10 «Вот, интересно знать, у кого там зуд административный такой прорезался? Нет, чтобы с человеком нормально поговорить да автоматом при этом его не стращать. Если б не приглядел я заранее водоотводную канаву поблизости от поста да не приподнял бы там загодя сливную решётку, чтобы в нужный момент не кряхтеть, ещё неведомо, чем бы наши препирательства закончились. Вполне часовой и гранату кинуть бы мог – с такого, пожалуй, что станется…» – думалось Беглецу, пока он топал восвояси. И в самом деле, сидят ребята на своей территории, в не захваченном врагами городе, да и население тоже, вроде бы, не враждебное вокруг. Зачем такие строгости? Как они собираются с народом взаимодействие налаживать? А ведь без этого не прожить! Снабжение извне что-то пока отсутствует (или я попросту ничего про это не знаю), а выживать-то надо! У кого-то одно есть, у кого-то – совсем другое. Да, боеприпасов у парней хватает, так их ведь жрать не станешь! Хотя… с другой-то стороны, этот самый мэр не сам себя на пост назначил – выбрали его. И если какая-то часть тех самых избирателей не слиняла из города вовремя и не передохла в первое время, то типусы здесь могут присутствовать самые разнообразные. И весьма неприятные – вспомнить хотя бы бывшего владельца «омоновского обреза». Уж чем-чем, а огородничеством они точно заниматься не станут, не тот народ. За болтовню и креативное мышление здесь платить ныне некому, а жить охота! И желательно – не сильно хуже прежнего. Значит, пойдут искать себе нового хозяина. Чтобы кормил и жить не мешал. Ну, а поскольку кормить задарма тут никто никого не станет, то и выполнять эти мальчики и девочки будут всё, что им только прикажут. И никаких угрызений совести при этом не последует. Вон, даже та же самая Алёна шастает по городу со стволом? Шастает. И стрелять станет, особо не комплексуя, разве что по первости. Ну, не поспит ночку, порыдает, может, и проблюётся от переживаний. А потом обвыкнет и курок спустит без лишних волнений. И не одна она такая… Интересно, а в прежней жизни Алёна кем была? Фигурка крепкая, спортивная, нигде (насколько это видно) ничего не обвисает… Не «шарпейчик», короче. Могла за собою следить, стало быть. А значит, время на это было и средства соответствующие. Небось, трудилась каким-нибудь манагером средней руки, бабки чужие пересчитывала… Стоп! Беглец аж тормознул! Бабки… А ведь не просто так эта мысль в голову пришла, что-то же её подтолкнуло! Он присел и постарался собраться с мыслями. Что-то такое начало складываться в голове, какие-то разрозненные факты и фактики… Есть! «… Одна машина имеет дизельный двигатель и заправлена полностью. На двести километров пути этого достаточно…» – так ведь Владислав говорил? Так. И что же это у нас за машина такая? Что ей одной заправки только на двести верст хватает? Хорошо, пусть мужик лопухнулся и ошибся на сотню – бывает. Тем более что про резервный запас топлива в баке мало кто из начальства вообще вспоминает, а он если и похож на кого-то, то уж точно не на начальника гаража. Это тот чисто по должности обязан все такие вещи и во сне учитывать. «А ведь где-то это я уже слышал! – промелькнула в голове мимолётная мысль. – Точно, жаловался кто-то из ребят на такое дело… Кто? Не МЧС, другая структура была… чуть ли, не полицейская…» Глянув на часы, он увидел, что уже скоро пора на связь выйти, как раз самое время. А за оставшиеся полтора часа можно и до дому, наконец, добежать, давно уже стоило бы это сделать. Вот он, родной подъезд… Уткнувшись бампером в стену, стоит легковушка соседа со второго этажа. Всё заднее стекло в характерных пробоинах – недалеко успел отъехать… Под машиной уже намело всякого мусора, давно, стало быть, стоит. Но всё равно, Пётр присел за ограждением спуска в подвал, осмотрелся и прислушался. Нет… тихо тут всё. Ну, как тихо… так же, как и везде. Ветер, деревья поскрипывают, где-то лязгает какая-то железяка. Монотонно так, видать, тем же ветром и шатает её. Осмотримся, особое внимание уделяя приоткрытым окнам и тем, в которых стекол вовсе нет. Побывав в своё время в Припяти, он обратил внимание, что в большинстве давно брошенных домов в окнах имелись целые стекла. В бетонных, разумеется: кирпичные строения, оставшись без людей, разрушаются очень быстро, и там стекол может не быть вовсе. Просела стена, рамы деформировались – и привет! Но здесь дом панельный и простоит ещё долго. Не с чего тут стеклам лопаться. Так что если где в раме пусто, то это не просто так. Кто-то зачем-то окно выбил. И зачем же? Это пуле всё равно – стекло или занавеска. А вот глазу – оно не одинаково. Если через занавеску смотреть и стрелять как-то однохренственно, то стекло, бывает, искажает видимость, особенно если под углом смотреть. Опять же – окна тоже бывают разными… Иными словами – через оконное стекло неудобно прицеливаться, вот его и выбивают. Да и нельзя исключить возможность, что осколки разбитого при стрельбе окна самого стрелка и поранят. Маловероятно это – наружу в основном эти самые осколки выхлопом от выстрела выносит. Однако ж приходилось слышать о подобных случаях, так что не всё так однозначно получается. Не просто так народ стекла бьёт… Таких окон в доме оказалось три – и к ним Беглец присмотрелся повнимательнее. Первое окно – второй этаж, слева от лестничной клетки. Рама закрыта, осколков внизу нет. И на раме, приглядевшись в бинокль, удалось обнаружить характерный такой следок… Пулей его вынесло, видать, шальная залетела. Шестой этаж, справа, рядом с лестницей. А вот тут всё хуже – поблескивает на подоконнике осколок стекла. Изнутри выпал, но не судьба ему была до земли долететь. Так, здесь стекло изнутри вынесли. Зачем? Вниз стрелять? Не вариант, как раз в нижней части окна стекла сохранились. Чтобы под таким углом вниз стрельнуть, надо вплотную к окну подойти. И стать неплохой мишенью самому. Впрочем, что мы знаем о выбивавшем? Может быть, он в своё время боевиков насмотрелся? И возомнил себя несокрушимой и неуязвимой рэмбой? А что, и такое иногда бывает… Третье окно, девятый этаж, слева – самое неприятное. Чем же это? А тем, что расположено оно аккурат под его собственной квартирой! Куда там стекла вывалились – неизвестно, отсюда не разглядеть. Но стена над окном характерно так закопчена… Костер там жгли, что ли? Вполне может быть и так. А кто у нас сейчас костры палит в домах? Да, кто бы он ни был – один хрен, встреча с ним не желательна! Эх, нет Анчара! Но пёс вполне мог налететь на растяжку или дробовой заряд в упор – не спасла бы его немалая живучесть! Не хочу… второй раз может и не зажить! Но не маячили в окнах ничьи головы, и не слышно было в доме признаков чьего-то присутствия. Хотя не факт, народец ныне битый пошёл, осторожный… Рискнём! Уже в подъезде, прижавшись к стене, он прислушался ещё раз. Нет… только ветер… А двери-то на этажах кое-где повыбиты! Странно, у нас не настолько богатый дом был. Чего тут мародерам-то искать? Хотя… это уже от мародеров зависит, они тоже бывают разные. Одежку, во всяком случае, найти можно, кое-какую еду по первому времени… мелочевку всякую, тоже вполне возможно добыть. Однако ж запашок в подъезде присутствует! И не только гари и нечистот, ещё кое-какие запахи неприятные. И это наводит на нехорошие мысли… Ещё пролёт… Снова выбитые двери. Следы от пуль на стенах, стреляные гильзы под ногами. И чем тут у нас пользовались? Двенадцатый калибр, двадцать восьмой даже! «ПМ» – ну, с этим всё понятно… «Пятерка», уже хуже… Ещё этаж, ещё один. Справа показалась выломанная дверь. Тут, судя по тому, что и сама дверь и косяк были изрублены картечью просто в хлам, побоище было серьёзное. Кровь на лестнице – кому-то из нападавших прилетело. Много крови… А в квартире-то Сашка Гололобов жил – опер из убойного отдела. Крепкий мужик! Это, что же, его тут брать пробовали? Надо посмотреть! Шажок, другой… Снова кровь – на полу и на стене, а ведь я в квартиру-то ещё не вошёл! В прихожей тоже было запачкано кровью, но вот чьей именно – уже вопрос! Первая комната – всё перевернуто, дверь шкафа пробита навылет дробовым зарядом. Искали кого? Или просто по злобе шарахнули? Коридор, обои изодраны дробью и картечью, причем, судя по следам, лупили с обеих сторон. Снова кровавые пятна на полу. Первое тело обнаружилось во второй комнате – хозяин квартиры. Выстрелом его отбросило к стене, а там, по всему видать, и добили… В упор стреляли, разлет дроби совсем небольшой. А вот в третьей комнате… туда лучше было бы совсем не заглядывать. Эх, Сашка, Сашка… Как же так получилось, что ты вместе со всей семьёй остался здесь? Отчего не уехал, не успел? Рассмотрев уже начавшее разлагаться тело бывшего опера, Беглец почесал в затылке. Камуфляж… изодранный дробью разгруз… что-то не припоминаю я его в подобном виде. Никогда он так не ходил и форму-то одевал от случая к случаю. Пустая кобура на поясе – не «ПМ», между прочим что-то другое! Где же это он так приоделся и вооружился? А ведь и его домашние тоже одеты похожим образом, не в гражданку! Не военный камуфляж, скорее туристическо-охотничья снаряга, но и это тоже кое-что! Кто-то их переодел… и кто-то выследил. Снова лестница, под ногами что-то хрустнуло. Чего это у нас там? Стекло, битое стекло. И не только оконное, кстати! Ну, с ним-то было бы всё ясно, такого добра тут везде навалом. И его попадание на ступеньки, в принципе, объяснимо. А вот битые стаканы-то здесь откуда взялись? Нет, откуда – это понятно, из квартир. Но зачем? Для какой нужды надо было их там искать и сюда выбрасывать? А для такой, чтобы любой, кто по лесенке идет, этими самыми стеклами бы хрустел! – Я тебе скажу, Петька, почему тебя начальство не любит! – чокнувшись с Беглецом стаканом, сказал Михаил. – И почему же?