– Да, – сказал он наконец. – А теперь ополосни лицо и займемся завтраком. Глава 52 После визита Неды Сайф находился в приподнятом настроении, он решил, что прогулка по холмам в субботний день может оказаться тем, что надо, – и даже, вероятно, поможет Ибрагиму на время забыть о планшете. И еще ему пришло в голову, что он сможет, как и советовала Неда, в какой-то момент заговорить с мальчиками об их матери. Не исключено, что именно где-нибудь в холмах подвернется момент… ну… там более безопасное для этого место. Там хватит пространства для всех них, это не то что бродить по дому, слыша непрерывный шум компьютерных игр и то, как хнычет во сне Эш. Сайф не хотел нести Эша на холм на руках – одним из хороших результатов их жизни здесь стало то, что Эш немножко набрал вес. Под глазами мальчика уже не было таких темных кругов, как прежде, и он стал слишком тяжелым, чтобы постоянно носить его. А темные круги перешли теперь на лицо его отца. Тем не менее Сайф старался изображать веселье, когда наряжал ворчащих сыновей в непромокаемые плащи и резиновые сапожки. Снаружи было прохладно и ветрено, трава сгибалась под ветром. Ибрагим всю дорогу стонал и жаловался. Эш держался лучше, даже подпрыгивал, особенно когда увидел ястреба, которого показал ему отец. «Кухня Анни» была полна народа, когда Сайф заглянул туда, чтобы взять с собой сосисок в тесте, а Флора казалась слегка рассеянной. – Как Джоэл поживает? – между делом спросил Сайф. Джоэл не пришел к нему за таблетками, и Сайф не знал, к добру это или к худу. Флора напряглась. – Вам нужно у него самого спросить, – сказала она. И Сайф тут же пожалел о том, что упомянул о Джоэле. Эш тыкал пальцами в большие лепешки с вареньем и кремом, что лежали в передней части витрины, отец пообещал ему, что он получит такую, если сам поднимется на холм. Эш тут же заявил, что так и сделает, после чего Сайф купил лепешку, но Эш мгновенно разревелся и потребовал ее прямо сейчас, и Сайф в конце концов дал ему кусочек, от чего количество слез увеличилось. А Ибрагим умчался из кафе, громко хлопнув дверью, и снова у Сайфа возникло тошнотворное чувство, что никто не смог бы хуже справляться с мальчиками, чем он, а он ведь был их отцом… Сайф страдал не только из-за потери Амины, которая наверняка знала бы, что делать, и одаряла бы всех своей прекрасной улыбкой, но и из-за потери своей собственной матери, давно умершей. Он вспоминал, как мать умела утешить его, когда он расстраивался… Сайф отогнал воспоминания и нацепил на лицо улыбку, пытаясь подражать Неде. – Идемте! Вперед! Кто отстал – тот неудачник! Мальчики с ворчанием тащились за ним, Эш жаловался, что у него болит живот, Ибрагим каждые пять минут заявлял, что ему скучно. Сайф вдруг на минутку задумался, что было бы, если бы он когда-то заговорил вот так со своим отцом. Но опять же сейчас не было смысла об этом беспокоиться. Вид с вершины холма воистину стоил подъема. Они наконец добрались до самого верха и сели на землю, дети продолжали жаловаться, хотя отсюда они могли видеть маленькие суда в заливе и серые сланцевые крыши всех домов в городе. Сайф развернул сэндвичи, открыл банки с соком, и мальчики вяло принялись за них. Стало немного теплее, и Сайф растянулся на траве, позволяя стебелькам щекотать его нос. Присмотревшись, можно было увидеть пчел, суетившихся тут и там, и вообще весь тот хлопотливый мир ниже того мира, в котором жили они сами. Заботило ли что-то всю эту мелочь? Случаются ли здесь ужасные события? Скольких жуков он раздавил, не замечая того, и замечали ли эти жуки, что пропадали их дети, жены, родители… просто исчезали с лица земли? Несмотря ни на что, в холмах было приятно. Даже Ибрагим перестал смотреть настороженно. Сайф глянул на сына: – А вы, ребята… Он старался начать легким тоном. Это было последним, что сказала ему Неда перед тем, как они расстались. Они должны поговорить об Амине. Не нужно превращать это в большую проблему, сказала она. Просто поговорите о ней. Пусть все идет естественно, чтобы им не показалось, будто они в чем-то виноваты, что это нельзя обсуждать. Сначала будет нелегко, но чем больше они станут говорить, тем лучше пойдет дело. Сайф просто кивал, когда она это говорила, и думал, что в ее устах все звучит так разумно… – Вы много думаете о маме? – Мама приезжает? – мгновенно насторожился Эш. – Она здесь? Мама вернулась? Ибрагим гораздо лучше понял выражение лица Сайфа. – Конечно нет, идиот! Она, наверное, умерла. А если и нет, с чего бы ей захотелось приехать сюда? Вид исказившегося лица Эша вызвал у Сайфа яростную злость на Ибрагима, чего он не испытывал никогда в жизни. Он изо всех сил постарался подавить это чувство. Он и без того был расстроен тем, что должен… Нет-нет. Он ведь имеет дело с детьми. С печальными, ранеными детьми, потерявшими мать. Поэтому он попытался придать своему голосу ровный тон. – Мы не знаем, где мама, – мягко произнес он. – Но ее ищет множество людей. Мне просто хотелось, чтобы вы немножко рассказали, что вы думаете о ней и что чувствуете. Катастрофа свершилась. Эш разразился истерическим плачем, как какой-нибудь двухлетний малыш: он рыдал и рыдал, пока не начал задыхаться. Он плакал, швыряя в траву лепешки и сэндвичи, а Ибрагим обзывал его отвратительным младенцем, отчего плач становился только громче. Сайф попробовал успокоить Эша, взяв его на руки как раз тогда, когда к остаткам пищи направилась огромная колонна муравьев; он схватился за телефон, чтобы позвонить Неде, но тут же обругал себя, вспомнив в очередной раз, что здесь, в прекрасной, мирной, самой технологически продвинутой на свете стране нет мобильной связи. – Хочу, чтобы мама вернулась! – завывал Эш. Сайф укачивал его, как младенца, и при этом звал исчезнувшего Ибрагима, сначала сердито, а потом все более и более тревожно. Склон был опаснее, чем казался, здесь имелось множество провалов и обрывов, здесь легко можно было затеряться… – Пойдем, – сказал он Эшу. – Нам нужно найти Ибрагима. Эш завыл громче: – Ибрагим пропал! – Он не пропал. Просто нам нужно его найти. Голова Сайфа мгновенно наполнилась пугающими историями о детях, утонувших в ущельях или поскользнувшихся и сорвавшихся со скал. – Ибрагим! – ревел он, но ветер уносил его голос прочь. Сайф крепко и пространно ругался на английском, что он не считал оскорбительными проклятиями для мусульманина, пусть даже Эш смотрел на него так, словно полностью понимал его слова. – Где Ибрагим? Где мой брат?! Истерика Эша как будто набирала обороты. И что еще хуже, несмотря на солнечный день, словно ниоткуда появились черные тучи и, как в ускоренном фильме, начали сгущаться над их головами. Вот только промокнуть им и не хватало! Сайф стоял, оглядываясь вокруг. Ничто не шевелилось, только ветер пригибал траву, да внизу на лугу резвились овцы. О боги… Джоэл шел за мальчиками, тянувшимися цепочкой, и у него возникло странное чувство узнавания, пусть даже они говорили на другом диалекте. Мальчики кричали и хохотали, а Джен с Чарли вторили им, пока те вели себя относительно прилично и не дрались. Длинная цепочка детей тянулась по извилистой тропе, радостно расходуя энергию и совершенно не чувствуя того, что они могут доставлять кому-то хлопоты, – мальчики вовсе не склонны были вести себя в викторианском духе, большинство из них просто не способны на это. Кто-то запевал песни, включая ту, которая внезапно оборвалась по непонятным Джоэлу причинам, – она уж точно была не хуже тех, что звучали до этого. Джен скривилась и сообщила, что эта песня «сектантская», что не прибавило Джоэлу понимания. Набегали тучи, но Джоэл уже знал, погода здесь – это просто вопрос выбора одежды, никто ей не радовался особо, и никто на нее не жаловался, погоду воспринимали такой, какова она есть. У мальчиков были справочники по определению птиц, и Джоэлу казалось, что они и внимания на них не обратят, но на самом деле дети прекрасно замечали разные виды и смеялись друг над другом, когда кто-то ошибался. Они как раз собирались остановиться у одной из речек с неторопливым течением, и Чарли хотел позволить мальчикам спуститься вниз на каяках, но тут Джоэл краем глаза заметил в стороне чей-то плащ. Сначала он подумал, что это один из их мальчиков, но когда присмотрелся, то понял, что это какой-то худенький темнокожий парнишка, бредущий наугад между деревьями, то и дело спотыкаясь. Чарли заметил взгляд Джоэла и кивнул, и Джоэл, оторвавшись от цепочки, пошел к мальчику. Он не встречался до сих пор с детьми Сайфа, но без труда сообразил, кто это должен быть. В отчаянии и гневе мальчика было нечто почти ужасающее, и Джоэлу захотелось знать хотя бы несколько слов на арабском. Когда он подошел ближе, дождь уже начался, и мальчик, все еще не замечавший Джоэла, споткнулся о корень дерева и неудержимо понесся вниз по склону в слишком больших и непривычных для него резиновых сапогах. Джоэл пулей пронесся через небольшую рощицу и схватил мальчика за плечо как раз вовремя, не дав ему упасть. Мальчик грубо отмахнулся от него. – Все в порядке, – сказал Джоэл. – Все в порядке. Я помогу тебе. – Никто мне не помогает! – буквально завизжал мальчик. Джоэл не понимал, то ли никто никогда ему не помогал, то ли он не хотел ничьей помощи, но, конечно, понял, что тут легко может оказаться и то и другое. – Никто мне не помогает! – снова жалобно выкрикнул мальчик. – Никто не помогает! И Джоэл, глядя на него, вдруг увидел самого себя, и маленького Калеба, и ту бездну, которую не знал, как пересечь. Он увидел все это перед тем, как мальчик, к крайнему изумлению Джоэла, вдруг обмяк, и Джоэл неловко обнял его. – Ну вот, ну вот… – проговорил он, хотя представления не имел, почему люди так говорят и помогает ли это… А потом сказал, потому что знал, что это куда больше похоже на правду: – Люди хотят тебе помочь. Они хотят. Сайф насквозь промок и перепачкался к тому времени, когда дотащил Эша вниз по проклятой горе, где нашел Джоэла и Чарли и толпу других людей вместе с его мальчиком – в тепле и сухости в большой палатке, перед которой горел костер. Ибрагим в основном помалкивал, но других мальчиков это, похоже, не слишком заботило. Они в своей жизни уже встречали немало молчунов. Калеб сидел рядом с Ибрагимом. – Ох, слава богу… – выдохнул Сайф. Ему хотелось сердиться, спрашивать сына, какого черта он убежал, но облегчение было слишком велико. И на самом деле ему хотелось только заплакать. – Хотите посидеть с нами, съесть сосисок? – весело спросил Чарли. – Они вегетарианские. – Да ну? – удивился один из мальчиков. – Чтоб им!.. – Но вам придется за них заплатить, – вмешалась Джен. – У нас благотворительный поход. – Гм… Да, думаю, это нам подходит, – ответил Сайф. – А знаете, – сказала Неда в трубку, когда Сайф снова поймал сигнал, – это хорошее начало. Слезы, гнев, крик, боль… Это чувства. Пусть выпускают их наружу. Это хорошее начало.