36 Вернувшись в лагерь, Нэнси собрала в автобусе Форнье, Тардивата, Матео и Дендена и рассказала им всё. – Да и чёрт с ним, – сказал Форнье, закуривая очередную сигарету. – Если он не хочет слушать, пусть фашисты делают с ним что хотят. – Если бы речь шла только о Гаспаре, я бы сказал: да, конечно, пусть этот майор Бём съест его на завтрак, – покачал головой Денден. – Но вокруг него сотни людей разбросаны по холмам. Мы не можем позволить, чтобы Бём доел их на обед. Форнье засопел и наклонился над картой, разложенной между ними. – Значит, ты хочешь, чтобы мы что-то сделали? Что? Нэнси показала на подходы к горе Муше. Удивительно, что ещё несколько недель назад эти места были для неё лишь линиями на карте. Теперь в каждой из этих линий она видела знакомую дорогу, знала жителей в каждом доме, могла назвать имя каждого лояльного крестьянина и каждого предполагаемого осведомителя. – Мы не можем подвергать себя риску. У немцев будет поддержка с воздуха, поэтому нам придётся скрываться от бомбардировщиков и штурмовиков, но будут ещё и наземные войска. Что мы будем делать с ними? С востока на гору не поднимешься, хороших дорог нет, поэтому, предполагаю, немцы отправят отряды со стороны Пиноля, Клавьера и Польяка и затем предпримут попытку окружить гору Муше. Эти войска мы и сможем замедлить, задержать их до темноты, дать людям Гаспара шанс скрыться в лесах или ускользнуть через Овер до того, как немцы полностью окружат гору. Форнье ткнул пальцем в место севернее горы Муше. – Эту дорогу я знаю хорошо. Там можно поставить несколько взрывных мин. – Хорошо, – согласилась Нэнси. Тактика замедления вместо полноценных сражений – наконец Форнье начал мыслить, как партизан. – Но мне придётся взять газогенератор, чтобы успеть вовремя, – добавил Форнье. У них было всего три газогенераторных автомобиля, но он был прав. Она помолчала. Решение принято. – Хорошо, возьми. Но хорошо его спрячь и возвращайся пешком. Следующую неделю дороги будут забиты войсками. Она не отводила от него взгляд, пока он не кивнул, а затем повернулась к Матео. – Мы возьмём на себя дорогу из Клавьера. Нам понадобятся гиды, хорошо знающие тропы в сторону Ле-Бессе, чтобы вывести людей Гаспара. Она посмотрела на остальных, и они кивнули. – Нужно сообщить фермерам. Тардиват, ты координируешь спасателей и обеспечиваешь приёмку тех, кому удастся вырваться. Нужно предоставить им укрытие в лесах и вывезти на фермы выше Шаваньяка необходимую провизию. И ты также займешься организацией мелких засад на маленьких дорогах. Пусть новички почувствуют вкус боевых действий, но позаботься об их безопасности. Денден, что бы ни случилось, не теряй свою радиоточку. Скажи Лондону, что нам нужны дополнительные медсредства и пластит. Она свернула карту. Денден допил остатки чая. – Чудесно. Начинаем операцию «Неблагодарные ублюдки». Матео и Нэнси взяли с собой с десяток человек, включая Хуана и Родриго, и отправились на дорогу в Клавьер. Она рассчитывала найти искомую точку в трёх километрах от горы Муше, где на пастбищах вдоль дороги встречались старые деревья. Нэнси то и дело смотрела на часы. Она была уверена, что Бём отдал команду военным атаковать позиции Гаспара, не дожидаясь, пока новость об ужасе на базарной площади распространится и, возможно, повлечёт за собой последствия. Сколько требуется времени, чтобы подготовить войска к атаке, поставить задачи офицерам, привести в готовность технику и оружие? Полдороги туда она пыталась рассчитать это время, а вторую половину обещала себе, что больше не будет об этом думать. Они выбрались на дорогу, когда солнце вошло в зенит, и уже через двадцать минут нашли место для первого этапа операции. Увидев дуб, достаточно высокий, чтобы перекрыть дорогу, она поцеловала его морщинистый ствол и скомандовала Матео взорвать его пластитом. Затем отправила двух разведчиков в направлении Клавьера, чтобы они смотрели за дорогой и не пускали на неё местных. На их роль она выбрала двух парней помоложе и заметила, как Матео провожал их взглядом, пока они не потерялись из виду за поворотом. – Волнуешься за них, Матео? – спросила она, протягивая ему пластит и наблюдая, как он аккуратно наматывает заряд на толстый ствол. – Нет. Мне двадцать три года, а глядя на них, я чувствую себя дедом. – Почему? Он вставил в заряд трубку и смял заглушку. – Ложись! Они отползли на безопасную дистанцию и улеглись в придорожной канаве, прикрыв головы. – Потому что, – продолжил как ни в чем не бывало Матео, – я познакомился с винтовкой в шестнадцать и с тех пор так и не выпускаю её из рук. – Может, было бы лучше познакомиться с девушкой? – ответила Нэнси, и он застонал. – Попроси, Жан-Клер даст тебе пару уроков. Его мама рассказывала, что он в каждой альпийской деревне оставлял разбитые женские сердца. И кажется, вполне доволен. Он что-то ответил на испанском – скорее всего, нецензурное, – и раздался взрыв. Ствол дуба треснул, громко зашелестели листья, и огромное дерево упало, заставив землю содрогнуться. Нэнси подняла голову. Идеально. Дуб упал прямо поперёк дороги, полностью её перекрыв. Она вылезла из кювета, расстегнула свой рюкзак и достала оттуда настоящую драгоценность – противотанковую гранату. Какого размера войско отправят немцы? Перед глазами у неё возник образ: волны артиллерийского огня, взрывы, свист пуль, кровь, а посреди этой неразберихи люди Гаспара, сгрудившиеся вокруг своих жалких построек. Она ощутила на лице весенний ветер и вспомнила чувство, которое посетило её во время атаки на радиовышку. Кровь кипела, страха не было, но обострились все чувства. Что-то в этом было пугающе-восхитительное. – Жан-Клер! Хватит глазеть на дорогу! Смотри, что делает капитан Уэйк! – выпалил Матео. Жан-Клер подпрыгнул, и Нэнси чуть не уронила мину, будь она неладна. – Разведчики просвистят, если что-то увидят, – продолжил Матео. – А ты смотри и учись. И правда, смотри и учись. Нэнси искала, где лучше разместить гранату под упавшим стволом. Немцам потребуется применить тяжёлую технику, чтобы убрать этого монстра с дороги, и, как только они сдвинут ствол, граната взорвётся – если, конечно, они её не обнаружат раньше. Она легла на живот и заползла под ветки. Свежие листья путались в волосах. Это была граната Хокинса, которую далеко не бросишь, но зато этого зверя можно использовать для подрыва в самых разных ситуациях. У неё химический взрыватель, приводимый в действие давлением, так что она идеально подходит на роль мины для подобных ловушек. Нэнси положила гранату перед собой и стала подтягивать себя на локтях под спутанными ветками дуба в поисках места изгиба ствола. Нужно продвинуться ещё немного. Она посмотрела направо и налево, оценивая дистанцию до края дороги и пытаясь понять, хорошо ли будет скрыто место установки. Она осталась удовлетворена – граната лежала под стволом, но не в центре, а с краю. Так ствол не возьмёт на себя всю силу взрыва, а нанесёт ущерб транспортному средству, которое его сдвинет. Она сняла предохранительную чеку и услышала треск ломающейся ветки. Ствол начал крениться в её сторону. Она схватилась за гранату одними пальцами и еле успела сдвинуть её с места, на котором через секунду оказался ствол. Кровь застучала в ушах, и у неё дрогнула рука. Она ждала, задаваясь вопросом, мертва она или нет. – Все хорошо, капитан? – услышала она голос Матео. – Просто изумительно, – ответила она, стиснув зубы. Сделав глубокий медленный вдох, она крайне осторожно передвинула гранату на новое место и стала отползать, продираясь через ветки. Нервы были натянуты, как струна. Матео помог ей встать, и она провела рукой по волосам, вытряхивая прутья. Вокруг было неестественно тихо, или она просто слишком сильно прислушивалась? В этот момент послышались шаги – к ним бежал один из юных разведчиков. Он летел так, словно его преследовал сам Гитлер. – Дерево заминировано! – крикнула ему Нэнси. Он остановился как вкопанный и начал обходить дуб, не отрывая от гигантского дерева подозрительного взгляда, на случай если тот встанет на дыбы и атакует его. – И? – сухо спросил Матео, когда мальчик наконец добрался до них. – За два километра. Я думаю… я думаю… тысяча человек. С артиллерией, – выдохнул он. – Ну не с шариками же и гирляндами им идти, малыш, – сказал Матео, закуривая. – По позициям! – скомандовала Нэнси. Они оставили Хуана в лесу, у поваленного дуба, а сами двинулись на восток и через полтора километра разделились. Родриго со своей командой ушёл на северные склоны, а Матео и Нэнси вместе с двумя французскими мальчиками – Жан-Клером и Жюлем – стали устанавливать самые простые проволочные растяжки. – Жаль, что у нас так мало времени, – тихо сказал Матео, когда Нэнси снова полезла в рюкзак. Жан-Клер и Жюль смотрели на них. Нэнси ничего не ответила. Матео взял у Нэнси пару ручных гранат, клейкую ленту и привязал первую к тонкому стволу молодого дерева у края дороги на уровне пояса. Больше он ничего не говорил. Нэнси привязала проволоку к другому такому же дереву на противоположной стороне дороги и вернулась посмотреть, как Матео закрепляет свой конец к петле боевой чеки гранаты. У него получилось это сделать очень аккуратно. – Жан-Клер, ты и Жюль идёте и через двадцать метров устанавливаете ещё одну гранату точно так же. Жан-Клер взял гранату, проволоку и ленты, и они вдвоём отправились выполнять задание. Она смотрела, как они привязывают растяжку на нужной высоте для грузовика. Даже зная место, было почти невозможно рассмотреть, где именно в тени натянута серая проволока. Когда Жан-Клер и Жюль вернулись, Нэнси обратила внимание на их осунувшиеся, сконцентрированные лица. А там, где их пальцы держались за пистолеты, на металле остались пятна пота. – Мальчики, вы всё знаете, вы обучены, – тихо сказала она. – Вы справитесь. Становитесь на позицию. Они кивнули, и у них заходили кадыки – проглотив страх и возбуждение, юноши полезли на пологий южный откос. Обучены, как же! Пара недель в группе из пятидесяти человек под её постоянными криками – это, конечно, не военная академия. – Надеюсь, вы окажетесь правы, капитан, – сказал Матео, перелезая через низкий парапет, отделяющий дорогу от поля. По эту сторону дороги прятаться было негде – только в сточной канаве на краю поля, за которой начинался лес. – Почему? – спросила она, следуя за ним. – Потому что, если вы ошиблись, мне придётся самому обезвреживать первую в жизни Жан-Клера мину-ловушку. Нэнси была слишком напряжена, чтобы смеяться его шутке. – Я не ошиблась, – сказала она и пошла вверх по склону и тут же остановилась, почувствовав в воздухе пульсацию. Через мгновение дошёл и звук – на дороге раздался взрыв. 37 Два часа потребовалось колонне, чтобы расчистить дорогу и двинуться дальше. Ожидание превратилось для Нэнси в настоящее мучение. Ей не терпелось действовать, сражаться, но, с другой стороны, каждая минута, которую немцы тратили на поиски ловушек, давал людям Гаспара лишнюю минуту на организацию защитных мер и ухода с плато. Она посмотрела на часы. Осталось всего четыре часа дневного света. Если они задержат колонну и она доберётся до вершины только к темноте, большинство бойцов Гаспара успеют уйти с горы. Она откинулась на стенку канавы и стала считать вдохи, но тут же снова включилась, как только с запада донеслась пулемётная очередь. Через считаные мгновения раздался грохот миномётов и треск ружейного огня. Это была вторая часть плана. Хуану было приказано стрелять в колонну, как только они расчистят дорогу, и бежать. Если повезёт, немцы потратят ещё час на его поиски. Через двадцать минут Хуан, задыхаясь, прыгнул к ним в канаву. Матео обнял его, и только по его порывистому вздоху было понятно, что ожидание оказалось нелёгким.