– Кто? – Его хозяин! – Уоррен Роди? Марокота кивнул. – Я слышал их разговор, – сказал он. – О чем они говорили? – спросил молодой вождь. – Вначале я не мог разобрать – они говорили шепотом. Немного погодя рассердились. Уоррен обругал Кривоногого и ударил его. Черный человек произнес проклятие, вскочил на стену крепости и спрыгнул по другую сторону от той, где лежал я. – А ты слышал, о чем они говорили до ссоры? – Слышал, как бледнолицый сказал, что Хромоногий исполнил его поручение только частично и должен вернуться и закончить дело. Черный отказался. Именно из-за этого тот, другой, рассердился и ударил его. – Это очень странно, Марокота. Тут какое-то предательство, которого я не понимаю. Негра нужно найти и расспросить. – Ну, масса индеец, это сделать нетрудно! Хе! хе! хе! Если бы сам демон тьмы явился перед двумя индейцами, они не были бы так поражены, когда услышали эти слова: потому что произнес их сам Хромоногий. Черный, казалось, обрадовался эффекту, который произвело его неожиданное появление, и какое-то время продолжал радостно хихикать. – Да, и чего же вам нужно от бедного негра? Вы его нашли! Хе! хе! хе! Вакора строго повернулся к нему. – Я намерен держать тебя, пока ты не расскажешь всю правду! – Правда, масса индеец, это то, что всегда говорит старый негр. Он не может с этим ничего поделать, потому что такой у него характер. Правда и невинность – единственное его богатство, хвала Господу! И произносилось это набожное высказывание с дьявольским видом. Вакора оборвал попытки негра уйти от ответа и приказал немедленно сообщить, чего хочет Уоррен Роди, с каким посланием он отправил негра и к кому. Но Хромоногого, однако, остановить так легко не удалось. – Ну, масса индеец, я не возражаю против того, чтобы кое-что вам рассказать, но не люблю говорить при других. Отошлите его, – он указал на Марокоту, – и старый Хромоногий все вам расскажет. Он и так собирался это сделать, когда шел сюда. Со вздохом вождь отпустил Марокоту и, велев негру идти за собой, прошел еще немного дальше от поселка. После этого состоялся долгий и, очевидно, интересный разговор. Хромоногий, как обычно, яростно жестикулировал, а молодой вождь, сложив руки на груди, слушал его рассказ. Расстались они поздно. Негр заковылял в направлении развалин, а Вакора вернулся в дом своего дяди. Глава XVIII. ЛЮБОВНОЕ СВИДАНИЕ Как уже говорилось, старая крепость представляла собой развалины. Когда-то она принадлежала испанцам, но после того, как испанцы покинули эту территорию, крепость пришла в полное запустение. На следующее утро после разговора Вакоры с Хромоногим два человека стояли в тени руин. Это были Сансута и Уоррен Роди. Девушка выбралась из дома отца незаметно для немногих рано встающих жителей поселка и, осторожно оглядываясь, добралась до крепости. Таким образом объяснилось присутствие Уоррена Роди так далеко от залива Тампа и появление Хромоногого. – Я очень благодарен тебе, Сансута, за то, что ты пришла ко мне. – Боюсь, я поступила неправильно. – Неправильно? О чем ты? – Я обманула отца, моего доброго отца; но это в последний раз! – В последний раз? – Да, я решила, что это будет наша последняя встреча. Если бы отец узнал, что я обманула его доверие, я бы не вынесла. – Ты сомневаешься в моей любви к тебе, Сансута? Разве она не загладит гнев Олуски? – Уоррен! Укоризненный тон, которым девушка произнесла его имя, привел молодого Роди в себя. Он сменил тактику. – Но зачем говорить о гневе Олуски? Лучше поговорим о моей любви. Неужели ты в ней сомневаешься? Индианка тяжело вздохнула. – Сансута тебе верит, но она несчастна. – Несчастна! Почему? – Потому что из индейской девушки получится плохая жена для белого джентльмена. Странная улыбка появилась на лице молодого человека. Однако он промолчал. – Если бы Сансута не думала о тебе, ее бы не было здесь утром. Но больше она тебя не увидит. – Ну, послушай, дорогая, ты тревожишься без всяких причин. Разве я не говорил, как люблю тебя? Что я всегда тебя любил? Разве мы не выросли вместе? Что может быть естественней моей любви? – Но твой отец… – Он не станет возражать. Зачем ему это? Разве он не лучший друг Олуски? – Да, они друзья, но все же… Уоррен видел, что девушка встревожена и нервничает. Он не стал терять времени на успокоительные речи. – В конце концов, дорогая, нам не обязательно рассказывать о нашей любви. Подождем, пока не будем уверены в согласии родителей. Если на это потребуется время, будем пока думать только о себе. Ты еще не сказала мне то, что я жажду услышать. – Что именно? – Ты не сказала, что твое сердце принадлежит мне. В груди девушки явно шла тяжелая борьба! Дочерний долг и угрызения совести боролись с чувством, вызванным льстивыми речами негодяя. В такой борьбе всегда побеждает любовь. Этот случай не стал исключением. Негромко прошептав имя юноши, Сансута положила голову ему на плечо. Он обнял ее за талию. Признание было сделано. Кости брошены! Оба вздрогнули, услышав какой-то шорох поблизости, похожий на подавленный вздох. Уоррен, обладавший зрением рыси, обшарил взглядом кусты, но ничего не увидел. Успокоив девушку сладкими словами, он повел ее дальше. Как только они отошли, на том месте, где они только что были, показался человек, затем появился и другой. Тот, что стал виден первым, согнулся от горя, а на его лицо будто легла тень, черная, как ночь. Это был вождь Вакора. Гневно и презрительно он швырнул второму несколько монет. Вторым был не кто иной, как негр Хромоногий. – Убирайся! Вакора может использовать тебя для получения новостей. Но его горе ты не увидишь! Прочь! Негр подобрал монеты, отвратительно улыбнулся и заковылял прочь. Вакора еще некоторое время постоял, погруженный в мрачные мысли, затем, повернувшись спиной к старой крепости, побрел в поселок. В этот и во многие следующие дни племянник старого вождя был подавлен и неразговорчив. Много часов подряд он словно не замечал окружающего. Потом, внезапно вздрагивая, быстрыми шагами выходил из жилища, шел через весь поселок и скрывался в соседних лесах. Там, в глубине, он бродил и появлялся снова через много часов, как всегда, мрачный и замкнутый.