Билли даже притворяться не удосужился. Весь ужин он просидел, глядя в потолок. Какое-то время мама ковырялась в салате, потом протянула руку и положила ее поверх моей. – Знаешь, я тут подумала: может быть, летом запишемся в волейбольный лагерь? – А что, ты тоже будешь ходить? Мама расплылась в широкой тревожной улыбке, и я заметила у нее на зубах помаду. – Это отличный шанс пообщаться с девчонками. Разве ты не хочешь завести друзей? Из-за красного пятна на зубах она напоминала кровожадного хищника. Я нахмурилась и отвела глаза. Нил ел чизбургер при помощи вилки и ножа. Заметив мое молчание, он перестал жевать и наклонился, заглядывая мне в лицо: – Мать задала тебе вопрос. Я извернулась: – А зачем мне отвечать? Разве так важно, чего я хочу? Изо рта Нила пахло солеными огурцами. – Максин, – пригрозил он. – Я предупредил. – Меня зовут Макс, – резко поправила я, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Нил выдохнул через нос, сдерживая эмоции. Он положил вилку и потянулся к моей руке. – Следи за языком, юная леди, иначе пожалеешь. Я знала, что должна извиниться и вести себя хорошо, как того желали мама и Нил, однако внутри разгорался пожар. Как будто я весь день просидела в классе, желая поскорее выбраться на улицу и бежать прочь, и вдруг услышала заветный звонок. Папа всегда говорил: мозг у меня быстрый, но рот – быстрее. – Уж лучше жалеть, чем оказаться в волейбольном лагере. Нил посмотрел на меня тяжелым взглядом, пронизывающим до самых костей. – Пора бы уже научиться разговаривать с отцом. – Ты мне не отец, – буркнула я под нос. Но, как оказалось, недостаточно тихо. Нил крепче сжал руку и вытащил меня из кресла. – Считай, что ты поела. Иди в машину. Я опустила глаза на тарелку, все еще полную фруктового салата и картофеля фри. Гамбургер я успела съесть только наполовину… И мы еще мороженое не заказали… – Я даже картошку не доела! Нил пронзил меня долгим холодным взглядом, как будто замерзая изнутри. – Жди. В машине. Я смотрела на него, пока его тяжелый взгляд не вынудил меня отвернуться. Нет, я не плакала. Я просто сказала себе, что он – очередная помеха в моей жизни, которая скоро закончится. Нужно просто подождать. Вот только на этот раз я не очень-то в этот верила. Все менялись слишком быстро. Мама никогда не выгоняла меня из-за стола. Нет, я не плакала. Но еще чуть-чуть – и разревелась бы. Я неуверенно направилась к выходу из ресторана, проходя мимо официанток и администратора. Мне казалось, будто они знали, что меня отругали, и теперь жалели. Это было унизительно. Мне уже тринадцать, а в ресторане со мной обращались как с какой-то малышкой, которую выгнали охладить пыл. Выйдя на парковку, я села на заднее сиденье маминого «Скайларка» и, не закрывая дверь, стала думать о том, как сильно ненавижу Нила. В кармане шорт нашлось полпакета семечек. Я принялась есть, бросая шелуху на землю, и вдруг поняла, что надо мной кто-то стоит. На улицу вышел Билли и встал в бледно-желтом круге уличного света. Спустя некоторое время он вздохнул и закурил. Он всегда курил как какой-то панк-рокер, зажав сигарету между зубами. – На этот раз ты точно объявила Нилу войну. Я чувствовала себя глупо из-за того, что наорала на его отца и вылетела из-за стола, и не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии. С хмурым видом я опустила взгляд на зеленые замшевые кеды. На носках цвет потерся, но резина еще была в хорошем состоянии. – Не хочу, чтобы он строил из себя моего отца, и не собираюсь притворяться его дочерью. – Не переживай, – успокоил меня Билли, глядя на неоновую вывеску «КАПИТАН СПОЛДИНГ». Сияющий клоун весело размахивал рукой. – Даже я его отцом не считаю. Я посмотрела на Билли. Может, я неправильно расслышала? – Что? – переспросила я. Билли повернулся, и мне показалось, он меня поддержит или даже обнимет. Но взгляд его оставался равнодушным и тяжелым, как и всегда. – Он подонок, Макс. Неужели ты не поняла? Ты серьезно думаешь, что такой мужик может стать кому-то отцом? Ни для меня, ни для тебя… ни для кого другого. * * * – А как же костюм? – спросила мама, когда я зашла на кухню, чтобы позавтракать. Она тем временем доставала посуду из коробки с газетами и ставила в буфет. Нил сидел за столом, ел яичницу и читал спортивную колонку. Затолкав последний кусок тоста в рот, он решил ответить сам, хотя мама разговаривала со мной: – Не надо ей потакать. Она уже взрослая для костюма. Мама посмотрела на меня застенчивым, извиняющимся взглядом, но спорить не стала. Я закатила глаза и потянулась за хлопьями. Плевать. В любом случае готовиться к Хеллоуину в одиночку – неправильно. Раньше я весь октябрь проводила в гараже с Нейтом, примеряя костюмы и думая над идеями по сбору конфет. Теперь же я оказалась за три тысячи километров от дома, и мне казалось, что огромная часть меня пропала без вести. С раннего детства я фанатею от Хеллоуина. Может, это не самый любимый мой праздник – я все-таки обожаю Рождество, как бы слащаво это ни звучало, – но в ночь Хеллоуина я всегда чувствовала себя особенной. В прошлом году я нарядилась в Носферату[11], а Нейт – в доктора Ван Хельсинга. Нейт взял с собой брезентовый мешок с деревянными колышками от палатки и посыпал волосы детской присыпкой, чтобы изобразить седину. Вот только никто так и не понял, кого он изображал, даже когда он вытащил один из кольев и сделал вид, что ударил меня. Его костюм был страшный, а мой – еще страшнее: резиновая шапочка для лысины и пластиковые острые зубы. Мама чуть в обморок не упала, когда увидела меня. Я всегда любила монстров. Не пропустила ни одного эпизода «Темной комнаты»[12], а еще папа иногда брал меня в театр «Синяя птица», где показывали старые черно-белые фильмы с мумиями, оборотнями и Франкенштейном. В последнее время я больше интересовалась такими фильмами, как «Техасская резня бензопилой: кожаное лицо», «Джейсон» или то кино про парня из трейлера в грязном полосатом свитере и с лицом, похожим на «Неряху Джо»[13]. Мне нравились всевозможные монстры со сверхспособностями, но кровавые ужастики казались страшнее – они выглядели реалистичней. Безусловно, вампир тоже жутковат, но встретить в жизни психа-убийцу шансов гораздо больше – уж я-то знаю, я ведь смотрю новости. Все эти жуткие парни в темных переулках или белые фургоны, преследующие девушек. После завтрака я стояла в коридоре перед спальней и пыталась решить, что делать. Я не планировала надевать костюм, но после слов Нила мне захотелось его разозлить. И я даже знала, где лежит маска. Коробки с аккуратными мамиными надписями так и стояли в углу. В одной из них под названием «Сокровища Макс» я нашла маску, лежавшую поверх комиксов. Я выбрала Майкла Майерса из «Хеллоуина»[14], потому что у него не было слабых мест. Он никогда не спешил, но все равно догонял жертву. Он был невероятно силен – его нельзя одолеть и опередить. И остановить тоже невозможно. Нейт планировал надеть костюм Шегги из «Скуби-Ду», потому что мама никогда не позволяла ему смотреть взрослые фильмы. Моя бы тоже возражала, но мне беспокоиться не о чем – слово всегда оставалось за папой. Во всяком случае, раньше было так. Монстров вроде Майкла Майерса я боялась больше всего, потому что они были настоящими. Нет, в реальной жизни их не существует, но вы бы точно в них поверили. Он никогда не разговаривал и не снимал маску, но под ней прятался мужчина – а мужчина мог скрываться где угодно. Мир кишит опасностями – может быть, не в точности, как Майкл Майерс, но похожими. И от них нельзя спастись, с ними можно лишь научиться жить. На белой резиновой маске имелись лишь формованные пластиковые брови и парик из густых черных волос. Я долго смотрела на нее, пытаясь решить, надевать или нет. – М-а-а-а-а-кс! – раздался из коридора голос Билли. Я знала, что он не в настроении. В таких случаях он всегда говорил нараспев. Сладко снаружи, опасно внутри. – Черт, Макс, где ты? Бросив маску на кровать, я начала рыться в коробке в поисках остальной части костюма – пусть не комбинезона, но хотя бы мачете. Я отбросила антологию «Дома тайн», но оружие оказалось где-то на дне, а времени на поиски совсем не оставалось. Из коридора снова раздался голос Билли, на этот раз издалека: – Если ты не сядешь в машину через десять секунд, я уезжаю без тебя! С маской в руках я поспешила в гостиную. Увидев ее, Билли поднял брови, но промолчал.