– Друзья, которые не заглядывают друг к другу, когда они в одном городе! – добавил Марк. Марша и Марк прекрасно дополняли друг друга. – Ну… да. Но мы надеялись, что раз уж Джоэл здесь, мы могли бы вместе поужинать… Вы не хотели бы прийти, дорогая? Сегодня вечером. – Э-э-э… я не знаю, какие у Джоэла планы. Марша засмеялась. Она прекрасно помнила, какие планы обычно бывали у Джоэла: зайти в ближайший бар, подхватить самую красивую из девушек и уйти с ней. Поэтому Марше очень хотелось познакомиться с девушкой, которая сумела – наконец-то! – приручить этого странного серьезного трудоголика, которого она знала с тех пор, как тот был совсем еще ребенком. Марше трудно было представить эту шотландку, в воображении Марши она походила на блуждающий огонек: нечто странное, экзотическое, некое чарующее существо… – Я ему позвоню на сотовый, – сказала Марша. – Он, скорее всего, выключен, но, если позвонить четыре-пять раз, Джоэл в конце концов обычно отвечает. Флора подумала, как свободно Марша должна была чувствовать себя с Джоэлом, чтобы звонить ему четыре или пять раз подряд. Немногие решились бы на такое. Флора осторожно вышла из отеля, сразу расслабившись под теплым солнечным светом. Ох, как это было замечательно после долгих темных месяцев на Муре! Флора заранее проверила, достаточно ли в ее сумке крема от загара: кожа островитян и жаркое солнце не слишком подходили друг другу, – а потом, несмотря ни на что, ощутила удивительную внутреннюю свободу, шагая в шумной толпе и ни на кого не обращая внимания. Первые лучи солнца после унылой зимы, решила она, безусловно, стоят того, чтобы ими насладиться. Она вдыхала горячий запах нью-йоркских улиц – запах хот-догов, сухих крендельков, бензина, духов, винных погребков, – и ей все это нравилось. Флора чувствовала, как солнце согревает ее тело, пробираясь сквозь одежду. Ей хотелось вскинуть вверх руки, принимая солнечную ванну. Вот только… Ладно, прошлый вечер был… Он был ужасен, отрицать не приходилось. Абсолютно противоположным тому, на что надеялась Флора. Джоэл не подхватил ее на руки. Не был ошеломлен ее появлением. Никакого радостного изумления, никаких страстных поцелуев в тени огромнейших в мире зданий, никаких прогулок по известным местам, никакого перерыва в работе, чтобы они могли вести себя как… Флора была честна с собой. Как настоящая пара. Ну да, иной раз она ощущала именно это: они были как два моряка, выброшенные вместе на необитаемый остров, они цеплялись друг за друга ради сохранения рассудка и сохранения жизни среди обломков их собственных сердец… Но так быть не должно, поклялась себе Флора. Все должно быть лучше. Флора смягчила похмелье огромным стаканом свежевыжатого сока и здоровенной упаковкой крендельков с перцем – они оказались чрезвычайно вкусными и, скорее всего, были не слишком полезны, хотя Флоре не помешал бы их рецепт. А потом пошла к Эмпайр-стейт-билдинг, хотя довольно быстро поняла, что, с учетом длины кварталов в этом городе, прогулка окажется дольше, чем она предполагала, и что это не похоже ни на одну из улиц, на какой она бывала прежде. Но все это не имело значения. Флора зачарованно смотрела вокруг: на людей, на витрины магазинов, на дома, уходящие вершинами в небо… и везде царила деловая суета. Может быть, думала Флора, она и сумела бы вписаться во все это. То есть пока она не дошла до Эмпайр-стейт-билдинг и не присоединилась к бесконечной очереди других туристов. Но все же… Флора задумчиво посмотрела на свой телефон. Что, если Джоэл не позвонит ей? Что, если она проделала весь этот путь зря и так его и не увидит по-настоящему? Флора постаралась придумать, как все это представить Лорне, которая уже прислала ей несколько завистливых сообщений, требуя фотографий. Но у Флоры ни одной не было. Она заглянула в «Инстаграм» Финтана – да, теперь у Финтана был свой «Инстаграм», и можно было узнать о том, как они с Колтоном летают в разные места и как романтично проводят там время. Флора изо всех сил старалась не завидовать отношениям брата, но не оставалось ни малейших сомнений в том, кому теперь достается все веселье, – пусть даже Финтан не сделал для этого ничего, а просто сидел в холодном амбаре и целых три года после смерти их матери готовил там сыры. Подумав, Флора отправила Джоэлу сообщение: Прости за вчерашний вечер… я не привыкла к американской выпивке!! Сначала она поставила множество восклицательных знаков, потом рассудила, что это будет походить на отчаяние, и стерла их. Потом решила, что без них сообщение выглядит слишком мрачно, и снова поставила один, потом еще один и решила, что: а) это то, что надо и б) она сходит с ума. Флора отправила сообщение и, сдерживая дыхание, постаралась не проверять телефон каждые десять секунд, пока очередь продвигалась вперед. – Джоэл! Ты нам даже не сказал, что привез в Нью-Йорк кое-кого! Марша стремительно бросилась в разговор: она не дала Джоэлу шанса что-нибудь сказать, сообщить, что он слишком занят, или пустить в ход свои обычные отговорки. Она буквально наседала на него. Обычно Джоэл леденел или начинал грубить, сталкиваясь с таким поведением. Но он ничего не имел против такой манеры Марши. Ему это даже нравилось. Это показывало, как хорошо она его знает, знает его скрытую суть. – Так, значит, это она? Та самая девушка? Джоэл вспомнил, как накануне вечером Флора ругалась на тротуаре перед отелем, и застонал. Ему действительно не хотелось видеть лица Филиппосисов, если такое случится снова. Он понимал, что им хочется с ней познакомиться, но он ведь совершенно не представлял, чего они ожидают. Может, думают увидеть очередную похожую на модель красотку? Шикарно разодетую? Марша всегда выглядела безупречно. Но она ведь была женщиной Нью-Йорка. Смогут ли они увидеть, что во Флоре есть нечто большее… что, возможно, у нее нет идеального маникюра, но зато есть доброе сердце и огненный дух? Наедине Джоэл воспринимал их с Флорой как пару – и это принадлежало только им одним, – но проявлять это при дневном свете… Но, осознал он, время пришло. У него не было отношений в общепринятом смысле, но теперь… Видимо, он должен это сделать. Это было то, чего хотела Флора, конечно, то самое. А Марк и Марша были… ну, они были чем-то больше всего похожим на семью для него. Это должно быть сделано. В общем, Марша чрезвычайно удивилась – она-то приготовила с десяток причин, почему Джоэл должен привести Флору на ужин, – когда он лаконично ответил: – Да, конечно. Значит, я могу привести ее на ужин? Марша была так ошеломлена, что чуть не утратила дар речи. Но быстро опомнилась. – Джоэл, – произнесла она, – ты ведь хорошо себя ведешь с ней? Пауза после этих слов сказала им обоим то, что им нужно было знать. – Бросай работу! – потребовала Марша. – Сегодня суббота! Джоэл посмотрел на документы. Колтон загрузил его так, что это было даже не смешно. Кое-что уже было сделано, и Колтон ожидал, что и со всем остальным Джоэл справится. – Увидимся позже! – заявила Марша, вешая трубку. Флора была на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, любовалась одним из самых прославленных в мире видов, то есть делала то, о чем мечтала всю жизнь с тех пор, как посмотрела фильм «Неспящие в Сиэтле» четыре раза подряд за одни выходные. И при этом только и делала, что проверяла свой телефон. Это неправильно, твердила она себе. Эта бесконечная нервотрепка. Джоэл ее бойфренд. Ладно, он никогда не произносил этого слова… но, с другой стороны, он же перебрался за тысячу миль от мира на крошечную точку посреди Северного моря, чтобы быть с ней… И если это не некое обязательство, то что это? Если ему просто понравился остров, он мог переехать на него, но не жить с Флорой. Флора всматривалась в потрясающее окружение, пытаясь разглядеть необычную способность Нью-Йорка быть таким странным и одновременно невероятно знакомым, она делала фотографии для других, для счастливых пар и старалась не выглядеть такой уж несчастной. Она поискала в «Гугле», где лучше всего пообедать, и получила тысячи и тысячи рекомендаций, но, глядя на список заманчивых с виду ресторанов, пожелала себе испытать хотя бы легкий голод. Она уже повернулась, чтобы пойти к выходу, когда пискнул ее телефон. И почему-то Флора сразу поняла, что это Джоэл – к добру или к худу. – Привет. – Как ты себя чувствуешь? Слегка веселый тон Джоэла заставил Флору закрыть глаза от всеобъемлющего облегчения. Она ведь была уверена, что он найдет повод стать еще более отстраненным, рассердившись на нее за пьяный выговор. А он говорил вполне нормально. – Ужасно, – честно призналась она. – Вот и хорошо, – сказал Джоэл. – Мне следовало предупредить тебя насчет американской выпивки. Хотя тебе в любом случае не следовало глотать четыре коктейля за полчаса. – В «Харборс рест» не слишком увлекаются коктейлями, – пробормотала Флора. – Верно, – согласился Джоэл. И вздохнул. – Но как бы то ни было… вечером… ты бы не хотела… Есть тут люди, с которыми мне хотелось бы встретиться. Флора напряглась. Должно быть, речь шла о той леди, что звонила ему. – Надо проверить мое расписание, – ответила она. И Джоэл засмеялся. Остаток дня Флора провела в состоянии, близком к панике, она бродила по Пятой авеню, парализованная выбором и качеством вещей, которые предлагали магазины, – и пыталась найти что-то подходящее для себя. Она заблудилась в магазине «Сак», побродила в «Блумингдейле», слишком ошеломленная, чтобы даже подойти близко к чему-то, чуть не ослепла в обувном отделе и наконец осознала, что в ее жизни вообще редко бывали нужны летние наряды, поэтому она просто не умела их выбирать. Джоэл уставился на телефон. Уставился на ноутбук. Подумал о том, что может вечером сказать Марша, потом крепко выругался и отправился на встречу с Флорой. Он ненадолго встревожился насчет того, что могут подумать Марша и Марк, но они ведь никогда прежде не знакомились с его девушками, девушки редко задерживались у него надолго, да если и задерживались, у него не было ни малейшего желания знакомить их с кем бы то ни было. Джоэл ненавидел – и презирал – этих девиц, тут же менявших выражение лица, услышав о его прошлом, – как будто сразу начинали думать о нем как о некоем раненом птенчике, которого только они могут вылечить, так что чаще всего Джоэл просто ничего им не рассказывал. С Флорой все было по-другому, она сама была ранена смертью матери, и казалось, у них есть нечто общее, понятное им обоим. Хотя на самом деле и она не могла понять все по-настоящему. Потерять любимую матушку – совсем не то же самое, что вообще не иметь матери. Но Марша и Марк… От них скрывать было нечего. Марк знал все его детские проблемы, а Марша, как догадывался Джоэл, интуитивно понимала все остальное. Он надеялся, что им понравится Флора. Надеялся, что они сочтут его достаточно хорошим для нее. Он нашел ее в полной панике на Пятой авеню, в магазине «Зара», где она тащила в примерочную целую груду разного барахла. Флора выглядела разгоряченной, раскрасневшейся, – солнечные дни явно были не для нее, – ее волосы, связанные в хвостик, повлажнели. Джоэл посмотрел на яркие платья в ее руках. Ни одно из них, насколько он понимал, ей не подошло бы. – Развлекаешься? – мягко поинтересовался он. – Вообще-то, нет, – сердито откликнулась Флора. – В Америке какие-то странные размеры и все такое яркое, я выгляжу совсем бледной… – Это потому, что ты полупрозрачная. – И ничего, абсолютно ничего мне не подходит, все другие потрясающе выглядят в таких цветах, а я кажусь какой-то полинявшей. Джоэл не был уверен, что это значит, но догадался, что ничего хорошего. Он посмотрел по сторонам. Да, подумала Флора, можно не сомневаться: Джоэл отлично разбирается в одежде… Он каждый день ходил в костюмах, но они слегка отличались – в лучшую сторону – от костюмов других мужчин: имели более плавные линии, немножко другое расположение пуговиц, особое качество рубашек… Джоэл не был каким-нибудь денди, нет, просто он без усилий выбирал то, что больше всего ему подходило. Та жизнь, которую он вел… Все вокруг него одевались хорошо. Флора ни за что не решилась бы подарить ему что-нибудь серьезнее галстука. Она вздохнула. А Джоэл, хмурясь, оглядывал ее. – Что? – Не уверен, что это тот магазин, который тебе нужен, – сказал он. – Зара – испанка. Ее одежда предназначена для прекрасных загорелых сеньорит, которые ужинают в одиннадцать вечера. Пойдем отсюда. Флора послушно пошла за ним, а он уверенно привел ее в очень тихий уголок универмага «Бергдорф Гудман», на четвертом этаже. Флора с подозрением покосилась на него. – Что? – спросил он. – Я встречался со множеством моделей.