— Вы все здесь — самые выдающиеся и лучшие, кто есть у нас, когда дело доходит до вопросов здравоохранения и безопасности… по обе стороны баррикад. Нам нужно, чтобы вы использовали свою находчивость, инициативность и нашли решение. Нам необходимы вакцины против вирусов и бактерий, угрожающих нашей безопасности, и эти вакцины нужны нам быстро. Щедрое финансирование будет обеспечено для поддержки лучших идей, и поступать оно будет… отдельно и с минимальными бюрократическими проволочками. — Так вы хотите, чтобы мы добились согласия фармацевтических компаний на содействие там, где вам не удалось? — уточнила женщина из Департамента здравоохранения. — Это один из способов, — кивнул Молтби. — Но, возможно, существуют и другие. Кто знает? Мы взываем к инициативе от лучших умов, что у нас есть. * * * — Боже, мне нужно выпить! — пробормотал Коутс, когда они с Лэнгли направлялись в бар. — Ну и что ты обо всем это думаешь? Около их столика материализовался официант, и Коутс заказал два больших джин-тоника. — На ум приходят только молот и наковальня, — произнес Лэнгли. — Но давай на чистоту: все ждали, что это произойдет. Общественная одержимость безопасностью тормозит буквально все в Великобритании. Власти не могут установить треклятую рождественскую елку без того, чтобы не вмешались безопасники, а юристы переполошатся по поводу перспектив. Детей не пускают покататься на велосипедах, если бедолаг не упакуют в углеродное волокно. — Мы должны оставить ободранные коленки в прошлом! — нараспев протянул Коутс. — Так как нам убедить ученые головы, что им следует потратить время и деньги, разрабатывая новые вакцины для неблагодарной публики, которая потребует публичных обсуждений на канале новостей и консультаций со своими адвокатами прежде, чем они хотя бы рассмотрят возможность принять эти вакцины? Коутс провел пальцем по краю своего бокала. — Ну, Молтби ведь сказал, что деньги не будут большой проблемой… Это большой плюс. — Но американец подчеркнул, что фармацевты и так купаются в деньгах. — Ну да, большие компании… — А у небольших компаний имеются необходимые средства? — Лэнгли уловил идею Коутса. — У них, возможно, и нет средств, но вот мозги точно имеются, — задумчиво возразил Коутс. — Некоторых из самых лучших специалистов нашего поколения можно найти в маленьких биотехнологических компаниях. Как я вижу, у этой проблемы есть три аспекта: разработка новых вакцин, их проверка и, наконец, их производство в масштабах, достаточных для защиты всей нации. Давай делать по одному шагу за раз. Если у тебя нет вакцины, тебе нечего тестировать или производить в больших масштабах. — Так, если я тебя правильно понял, ты предлагаешь использовать правительственные деньги, чтобы помочь небольшим биотехнологическим компаниям изобрести новые? — Не совсем, — покачал головой Коутс, будто все еще обдумывая что-то. — Мы не сможем финансировать сотни небольших компаний, зная, что большинство из них все равно не преуспеют. — Ну, они наверняка не собираются делать все самостоятельно, да и Сити не подойдет и на пушечный выстрел к инвестициям. — Я вот тут больше думаю о призе, призе за успех. Лэнгли широко открыл глаза. — А знаешь, в этом что-то есть. Все любят призы и выигрыши. Кажется, существуют призы за всё. Иногда мне кажется, что не за горами тот день, когда мы увидим, как Воган вручает призы во время награждения сверкающих мусорщиков. Номинации «за удаление садового мусора» присуждаются… — Нам бы пришлось действовать очень осторожно, ведь нам бы не хотелось настроить большие компании еще сильнее против, но если бы ставки были достаточно высоки, думаю, мы смогли бы придумать еще несколько более мелких причин, по которым они бы окунули свои финансовые пальчики в воду и расширили свою базу разработок. Как думаешь? Ответ Лэнгли был положительным. — А еще было бы неплохо ограничить количество претендентов до тех, кто действительно считает, что сможет сделать это, и более того, кто сможет убедить своих боссов и спонсоров, что они способны на это. Блестяще! Мы могли бы привлечь самых лучших и самых умных, даже не вкладывая в них деньги, если только они не преуспеют. Думаю, что куплю тебе еще выпивки, и порцию побольше! Один Собрание группы по особым вопросам политики и стратегий Даунинг-стрит. Лондон. Февраль 2006 Во время собрания ВПС-группы на Даунинг-стрит царила неформальная атмосфера. Впрочем, так всегда было, если во главе стола сидел Оливер Нунз. Ему нравилось, когда любые предложения свободно обсуждались, не взирая на тот факт, что из шести собравшихся двое — женщины. В задачи группы вовсе не входила разработка политики — этим занимались те, кто стоял ниже по иерархической лестнице. Напротив, им следовало рассмотреть все аспекты жизни в Соединенном Королевстве и обсудить возможные направления действий, не ссылаясь на политическую догму. — Если честно, дамы и господа, правительство Ее Величества могло бы извлечь пользу из хороших новостей от вас. На самом деле, сейчас чиновники были бы рады хорошим новостям от кого угодно, учитывая, в каком темном омуте мы находимся. Тревор, Сьюзан, полагаю, вам не удалось придумать подходящую стратегию вывода войск из Ирака и чтобы это выставило нас с хорошей стороны? Профессора Тревор Годман и Сьюзан Мюррей улыбнулись, посчитав данный вопрос риторическим. — Я так и думал. И каковы же ваши выводы об этом, полном предрассудков месте, позвольте спросить? — Ирак — просто катастрофа! — начал Годман. — Общественное мнение настроено абсолютно против, и изменить этого мы не можем, но и в одностороннем порядке выйти нельзя. Если поступим так, то все усилия будут потрачены впустую и можно будет распрощаться с «особыми отношениями». — Американцы и так горят желанием сделать нечто подобное, — добавила Мюррей. — Однако необходимо дать им ясно понять, что мы не намерены вводить еще больше войск. Даже если не принимать во внимание другие аспекты. Не говоря уже о том, что из нас и так все соки выжаты. Так что если они хотят повысить ставки и ввести больше военных, то решать им. — А еще было бы неплохо, — продолжил Годман, — если бы обстоятельства сложились таким образом, чтобы, ссылаясь на Джорджа Вашингтона, можно было отказаться от войны против террора. Никто больше не ведется на эту демагогию. И к тому же она тормозит любые значимые переговоры между нами и Сирией с Ираном. Улучшение и развитие отношений с этими странами жизненно важны для перекрывания потока вооружения в стан противников политического режима в Ираке. — Благодарю за высказанное мнение, — кивнул Нунз. — Что по поводу обстановки в Афганистане? — Только то, что с их стороны никакие оккупанты с высоко поднятыми головами вообще давно не появлялись, — сообщила Мюррей. — Угу, пусть Редьярд Киплинг это правительству сообщает, — вставил Годман. — Пожалуй, я воздержусь от дальнейших комментариев на эту тему, — криво улыбнулся Нунз. — Ну а теперь перейдем к делам домашним. — И он обратил свое внимание к другой паре за столом. — Чарльз, Мириам, в администрации Ее Величества все больше и больше беспокоятся о том, что молодежь сегодня воспринимается как грубые, ленивые, инертные люди. И то, как мы справляемся с данной проблемой, в настоящий момент является объектом политических спекуляций. Как было написано в одной из газет, цитирую: «Разве может существовать еще более унылое выражение, чем „местная молодежь“?», конец цитаты. На лице Мириам Карлайл, профессора кафедры педагогической психологии при Университете Бирмингема, появилось страдальческое выражение. — Правительству Ее Величества остается винить только самих себя, — сказала она. — Целое поколение воспитывалось с мыслью, что внутри у каждого из них — нетронутые источники таланта и огромные запасы потенциала, которые только и ждут, чтобы их открыли. То есть не существует неудачников, только победители. Если они и дальше будут гнуть свою линию, мы вырастим нацию телеобозревателей… вот только обозревать будет нечего. Ибо любой более-менее талантливый или способный человек будет провозглашен элитой и вынужден симулировать посредственность, чтоб не выбиваться из общей массы. — Полагаю, мы все осознаем проблему, но что же нам делать, как изменить положение вещей? — Мы твердо убеждены, что для подростков от шестнадцати и старше уже слишком поздно, — вступил в дискуссию Чарльз Мотрам, коллега Мириам из университета в Сассексе. — В их случае кости уже брошены. Им придется сделать множество неприятных для самих себя открытий. А вот для детей, только вступающих в подростковый период, вполне возможно еще что-то изменить. Идея стара, как мир, но нам кажется, что в летних лагерях можно будет создать атмосферу, способствующую развитию самодисциплины и уверенности в собственных силах. — Учебки для малолетних хулиганов? — Нет, определенно нет. Не должно быть даже намека на наказание. Мы рассматриваем больше перспективу летних школ в местах вроде Уэльских гор, Озерного края, северо-запада Шотландии, где можно поощрять командную работу, и дети бы смогли увидеть сами ценность дружеских отношений, возможности положиться на своих товарищей в трудных ситуациях, заслуженного, а не вытребованного уважения. — Прошу прощения, но я не вижу отличия данной схемы от уже существующих, — возразил Нунз. — Отличие в том, что платить за это будет правительство. — Это с чего вдруг? — удивился Нунз. — А какой родитель тринадцатилетнего подростка откажется от возможности избавиться от своего отпрыска на пару недель, когда за это еще и платить не надо будет? Родители смогут отдохнуть от постоянного выклянчивания денег и всяких модных прибамбасов, дети получат некоторое представление о самоуважении и правилах социального взаимодействия, а правительство сможет вернуть обратно потерянное поколение — кругом одни плюсы. — Заманчивое предложение. Благодарю вас, Чарльз, и вас, Мириам. Я однозначно передам ваши замечания. Ну а теперь, Джеральд, — обратился Нунз к Коутсу, — вы порадуете меня рассказом о том, как одна из ваших биотехнологических компаний смогла создать вакцину против птичьего гриппа? — Боюсь, что не смогу, — признался Коутс. — Остается проблема: до тех пор, пока не существует формы вируса, способной передаваться от человека к человеку, невозможно создать вакцину против него. Вполне реально создать антивирус против штамма H5N1, но нет никаких гарантий, что он будет эффективным против мутировавших разновидностей. Однако у нас есть значительные успехи в разработке другой вакцины. Коутс сделал паузу, наслаждаясь моментом и выражением на лице Нунза. — С одной из компаний, что удалось соблазнить перспективой презренного металла, нам повезло. Фактически, мы быстро приближаемся ко второй стадии, подразумевающей установление режимов тестирования. Но об этом мне бы хотелось поговорить с вами чуть позже, если не возражаете. — Ни в коем случае! Как замечательно услышать хоть что-то позитивное для разнообразия. Совещание завершилось практически сразу. И Джеффри Лэнгли поинтересовался у Коутса, хочет ли тот, чтобы он остался. — Нет смысла оставаться обоим, — ответил Коутс. — Не забудь спросить про наличность, — напомнил Лэнгли. — Что там про наличность? — переспросил Оливер Нунз, возвратившись после того, как попрощался с остальными членами собрания. — В компании, о которой я говорил, просто хотят знать, когда они смогут забрать призовые деньги? Полагаю, это естественно, ведь они прилично уже вложились. — Почему бы нам не пройти в мой офис? Откроем бутылочку «Амонтильядо», и вы сможете обо всем подробно рассказать. * * * Они беседовали уже около получаса, когда Нунз поднялся, чтобы заново наполнить бокалы. — Ну, должен вам сказать, все звучит просто замечательно. Мы как раз на это и надеялись. Что там было насчет последнего пункта, на который следует обратить особое внимание Кабинета?