ноздри широко раздуваются от злости. — Артур, мне кажется, что Вы переходите рамки. Мне и здесь… — она обводит рукой невзрачную комнату, — … достаточно комфортно. Врёт и не краснеет.