Он ударил по газам, и мы полетели по двухполосной дороге, разбрасывая по сторонам оранжевые листья. Я смотрела прямо перед собой, ничего не отвечая. Дорога лениво извивалась по лесистой местности. Поднявшись на вершину небольшого холма, мы увидели группу велосипедистов: три мальчика в коричневых комбинезонах с большими протонными рюкзаками. «Охотники за привидениями». Они ехали по правой полосе. – Билли, сбавь скорость. – О, твои деревенские друзья? – Билли газанул. – Я заработаю бонусы, если грохну всех за раз? Стрелка на спидометре поднималась все выше. «Охотники за привидениями» не съезжали с дороги: они нас не видели. – Билли, прекрати! Сбавь скорость! Это не смешно! Он повернулся в мою сторону, больше не глядя на дорогу. Музыка продолжала греметь, и Билли качал головой в такт. Ребята преграждали нам путь, и мы приближались к ним с невероятной скоростью. И тогда они наконец оглянулись. Я увидела их замешательство и подумала, что, наверное, у меня на лице написано то же самое. Это что-то немыслимое. Зачем их убивать? Это же полное безумие! Да, иногда люди отпускают шутки на эту тему, но ведь они не воплощают в жизнь свои глупые идеи! Я пыталась себя убедить, но не могла поверить. В нормальном мире такого не бывает. Тем не менее правда оказалась прямо перед носом: я не знала, на что способен Билли. Велосипеды опасно маячили впереди. Я знала, что, если сидеть сложа руки, плохого не избежать. Страх схватил меня за горло. Протянув руку через центральную консоль, я резко крутанула руль, и машина свернула на встречную полосу. Нас тряхануло, раздался визг шин. Мы объехали ребят и улетели прочь в сторону дома. Оглянувшись, я увидела, что они лежат на боку на дороге, а велосипеды валяются в сугробах из листьев. Опасность миновала, но ужас все равно меня не покидал. Я даже думать не могла, поэтому просто моргнула и уставилась в грязное ветровое стекло. На дорогу. В тот момент, когда рука коснулась руля, я поняла, что делаю нечто опасное. Мне пришлось пересечь ту невидимую черту, где ребятам сулило нечто непоправимое. Теперь я ждала расправы. Я решила, что Билли наорет, выгонит из машины. Может быть, даже ударит. Но, похоже, ему было все равно. Он откинул голову и пронзительно засмеялся, будто все это было какой-то странной игрой: – Почти их сделали! Он улыбался, барабанил по рулю и кивал под музыку. Весь оставшийся путь я не убирала руку с дверной ручки. Слова отца никак не выходили из головы: «Чтобы находиться в гармонии с миром, нужно всего лишь иметь ум. Если у тебя есть инструмент, ты сама можешь починить раковину, найти работу и решить любую другую проблему». Именно поэтому он так заботился о знаниях. Вот почему я старалась извлечь пользу из его опыта. Если уметь снять петлю или взломать замок, то всегда можно выбраться наружу. Глава 5 Когда мы подъехали, я тотчас выбралась из машины и зашла в дом. Сердце в груди колотилось, словно поршень. Я отправилась прямиком в спальню и начала копаться в коробках в поисках остальной части костюма. Он оказался на дне под стопкой журналов о серфинге. Пара девчонок на уроке истории обсуждали лучшие места добычи конфет, и мне стало легче: значит, дети в Хоукинсе все же выходили на охоту за сладостями. Основную часть моего костюма составлял старый рабочий комбинезон отца, оставшийся с тех времен, когда он чинил стиральные машины. Мне он оказался слишком велик, а молния плохо застегивалась. Я трудилась над костюмом со второй недели сентября. И хотя мама не разделяла мой восторг относительно Майкла Майерса, она все же вытащила швейную машину и подшила штаны мне по росту. На этом помощь закончилась. Она велела выбросить из головы мысль об оружии, но тогда на подмогу пришел отец: он нашел на барахолке гигантский кулинарный нож и сточил лезвие в форме мачете из фильма. Костюм получился отменный, и мне вдруг стало плевать на детей в школе, Билли и Нила. Я пойду на охоту за конфетами! Я пошарила в коробке и положила нож с комбинезоном на кровать рядом с маской. И тут меня осенило. В этом году я буду проводить Хеллоуин в одиночестве. Я закрыла глаза и напомнила себе, что, даже останься мы в Сан-Диего, как раньше уже бы не было. Все изменилось еще до того, как мы переехали. По крайней мере, «охотники за привидениями» пригласили меня с собой. Так что все не так плохо: мне есть что надеть и куда пойти. Я надела комбинезон и маску. Интересно, какие у них здесь конфеты? Лучше уж думать о сладостях, чем о сегодняшней дороге домой. Я даже представлять не хотела, что бы случилось, не схватись я за руль. Ладно, что уж теперь думать? Они живы и здоровы. Но руки все равно дрожали. * * * Есть с Билли одна проблема – никогда не угадаешь, что произойдет, если он разозлится. Через неделю после окончания учебного года его поймали за незаконное проникновение на закрытую территорию, и Нил его выругал. Напротив школы находилась строительная площадка – какие-то квартиры или офисы. Билли с друзьями любили тусоваться там, пить пиво и бездельничать на строительных лесах. Кто-то из бригады заметил пустые банки и окурки и вызвал копов. Одним субботним вечером мы сидели дома в гостиной. Я должна была ехать к отцу, но в последнюю минуту Нил передумал, заявив, что я слишком часто с ним вижусь и должна проводить с мамой больше выходных. Так что я осталась в Сан-Диего, испекла с мамой печенье и вырезала булавкой на фанере за диваном «Я ненавижу Нила». Я сидела на полу в пижаме, смотрела фильм по Эн-би-си и ела шоколадные хлопья, когда полицейские привезли Билли домой. Он был весь грязный, мятый, злой. Ботинки в земле, на руке кровоточил порез. Полицейские сказали, что они с друзьями проникли на строительные леса и ходили по металлическим балкам. Я никогда не отличалась умением осторожничать или вести светские беседы, зато я прекрасно угадывала чужое настроение. Даже в детстве мне хватало взгляда, чтобы определить, кто представлял опасность, а кто вешал лапшу на уши. Маме оставалось лишь смотреть на меня круглыми глазами. Однажды я предупредила ее, что у парня, с которым она встречалась, проблемы с азартными играми. Она крайне удивилась. Однако не нужно обладать волшебными силами, чтобы увидеть набитые лотерейными билетами и ставочными корешками карманы. Единственная причина, по которой я знала, а она – нет, заключалась лишь в том, что мама никогда не верила знакам, пока не оказывалось слишком поздно. Я не рассказала о Билли. Наверное, зря. Я все ждала, пока мама сама прозреет. Хотя, вероятнее всего, ничего бы не поменялось. Нет, я в этом абсолютно уверена. Нил подождал, пока ушли копы, и тогда повернулся к Билли с грозным лицом. Он велел сыну записаться на военную подготовку, иначе не видать ему машины ближайшие два месяца. Билли решил попрощаться с машиной. Неделю спустя я стояла на холме позади дома, на вершине которого простирался ручей. Весной он наполнялся быстрым и грязным потоком воды, а летом высыхал и оставался таким до следующей весны. Я проводила большую часть лета, тусуясь на ручье с Нейтом, Беном и Эдди. Мы даже оборудовали местечко со столиком из деревянного ящика и грязного дивана, который Бен и Эдди нашли у обочины в день вывоза мусора. Конечно, это вам не гольф-клуб, но мы приходили туда пострелять по бутылкам или поесть мороженого на диване, болтая о монстр-траках и посасывая фруктовый лед, пока зубы не становились синего цвета. Обычно Нейт приходил в девять или десять часов. Утро мы проводили за чтением комиксов, а затем ехали на велосипеде и скейтборде в парк или в бассейн с Беном и Эдди. Но в те выходные Эдди уехал в Сакраменто, а Бена родители заставили косить двор. Нейт уехал к своему отцу, поэтому я осталась одна. Я трудилась над нашим последним проектом – настоящей рабочей катапультой. С ее помощью мы собирались бросать на дорогу водяные шарики. Я все утро пыталась сделать кран, но днем стало жарко, и я просто сидела на спинке дивана и смотрела на дорогу под холмом. Билли остался дома с друзьями. Нил забрал ключи, и теперь «Камаро» томилась в гараже, как собака в питомнике, ожидая, когда владелец выпустит ее на свободу. Билли должен был покрасить гараж, но он работал только тогда, когда на горизонте маячил отец. Уэйн и Сид жили на другой стороне холма. Они ходили в одну школу с Билли и выглядели неряшливо и опасно. Хотя, возможно, они просто таскались следом за моим братцем и выполняли его поручения. Больше всего мне нравился Сид. Он был высокий и довольно пухлый, с большими крепкими руками и зелеными шнурками на армейских ботинках. Обычно он казался милым и забавным, вот только не слишком разговорчивым. Уэйн был громче и худее, с жирными волосами до плеч и лицом, как у хорька. С тех пор как Нил забрал ключи от машины, они ошивались в комнате Билли, слушая «Metallica» и «Ratt»[19]. Наверное, сегодня им стало скучно, и все они отправились на холм. Я не хотела, чтобы они тусовались возле моего укрытия. Мне и так пришлось учиться сосуществовать с Билли в одном доме, но теперь он вторгался в мою личную жизнь. С той ночи, когда полицейские привезли его домой, он пребывал в ужасном настроении: всем гремел, запирался в комнате и громко включал музыку. А в тот день они втроем пришли к руслу реки и сели рядом со мной на диван. Билли откинулся на спинку, закурил сигарету и уставился на распростертые под нами окрестности. Какое-то время мы молча сидели и наблюдали за машинами у подножия холма. Сид листал каталог, рассматривая гитары, но Уэйн выглядел обеспокоенно: постоянно вставал, расхаживал среди сорняков над ручьем, а затем снова садился. Наконец он развел руками и развернулся: – Отстой, чувак. Не могу поверить, что твой отец загнал машину в гараж. Билли сидел на краю дивана, не сводя глаз с дороги. День казался тяжелым и ленивым, но Билли выглядел напряженно, словно ожидал какого-то происшествия. Он устало взглянул на Уэйна, выпустил струю дыма и достал серебристую зажигалку с наклейкой в виде пылающего черепа. Я всегда завидовала этой крутой вещице. Билли пристально смотрел на траву и высохшие кустарники. Блестящая на солнце зажигалка слепила глаза, и я старалась на нее не смотреть. Под кустами душистого горошка лежал дохлый грязный рыжий кот с одной белой лапой. Он был не из соседских котов – я бы узнала. Пусть он и бездомный, мне было его жалко. Должно быть, его сбила машина, и он поднялся на холм, чтобы встретить свою смерть. Мне сначала было любопытно, но потом смотреть расхотелось. Меня тошнило от вида мух и жуков на его шерсти. От того, каким худым и страшным становилось его тело изо дня в день, меня охватывал ужас. – Гадость! – Уэйн наклонился, скрестив руки на коленях, и заглянул под куст. – Гляньте-ка! У него уши обглоданы! Могу поспорить, он был тем еще драчуном. Как думаете, можно ли плоскогубцами вытащить его зубы и сделать ожерелье? – Фу-у, нет! – воскликнула я. Билли одарил меня кислым взглядом, а затем встал и побрел к Уэйну. Солнце поблескивало на серьге серебристым светом. – Или можно выразить почтение и устроить похороны викингов. Что думаешь, Сид? Он сказал это твердо и громко, не меняя выражения лица, но мне вдруг почему-то показалось, что воздух сейчас заискрится от напряжения. Сид молчал. Я сидела над ним на спинке дивана. Он повернулся ко мне и указал на глянцевую кремовую гитару в каталоге. – Электрогитара «Крамер Баретта». У нее хамбакер с наклоном, как у «Франкенстрат», на которой играет Эдди Ван Хален[20] в «Hot for teacher». Видишь эту маленькую штуковину под струнами? Я кивнула и послушно уставилась на гитару, хотя не разбиралась в музыкальных инструментах и понятия не имела, что такое хам– бакер. Уэйн рассмеялся, сидя рядом с телом кота: – Ты же хотел посмотреть. Вот у Билли кишка не тонка!