Глиняный горшочек, раскрашенный желтым и зеленым, цветами сенеков, пошел по рукам. Каждый, прежде чем передать горшочек дальше, подносил руку к горлышку и, если был против, должен был опустить один боб. Главный хранитель веры сенеков взял горшочек и объявил, что тот пуст. Ренно вместе с другими юношами был допущен к испытанию. Наконец все приготовления были завершены. Ренно старательно вычистил каждый медвежий коготь ожерелья, подаренного Гонкой, и нанизал их на новый ремешок. Потом отточил камень и тщательно выбрил голову, оставив только прядь на макушке. И теперь его и двух других мальчиков из клана Медведя привели на собрание женщин клана. Женщины запели, прося покровительства у маниту. Протяжно и печально, как и подобает хранительнице веры, пела Ина. Ренно неподвижно, скрестив руки на груди, сидел у ее ног. В тот вечер мать сразу после ужина ушла из дома, и Эл-и-чи потихоньку вышел следом за ней. Ренно остался наедине с отцом. Гонка набил трубку и поднес к ней уголек из очага. — Сын мой, тебе известны обычаи наших отцов. Мы следуем им с начала времен. — Да, — ответил Ренно, стараясь скрыть охватившую его тревогу. Всю жизнь он готовился к испытанию на мужество и знал, что оно потребует всех его сил и знаний. Если Ренно не выдержит, как он потом посмотрит в глаза родителям, младшему брату, всему клану Медведя? — Ты знаешь, как жить в мире с маниту леса. — Да, отец мой. — Ты крепок и отважен. Теперь тебя ждет проверка на стойкость. — Да, отец мой. Ренно слышал страшные истории об обряде посвящения в воины. Не все мальчики проходили испытание и должны были еще год оставаться с детьми. — Это сильный амулет, и он поможет тебе. — Гонка коснулся медвежьего ожерелья на груди сына. Ренно кивнул. Великий сахем заговорил жестко: — Я-гон не должен помогать тебе во время испытаний. Только ты знаешь, когда он приходит. Помни, честь не позволит тебе искать или принять его помощь. — Вчера мы встретились с ним, отец, — спокойно ответил Ренно. — Я объяснил ему, что сам должен пройти посвящение. Он все понял, и не придет, пока я не выдержу испытания и не стану воином. Гонка широко улыбнулся. Любой другой мог попытаться обмануть его, но для Ренно честь была священна. — Я вернусь мужчиной, отец. — Я верю в тебя, сын. Мальчик решил, что разговор окончен, и хотел встать. — Погоди, сын мой. Ренно сел. Великий сахем с трудом подбирал слова. Оставалось самое сложное. — Ты хочешь получить видение, которое предскажет твое будущее? — Да, отец мой. Больше всего на свете Ренно мечтал о таком видении. Гонка помолчал, но все-таки решился: — Может так случиться, что ты не увидишь его. Я не хочу, чтобы ты разочаровался. Иногда случается, что у воина не бывает видений до его первого боя. — Я знаю. — Ты встретил только четырнадцать зим, и, может быть, твое время еще не пришло. Многие великие вожди ни разу в жизни не получали видений. — Я знаю, отец. — Я был в твоем возрасте, когда удостоился оренды. Оренда была магической силой и проявлялась разными способами. Иногда, очень редко, маниту даровали ее людям. Гонка, Ина, Са-ни-ва обрели оренду еще в юности, и у Ренно были причины надеяться на милость маниту. — Только не стоит ждать, что духи дадут тебе силу. Они делают дары только тогда, когда сами хотят этого, а не когда этого хотим мы. Ренно неожиданно почувствовал стыд. Он мечтал об оренде, хотя и знал, что тем самым может обидеть и оттолкнуть духов. — Я спою много песен о твоем счастливом возвращении, — ласково добавил Гонка. Ренно наклонил голову и вышел, чтобы вернуться в отряд. На следующее утро цепочка мальчиков вышла из селения и направилась в лес. Все они с детства знали друг друга, часто играли вместе, но теперь никто не кричал, не шутил и не предлагал бежать наперегонки. Скоро они станут мужчинами, а мужчине не к лицу баловаться детскими играми. Друзья и родственники вышли проводить юношей и с молчаливой гордостью смотрели вслед отряду. Несколько часов молодые сенеки шли по лесу — безмолвно, словно плыли в океане деревьев. Потом без всякого сигнала остановились, подняли в знак прощания правую руку и разошлись в разные стороны. Ренно шел медленно, стараясь беречь силы. Солнце уже стояло высоко над головой, и душа Ренно возрадовалась. Всю жизнь его учили полагаться только на самого себя и быть отважным, и сейчас он с радостью примет любое испытание. Три дня Ренно должен был провести в одиночестве, стараясь собрать все внутренние силы. Потом юноши снова сойдутся вместе, и наставник предложит им несколько тяжелых испытаний. Так будет продолжаться семь дней, а потом молодые сенеки расстанутся еще на четыре дня. Вот тогда, если будет угодно маниту, Ренно получит видение. Сын Гонки оставил дома все свое оружие, кроме маленького ножа. Тот, кто ищет милости духов, не должен являться к ним с угрозой. День выдался теплый, к полудню стало жарко. В воздухе жужжали насекомые. Весь день Ренно шел по лесу, и к вечеру обнаружил склон, покрытый редким кустарником. Место казалось подходящим. Внизу бежал ручеек, а ложбина была достаточно глубокой, чтобы враг не застал Ренно врасплох. Юноша напился воды из ручейка, что было разрешено правилами, и лег отдохнуть. Две ночи и два дня Ренно провел на берегу ручья, перебирая в памяти легенды сенеков, иногда напевая старинные песни, которым маниту научили его предков. Голод скоро прошел, и даже мысль о еде не приходила юноше в голову. Разум его становился чище, образы все отчетливее, и постепенно Ренно почувствовал единство с окружающим миром. К концу третьего дня юноша ощутил странное головокружение. Желтые цветы, покрывавшие склон, становились все ярче и начали излучать непонятное сияние. Ветер свистел в деревьях за холмом, и Ренно слышались чьи-то голоса. Только он начинал различать отдельные звуки, как все прекращалось а через какое-то время начиналось снова. Прохладный ветер ласкал кожу, и Ренно казалось, что он парит, словно птица. Мальчик прервал пост, съев несколько кусочков сушеной оленины и горсть маиса, но еда показалась ему безвкусной. Пришла ночь. Ренно смотрел на звезды и луну и пел песни, которым научила его Са-ни-ва. Вскоре он уснул. Ему приснилось, что он в сумерках стоит перед длинным домом. До сих пор Ренно никогда не видел таких домов. Дым выходил через трубочку над крышей, а боковые отверстия были заделаны странным материалом, прочным и твердым, но прозрачным, так что можно было заглянуть внутрь. Никогда в жизни Ренно не слышал о таком волшебном веществе. Сон продолжался. Дверь открылась. На порог вышла женщина, и Ренно вспомнил Са-ни-ву. У женщины были такие же седые волосы. Лицо ее было строгим и гордым. Платье закрывало все тело женщины, Ренно мог разглядеть только лицо и руки, и они были совсем бледными, цвета сока молочая. Никогда прежде мальчик не видел людей с такой кожей, и ему стало страшно. Еще одна женщина — намного моложе первой — тоже вышла из дверей и остановилась за спиной у первой. Волосы ее сверкали на солнце, цветом напоминая початки спелой кукурузы. Ренно был так поражен, что не сразу заметил такую же, как у первой женщины, бледную кожу. Ренно стало еще страшнее. Девушка медленно протянула к нему руку и что-то сказала на незнакомом языке. Сенеки всегда понимали друг друга, но сейчас Ренно не мог разобрать ни одного слова. Отчего-то он очень испугался этих женщин, развернулся и бросился бежать. Вскоре Ренно замедлил шаг и подошел к другому длинному дому. Этот дом был такой же, как в селении сенеков, с обычным отверстием для дыма и без блестящего вещества в боковых отверстиях. Мальчик, не задумываясь, вошел внутрь. В доме никого не было, но в очаге горел огонь. Ренно сел и стал ждать. Вдруг огонь сказал: «Кто-то пришел. Думаю, это молодой человек». «Так и есть», — ответил потолок. Ренно замер. Он, конечно, знал, что вещи могут говорить, но только в сказках и легендах. «Я здесь, — громко сказал он, не называя своего имени. Если злой дух узнает имя человека, то сможет заколдовать его. — Я пришел просить ночлега. Где ваш хозяин?» Огонь засмеялся: «Она скоро придет, и тогда ты очень удивишься! А, потолок?» Потолок не стал смеяться. «Лучше тебе уйти, — заметил он. — Хозяйка выходит только к смелым молодым воинам. Им она дает силу. Но трусов убивает на месте». Ренно рассердился: «Я не трус! Испытайте меня, и увидите сами. Я с радостью приму силу, если духам угодно даровать ее мне, но каждый, кто захочет убить меня, умрет первым. Кто ваша хозяйка?» «Никто, — потрескивая от смеха, ответил огонь. — Она наполовину человек, но у нее нет человеческого лица». Ренно вспомнил огромные маски[15], висевшие на стене общего дома в селении сенеков. Они были ужасны, но те, кто поклонялся им, иногда получали волшебную силу. Теперь Ренно вел себя очень осторожно. Эта хозяйка и в самом деле могла убить его. Сон все не кончался. Потолок засмеялся: «Я знаю, о чем ты думаешь. Ты веришь, что хозяйка даст тебе силу». Огонь блеснул ярче: «Думаешь, что он хранитель веры?» Потолок заговорил тише: «Нет. Но если он докажет свою отвагу, может, она сжалится и сделает его воином». Огонь поднялся выше: «Почему?» «Потому что он тоже наполовину одно, наполовину другое!»