Данбар прикрыл глаза. — Прости… Слушай, я посмотрю, что смогу сделать, но… — Все в порядке, Стив, я все понимаю. Нет, правда, понимаю. Мы достаточно давно знаем друг друга. Если ты не можешь приехать, я знаю, что у тебя чертовски серьезная на то причина, и ты с этим ничего не можешь поделать при твоей-то работе. К сожалению, тебе нужно убедить в этом Дженни. — Лучше позови ее, — попросил Данбар. И услышал, как Сью зовет дочку по имени, перекрывая фоновый шум. — Дженни, это твой папа… — Привет, малышка. Как ты там? — спросил он, когда трубку подняли. — Все хорошо, папочка. Я играю на компьютере с Робином и Мэри. Робин выигрывает, но только потому, что уже тренировался у своего друга Колина после школы. Мальчишкам всегда надо выигрывать. — Наверное, — согласился Стивен. — Мои друзья, Луиза и Кэрол, придут на чай в субботу, так что ты сможешь познакомиться с ними. Я им рассказала, что ты вроде полицейского в Лондоне. Они спрашивали, есть ли у тебя пистолет, но я сказал им, что это глупо. — Совершенно верно, — поддакнул Стивен, пристально посмотрев на свой «Глок», висящий в кобуре на стуле. — Дженни, послушай… боюсь, что у меня сейчас слишком много дел. Мы сейчас выслеживаем очень плохих людей, и папа, возможно, не сможет вырваться и приехать на выходных… В трубке повисла долгая пауза; тишина показалась Стивену оглушающей. — Дженни?.. — Да все нормально. Ну, мне надо бежать играть дальше. Пока. Данбар медленно выдохнул до того, как Сью снова взяла трубку. — Похоже, Дженни приняла это не слишком хорошо, — вполголоса произнесла она. — Да вообще никак, — ответил Стивен. — Прости заранее за предстоящие последствия… — Как я уже сказала, не волнуйся на этот счет. Она уже давно стала членом нашей семьи и вполне счастлива. Она просто экспериментирует с людьми вокруг, проверяет, сможет ли вертеть ими, как хочет. Это все — часть взросления. — Спасибо, Сью. Ты просто сокровище, и Ричард тоже! Не знаю, что бы я без вас делал, ребята… — Давай не будем опять об этом, — запротестовала Сью. — Ты же знаешь, что мы любим Дженни, как своего собственного ребенка, и точка. Возвращайся к своей работе и не позволяй себе отвлекаться. Все само собой образуется. Стивен налил себе выпить и несколько минут подождал, прежде чем позвонить Талли. Чувство комфорта, зародившееся в нем ранее, когда он пришел к выводу, что покушение на его жизнь произошло из-за путаницы с личностями, улетучилось во время молчания Дженни по телефону. Он собирался уже было повесить трубку, но тут Талли ответила: — Прости, была в ванной. Обычно я беру телефон с собой, но так устала, что забыла его. Хотела пропустить звонок, но потом подумала, что это можешь быть ты. Стивен улыбнулся. — И теперь с тебя стекает вода прямо на пол? — Пойду вернусь в ванную… и положу телефон, пока забираюсь обратно в воду. Ну, во-от, так-то лучше. Боже, я выжата как лимон! Ну и денек выдался. — Все настолько плохо, а? — И не говори, даже хуже. Иногда я начинаю ненавидеть свою работу. — Серьезно? — Ну, возможно, не совсем работу, а типов из департамента здравоохранения. Я уже по горло сыта тем, что мной манипулируют всякие бюрократические крысы. Видите ли, им позарез нужно достигнуть поставленных целей и расставить галочки для тупых политиканов, которые головы от ног не могут отличить, когда дело доходит до здравоохранения. — Плюнь на все и расслабься, девочка. — Постановка всяких целей никак не улучшила уход за пациентами; просто насоздавали тысячи рабочих мест для людей, которые умеют манипулировать цифрами и представлять все так, будто цели достигнуты. Чушь какая-то! — Не в первый раз я слышу подобное, — протянул Стивен. — Ой, прости… день был долгий… и я все это на тебя вываливаю… Извини. Как твой день прошел? — Ну, я улетел с трассы на скорости 80 миль в час, пару раз перевернулся, приземлился на поле, а потом «Порш» взорвался… а так ничего особенного. — Ты шутишь, да? — Боюсь, что нет. Но со мной полный порядок, за исключением пары царапин там и сям. — О, Стивен, как это ужасно! Что произошло? — Передняя шина лопнула. Не очень-то много можно сделать в такой ситуации. — Должно быть, ты кошмар пережил. — Бывали моменты и получше. И все же я цел и готов прожить еще один день. — «Сай-Мед», значит, в курсе? — Угу, я связался с ними. На пятницу назначено совещание на высшем уровне по поводу произошедшего в «Пайнтопс». — О-о-о-о! Я бы с удовольствием там тихонечко поприсутствовала в уголке, — протянула Талли. — Я тебе обо всем расскажу. — Если сможешь. — Тут закон о неразглашении государственной тайны не действует для удобства политиков, хотя тебе и простительно так иногда думать. Им не удастся выкрутиться с его помощью на этот раз, не дав должного объяснения, которое я и представить себе не могу. — А у меня свободные выходные намечаются, — заметила Талли. Данбар заколебался, поскольку внутри стало расти чувство вины за предыдущий разговор с Дженни. — А вот мне такая роскошь не светит, — все же сказал он. — Шансы, что после совещания все пожмут друг другу руки и согласятся, что все это было простым недоразумением, стремятся к нулю. Одни начнут грызть друг другу глотки, борясь за место под солнцем в мире политики, другие — искать козлов отпущения, и потом встает вопрос о детях и что с ними происходит… — А я тут жалуюсь про поставленные цели… — присвистнула Талли. — А ты можешь взять выходной на завтра? — спросил Стивен. — У меня завтра свободный день. — Боюсь, не получится. Возможно, даже будет еще хуже, чем сегодня. — Тогда созвонимся завтра вечером? — Давай. Данбар откинул голову на спинку кресла и обдумал еще раз, что рассказал Талли. Нигде не соврал; все, что было сказано, являлось правдой, и все же ему было не по себе во время разговора. Не было того спокойствия, на которое он надеялся. Каким образом лопнуло переднее колесо «Порша» — являлось слишком уж деликатной информацией для разглашения. Возможно, еще одна порция джина поможет Стивену почувствовать себя лучше. * * * Воспользовавшись появившемся свободным временем, Данбар поехал на южное побережье. Он чувствовал, что ему необходимо проветриться. Он хотел ощутить соленый бриз на коже и просто отстраниться от навалившихся проблем, наблюдая, как кромка небосвода уходит в море за горизонтом, который казался таким далеким. Пока он шел к воде, ему пришлось бороться с сильными порывами морского ветра, периодически швырявшего песок в лицо. Стивен вжимал голову в плечи и прятался за воротник своей куртки. Однако на обратном пути он с удовольствием наблюдал, как полоса пляжа меняет свои очертания по воле ветров, словно это был не песок, а водная гладь. Ему стало намного лучше по возвращении, когда в одном из портовых пабов он купил себе пива и сэндвич перед тем, как отправиться домой. Кожу на лице все еще покалывало, и ныли икроножные мышцы, напоминая о прогулке. * * * Атмосфера во время ленча с Макмилланом в его клубе в пятницу царила мрачная. Шеф лучше, чем кто-либо, знал, что через несколько часов ему придется четко разъяснить позицию «Сай-Мед» правительству и что последствия этих действий могут стать катастрофичными для многих, если, как он намеревался, он откажется участвовать в укрывательстве. Он рассказал Стивену, что уже отдал на хранение отчет со всеми полученными сведениями и прилагающимися файлами в одну очень уважаемую адвокатскую фирму в Сити, а также дал им указания, кому переслать всю информацию на случай, если будут предприняты какие-либо совместные усилия по дискредитации «Сай-Мед» или его сотрудников. — Или если с нами произойдет несчастный случай, — добавил Данбар. Мужчины прервали разговор, пока официант снова наполнял их чашки кофе. — Не думаю, что кто-нибудь может позволить себе подобную глупость, — заметил Макмиллан. — Хорошо бы, — ответил Стивен, но голос его звучал неуверенно. Макмиллан заметил это и произнес: — После твоего полета в машине и до того как мы узнали про участие в этом русских, я посчитал необходимым сообщить всем нашим следователям о том, что происходит. И с моей подачи это стало известно сильным мира сего. Но, естественно, это случилось прежде, чем мы выяснили, кто на тебя напал, и тогда все еще существовала вероятность, что в деле были замешаны наши службы безопасности. Возможно, мы оба страдаем паранойей.