— А вот Анна Викторовна только что утверждала, что с вами совершенно не знакома. — А вот это уже чистейшая правда. — Все это оч-чень подозрительно. Начиная от того, что Владимир Светлинский никогда не брал с собой бухать жену, и кончая тем, что говорите вы! Ну ничего, я обязательно разберусь! Соня кивнула. — Теперь я буду следить за вами пуще прежнего, — сказал майор. Сыщица снова кивнула. Цереберов вызвал конвой. — Проводите ее на улицу, — попросил он. — Пусть отправляется домой. Я пока допрошу ее дружка. Только проследите, чтобы она не околачивалась около отделения в ожидании приятеля. — Есть, товарищ майор! — отдал честь конвоир. — Посмотрим, что нам скажет этот так называемый сотрудник милиции! — ухмыльнулся Цереберов, чрезвычайно довольный собой. Глава 8 Вечером Соне позвонил Олег и сообщил, что все в порядке, Цереберов сильно пыжился, но ничего конкретного предъявить не мог. У Софьи отлегло от сердца. Если бы еще позвонила Исаева! Наутро эта мечта Сони осуществилась. Анна Викторовна назвала ей какой-то адрес, куда сыщица должна была приехать. Смысла на этот раз менять облик не было, и Софья отправилась на встречу в своем обычном виде. * * * По адресу, продиктованному Исаевой, Соня обнаружила роскошный особняк. Вокруг него был прекрасный цветущий сад, и все это великолепие находилось за стальной оградой, выкрашенной в золотистый цвет. «Жены криминальных авторитетов живут лучше, чем честные бизнесмены, даже в минуты опалы», — невольно пришло Соне на ум. Сыщице опять пришлось пообщаться с домофоном. — Я — та, кто помог вам убежать от мужа, — сообщила Соня. — Мне необходимо с вами поговорить. — Да, я поняла. Но не представляю, зачем я вам понадобилась. У меня и так полным-полно проблем, и я не хочу создавать себе новые. Кстати, то же самое я сказала в милиции. Я дала вам этот адрес только из благодарности, но уже сейчас начинаю жалеть об этом. — Я обещаю, что не буду вам досаждать! Только пара вопросиков. — Вы все равно не услышите от меня ничего нового. — Тогда позвольте мне в этом убедиться. — Вы упрямы. — Пожалуйста! — Я полагаю, вы от меня не отстанете. — Всего пара вопросов! Вы ведь сами дали мне адрес! Соня уже было совсем потеряла надежду получить аудиенцию у Исаевой, как вдруг автоматические ворота отъехали в сторону. Софья Невзорова вошла в сад. Исаева ждала на пороге дома. Она выглядела еще более уставшей и замученной, чем в прошлый раз. Впрочем, тогда Соня не успела ее как следует разглядеть. Сыщица предполагала, что ей лет тридцать с небольшим, теперь казалось, что этой женщине все сорок. Такое впечатление создавали глубокие складки у рта и темные круги под глазами. Впрочем, один из этих синяков имел происхождение, не связанное с усталостью. Вспомнив незавидную долю Исаевой, Соня испытала глубочайшее сострадание. Анна Викторовна проводила гостью в просторную гостиную, стены которой украшало несколько пейзажей, скорее всего, то были подлинники. Антикварные статуэтки, вазочки и подсвечники, свидетельствующие о тонком вкусе хозяйки, были расставлены на маленьких столиках и полочках. Соня залюбовалась фигуркой из черного дерева, изображавшей величавого старика, в руке которого был серп. В комнате уже находился один посетитель. Молодой человек телосложения Кинг-Конга в кожаной куртке, с выбритой наголо головой, напоминающей бильярдный шар, и слегка раскосыми глазами. Он мог бы послужить моделью для иллюстрации к книге Толкиена «Властелин колец» на тему «Нашествие изенгардских орков». — Сережа, — пробасил «гоблин». — Софья, — представилась сыщица, размышляя о том, что, возможно, именно из-за этого человека Исаева не хотела впускать ее в дом. — Пойду приготовлю чай, — сказала Анна Викторовна. — Хорошая девушка, — вздохнул Сережа. — Если бы не некоторые козлы… Говорил он размеренно, словно каждое слово выбирал с особой тщательностью. Соня не решилась уточнять, кого он подразумевал под абстрактным выражением «козлы». Сколь наивной она была, предположив, что на этом разговор окончится. — Все наши беды оттого, что никто не хочет жить по понятиям, — философски заметил ее собеседник. — Каждый лох кричит во все горло, что живет по понятиям, а на деле — опускать таких надо! А вы знаете, что было бы, живи все по понятиям? — Нет, — честно призналась Соня. — Мы жили бы при коммунизме! Она не стала возражать. — Вы думаете, я чушь несу, вовсе нет! Что такое мусорская система? — продолжал разглагольствовать Сережа. — Это когда всех заставляют жить по закону, а закон никто не соблюдает. Оттуда и мусора. И зона. И грех. А что такое коммунизм? Это когда каждый живет по понятиям, — Сережа ткнул себя кулаком в грудь. — И не нужно никаких мусоров, никаких зон, никакого греха. Будет, как в Библии обещают, Царство Божие. Как ни странно, мысли Сережи показались Соне не самыми глупыми. В это время Исаева принесла чай. — Скажите честно, — обратилась она к Соне, — Сережа поначалу несколько… э-э-э… напугал вас? — Не то чтобы напугал, но напомнил явно не добренького Папу Карло. — Все так думают поначалу, а когда узнают его поближе, понимают: он — святой человек! — Ну, это ты загнула, — отозвался тот. — И ничего не загнула! Сережа никогда не пройдет мимо нищенки и никогда не сядет в транспорте — не хочет занимать место, которое может быть кому-то необходимо — пенсионерам или инвалидам, детям. Соня недоверчиво покосилась на мощную шею «человека с понятиями». Она засомневалась, что он ездит в автобусах. — К тому же Сергей — настоящий философ! — закончила Анна Викторовна. Гость хмыкнул. — Я уже это заметила, — улыбнулась Софья. Не зная, почему, она чувствовала к этим людям искреннее расположение. Сережа глянул на часы. — Ну, мне пора! Мое почтение! — он поклонился и направился к выходу. Исаева вышла его проводить. — Вы — хороший человек, — сказала Анна Викторовна, когда вернулась в комнату. — Но я ничем вам не помогу. Вы зря теряете время. Соня хотела возразить, но Исаева ее остановила, подняв руку. — Я все равно ничего вам не расскажу, даже если что-то и знаю. Попытайтесь зайти с другого конца. Вам же будет лучше. Ведь вы проводите расследование? — Анна Викторовна, убиты два человека. Возможно, это не предел. Если вы нам не поможете, тогда… Нет, мне трудно об этом даже думать! — Я ничего не знаю об убийствах. Да и знать не хочу! Я и так… — Исаева запнулась. — Ради бога, оставьте меня в покое. Я устала! — Опасность может грозить и вам!