БАЛОВНИ СУДЬБЫ ТРУДНАЯ МОЛОДОСТЬ СКАНДИНАВИИ Марта Кристенсен К. Анре Блом Эспен Ховардсхолм notes1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 * * * БАЛОВНИ СУДЬБЫ Три скандинавские повести ТРУДНАЯ МОЛОДОСТЬ СКАНДИНАВИИ В любом обзоре западной литературы 70‑х годов можно найти рассуждения о том, что на рубеже десятилетия молодежная тема, по существу, исчерпала себя. В самом деле, всплеск молодежного активизма пришелся на конец 60‑х — начало 70‑х годов; его объективно зафиксировали не только социологические исследования, но и художественная литература. К середине 70‑х годов бурные формы молодежного протеста стали постепенно сходить на нет: прекратились кровавые столкновения студентов с полицией, никто больше не захватывал административные корпуса учебных заведений, перевернутые автомашины реже «украшали» улицы западных городов. Буржуазные социологи и политологи тотчас сделали вывод о том, что молодые бунтари недавнего прошлого повзрослели и остепенились, переболели в легкой форме обычным юношеским тотальным отрицанием, успокоились и охотно впряглись в триумфальную колесницу «общества благоденствия». Однако, по сути, проблема молодежи в капиталистическом обществе осталась нерешенной. Об этом свидетельствуют сухие, но красноречивые цифры. Извечный бич буржуазного общества больнее всего бьет именно по молодежи: вступающие в жизнь оказываются лишены самого главного — работы. В настоящее время работы не имеют 3,9 миллиона молодых американцев в возрасте от 16 до 20 лет. По данным английской газеты «Гардиан», только у одного из 75 выпускников английских школ есть шансы устроиться на работу. Ничуть не лучше дело обстоит и в Скандинавии. Буржуазная пропаганда стремится представить Данию и Швецию этаким райским уголком, где царит классовый мир, процветание и всеобщее благоденствие. Однако даже самым хитроумным защитникам капитализма не удается скрыть истинное положение вещей. Датские правительственные эксперты констатировали, что за период с 1970 по 1980 г. покупательная способность зарплаты рабочего снизилась на восемь, а служащего — на шестнадцать процентов. О многом говорит и тот факт, что почти две трети национального достояния в этой стране принадлежат всего лишь одной десятой части населения. Думается, показателем социального и нравственного здоровья общества можно считать его отношение к подрастающему поколению, к молодежи. И если руководствоваться этим критерием, то общество, в котором живут и действуют молодые герои трех скандинавских повестей, никак нельзя назвать здоровым. В этом, пожалуй, совершенно единодушны датчанка Марта Кристенсен, норвежец Эспен Ховардсхолм и швед К. Арне Блом. Они принадлежат к разным поколениям — Кристенсен родилась в 1926 г., Ховардсхолм и Блом примерно на двадцать лет моложе, — пишут на разных языках и резко отличаются друг от друга творческой манерой. В традиционном ключе психологической прозы выдержана повесть М. Кристенсен «Каким ты им нужен». Писательница тщательно и умело фиксирует тончайшие нюансы переживаний своих героев, противоречивость и сложность их взаимоотношений. Повествовательная интонация «Баловней судьбы» К. Арне Блома ближе всего к репортажу или социологическому исследованию, а в иных случаях изложение материала напоминает бесстрастностью полицейский протокол или колонку судебной хроники. Взволнованный, сбивчивый монолог звучит со страниц «Истории о Калле и Рейнерте» Э. Ховардсхолма. Рассказчик — семнадцатилетний «трудный» подросток — как бы обращается к своему сверстнику, откровенно и доверительно. Тем не менее нельзя не увидеть в каждом из трех произведений черты, которые их, безусловно, роднят. Герои повестей — молодые скандинавы, причем все без исключения в жизни неустроенные, «трудные». Вряд ли подобный интерес у писателей случаен. Действительно, «трудная молодежь» в последнее десятилетие стала для Скандинавии важной общественной проблемой. Казалось бы, в странах, где достигнут достаточно высокий уровень материального благополучия, подобных проблем быть не должно. Однако, когда это благополучие не обеспечено соответствующим духовным развитием, нравственным потенциалом, гуманными целями и задачами, «синдром потребительства» заражает широкие массы молодежи. Кризис буржуазных идеалов наиболее наглядно просматривается как раз в метаниях молодых, с одной стороны, не желающих приумножать достояние старшего поколения, а с другой, не имеющих своей позитивной жизненной программы. Отсюда — правонарушения, ведущие к серьезным преступлениям, увлечение наркотиками, пьянство. Марта Кристенсен обратилась к литературной деятельности уже в зрелом возрасте в конце 40‑х — начале 50‑х годов, но широкая известность пришла к ней в 60‑е годы после выхода в свет романов «Будьте добры к Ремону» (1962) и «Изгородь из терновника» (1964). Плодотворно работала писательница и в 70‑е годы, выпустив сборник рассказов «Скамейка» (1970), романы «Под ярким полуденным солнцем» (1972), «Наша собственная Ирена» (1976), повести «Каким ты им нужен» (1974) и «Свободный день фру Ларсен» (1976). Марта Кристенсен получила педагогическое образование и много лет проработала в учебных и исправительных детских учреждениях Норвегии. Именно поэтому главной темой ее творчества является нравственное воспитание личности. Советским читателям повести «Каким ты им нужен» наверняка вспомнятся герои книг А. С. Макаренко. Хотя нельзя упускать из виду, что писатели имеют дело с совершенно несравнимым человеческим материалом. Герои Макаренко стали беспризорниками и правонарушителями в результате величайшего социального катаклизма, и новая, народная власть сразу же окружила их вниманием и заботой, щедро делясь с ними всем, что у нее было. Подростки, описанные Кристенсен, наоборот, жертвы богатого, казалось бы, процветающего общества, в лучшем случае снисходительно-безразличного к своим неустроенным сыновьям. Это снисходительное безразличие и бесит добродушного и доброжелательного учителя Аннерса. Он видит в воспитанниках интерната для юных правонарушителей прежде всего формирующихся людей и хочет внушить им чувство справедливости и ответственности за свои поступки. Любопытно, что Аннерсу препятствуют в этом коллеги, и в первую очередь директор интерната Макс, на первый взгляд человек современный, умный и деловой. В сущности, Максу все равно, какими его воспитанники войдут в жизнь, какие уроки они вынесут из стен интерната — уроки гуманизма или бесчеловечности. Ему важно одно — чтобы все было тихо и спокойно, чтобы воспитанники не убегали, не воровали, не дрались. За это он готов заплатить любую цену, вплоть до того, чтобы сделать одного из учителей предметом ненависти и травли воспитанников. Писательница недаром сближает Макса и Клэса, жестокого, озлобленного лидера мальчишечьей шайки: «Они стояли рядом и были как-то очень под стать друг другу, директор и воспитанник, испорченный подросток с задатками преступника, впрочем, он с тем же успехом мог бы выступить в роли первого ученика или молодежного лидера». В этом ироническом сопоставлении кроется целый ряд серьезных социальных и психологических наблюдений. Во-первых, общество действительно отвергло Клэса, его недюжинные организаторские способности пропадают втуне. Но он связан с этим обществом слишком прочными нитями и свои взаимоотношения с остальными воспитанниками строит на праве сильного, которое в этом обществе господствует. Точно так же действует и Макс со своими подчиненными. Говоря языком социологии, оба лидера — формальный (Макс) и неформальный (Клэс) — отлично понимают друг друга и превосходно ладят между собой, каждый преследуя собственный интерес и не посягая на чужую сферу влияния. Макс знает, что, уступая Клэсу, получает гарантию покоя и внешнего порядка, поскольку Клэса все остальные мальчитики беспрекословно слушаются. Клэс же со своей стороны никогда не пойдет на конфликт с Максом, ибо в противном случае его переведут в другой интернат, где у него не будет такой послушной «армии» и вновь придется зарабатывать авторитет. Иными словами, вместо того чтобы исправлять Клэса, Макс продолжает калечить подростка, позволяя ему получить в интернате чуть ли не диктаторскую власть. Таким образом, наивный и добросердечный Аннерс вынужден сражаться на два фронта. По характеру Аннерс мягок и не может никому и ни в чем отказать, но в нем есть здоровая нравственная основа: нормы человеческого общежития, мораль для него не просто громкие фразы, но действительные правила повседневной жизни. Буквально на наших глазах в нем рождается и крепнет принципиальность. Существенно и то, что Аннерс под воздействием воспитанников на многое начинает смотреть другими глазами. Вникая в их мир, стараясь понять их, он сам обогащается и растет как личность. Иначе говоря, писательница показывает воспитание не как механическую передачу информации и неких установлений, а как сложный процесс взаимного познания и обогащения учителя и ученика. Заботясь о будущем воспитанников, Аннерс сознает: «Этих ребят ... все равно не купишь. Ни за проигрыватель, ни за магнитофон. И даже ключ от машины здесь не поможет. Наоборот, они только еще больше поверят, что их все боятся, ведь именно так они истолкуют ваш поступок и скажут друг другу: они нас боятся, трясутся перед нами от страха». Вот поэтому Клэс и ненавидит Аннерса: Аннерс несет в себе прямую угрозу его безраздельному господству. «Мне лично он никогда не нравился, — глаза Клэса сузились, — он до безобразия не уверен в себе». Но дело-то в том, что и сам Клэс вовсе не уверен в себе. Уверенность он обретает, только попирая и унижая других. Отсюда его неукротимое стремление рассчитаться с Аннерсом, в котором он чувствует внутреннее сопротивление доброты. Писательница знает, что в самоуверенных и жестоких ребятах вроде Клэса есть немало притягательного для тех, кто, как Тони, везде чувствует себя чужим и лишним. Однако ни страшное детство, ни давление клэсов так и не сумели подавить в душе Тони человеческое начало — он чутко улавливает сигналы справедливости. В нем живет могучая внутренняя потребность противостоять бессмысленной и трагической жестокости, к которой может привести тупое повиновение законам преступной шайки, беспрекословно подчиняющейся признанному лидеру. Тони чувствует в Аннерсе то отношение к воспитанникам, которое самому Аннерсу так и не удается точно сформулировать: «...ему хотелось объяснить, что куда важнее уважать друг друга и что люди, которым веришь и которых уважаешь, должны быть верны своему обещанию. Ведь учителя надеялись, что ребята сдержат свое слово, и только поэтому отнеслись к ним как к равным». Пожалуй, отношение к воспитанникам в интернате можно считать своего рода моделью отношения к молодежи в капиталистическом обществе. Власти предержащие умело избегают открытой конфронтации, предпочитают заигрывать с теми, кто готов пойти им навстречу, отделаться незначительными, не меняющими сути существую его порядка подачками — «спустить пар» волнений и бунта, направив протест молодежи в безопасное для себя русло. Ведь именно так действует Макс. Прочитав повесть, нельзя не задуматься над смыслом ее названия. Так «каким ты им нужен»? Таким, каков ты на самом деле, или таким, каким они хотят тебя видеть? Аннерса все используют прагматически и откровенно — Макс, другие учителя, Улла, ее мать, даже воспитанники: «...они громко смеялись над его добротой, чтобы на следующий же день как ни в чем не бывало воспользоваться ею в своих интересах». Подавленным, забитым, неспособным себя защитить выглядит и Тони. Но оба они, противодействуя давлению людей и обстоятельств, преодолевают свое одиночество и сохраняют свою человеческую индивидуальность. Они словно нехотя, опасливо, но идут навстречу друг другу. На этом пути к себе, а значит, и ко всем остальным людям юный правонарушитель Тони самостоятельно постигает один из главнейших законов человеческого общежития: «...существует какая-то странная, непонятная связь между тем, как к человеку относятся, и тем, как он относится к другим, между тем, чего люди ждут от человека, и его поступками». К. Арне Блом не случайно избрал для своей повести детективную форму. Молодой писатель — один из признанных мастеров социально-психологического детектива в современной Швеции, лауреат премии имени Шерлока Холмса. Заслуженную популярность принесла ему трилогия о шведском студенчестве «Кто-то в ответе» (1971), «Кто-то виноват» (1972), «Кто-то дает сдачи» (1973), в которой автор размышляет о судьбах молодого поколения своей страны. Эти мотивы пронизывают и повесть «Баловни судьбы» (1976). В книге нетрудно выделить две достаточно самостоятельные сюжетные линии. Первая, по существу чисто детективная, связана с расследованием загадочных нападений на прохожих, ограблений и убийства в Нюхеме, одном из районов обыкновенного провинциального городка Химмельсхольма. Вторая линия повествует о разладе в семье Линдстрём. Каждая из них в отдельности не смогла бы дать того значительного художественного эффекта, который достигается их сочетанием, — частный случай семейных неурядиц поднимается до весомого социального обобщения. С первых же страниц К. Арне Блом погружает читателя в атмосферу насилия, буквально пропитавшего Нюхем: юные грабители прямо-таки терроризируют район, нападая на женщин — преимущественно пожилых — и отнимая у них сумочки. И в этой обстановке вполне логично выглядит идея создания отрядов самообороны, которые охраняли бы подъезды, гаражи и стоянки. Но во что неминуемо выльется деятельность этих отрядов, показывает следующий эпизод. Стюре Магнуссон, выезжая со двора, сбивает двенадцати-тринадцатилетнего мальчишку-велосипедиста. Машина этому стопроцентному буржуа заведомо дороже человека: на ней всего лишь небольшая вмятина и царапина, но на долю мальчика, у которого явно повреждено колено, достается ожесточенная ругань. От физической расправы подростка спасает только появление отца, который тотчас принимает сторону владельца машины, ибо нет в процветающей Швеции ничего более святого и ценного, нежели частная собственность. Писатель сумел точно и ярко показать ненормальность общественной атмосферы, смещенность, казалось бы, самых естественных реакций и критериев: живой человек вновь проигрывает в столкновении с машиной, и самое страшное, что этот человек — ребенок. Нетрудно представить себе, какой урок вынесет этот мальчик на будущее. И очень оправдан вопрос инспектора по уголовным делам, интересующегося, «от чего, собственно, они должны охранять граждан — от общества, которое создает условия для преступлений и порождает преступников, или от властей, которые допускают, чтобы общество сбилось с пути». Так сближаются в повести темы личная и общественная. По сути дела, уходит от ответа о причинах юношеской преступности комиссар полиции Фриц Стур: «Многие случаи юношеских преступлений невозможно объяснить. Почему молодые люди становятся преступниками? На этот вопрос существует много ответов. ... Тут играют роль и драматические семейные обстоятельства, и алкоголизм, и материальные трудности, и развод родителей». Все это так, но упомянутые причины поверхностны. Ответ, видимо, надо искать в отсутствии у общества прочного нравственного фундамента, в глубоком безразличии его членов к заботам и болям друг друга. Гораздо ближе к истине ответ, который дает простой шофер Эрик Асп. Его путаная речь звучит гневным обвинением в адрес тех, кто правит сегодня Швецией: «...как сегодняшние дети могут найти свое место в обществе, если им не дают такой возможности? Если они не могут получить работу и чувствовать себя полезными! Биржа труда и пособия проблемы не решают. Работы нет! Поэтому столько молодых людей становятся преступниками, так я считаю. Они крадут деньги на пиво и наркотики, потому что им плохо. ...Родители и общество должны стать другими. Вам надо попытаться что-то сделать, чтобы общество... Слишком мало... любви...» Призыв к «любви» может показаться отчасти наивным, но ведь именно от недостатка любви и внимания пошли на преступление дети из внешне вполне благополучных буржуазных семей. В родных стенах они чувствуют себя чужими. Крупным планом автор показывает семью Линдстрём, где не осталось уже ни тени взаимной любви, уважения и привязанности. Ханс давно разлюбил Майю, которая на двенадцать лет старше его. Енс не питает к отчиму никаких добрых чувств, далек он и от матери, ведь она более всего озабочена тем, что утратила расположение супруга. Восемнадцатилетний юноша болезненно переживает семейный разлад, пьянство матери. Да, физически Енс развит и силен, но духовно — неразвит и инфантилен. Одинокий и озлобленный, Енс, не имея рядом человека, подобного Аннерсу, совершает тяжкое преступление. Знаменательно, что, откровенно и правдиво изображая неблагополучные семьи, К. Арне Блом вовсе не ставит под сомнение необходимость семьи как социального института. Более того, в уста самому симпатичному персонажу повести — Эрику Аспу — автор вкладывает своего рода похвальное слово семье: «Семья — самое прекрасное, что есть у человека...» Характерно, что к этому выводу приходят именно в Швеции, которая наряду с Данией в последние десятилетия является примером полной эмансипации и вседозволенности. Мутные потоки коммерческого секса буквально захлестнули экраны кинотеатров и телевизоров, страницы газет и журналов — ведь человеческое тело испокон веку считается в капиталистическом обществе доходным товаром. Объективно отражая действительность, честные писатели-реалисты не могут пройти мимо этого явления. Говоря о растлевающем влиянии пропаганды порнографии и секса, они пытаются противостоять этой грязной лавине, заставляют своих героев искать в жизни истинные ценности. Эрик Асп жаждет нормальных человеческих отношений и, как умеет, борется за них. Разделяющий его чувства инспектор полиции Элг вполне обоснованно возражает против его методов борьбы: «Все поколение не накажешь. Ты же не пытаешься расправиться подобным образом с политиками?» Иными словами, К. Арне Блом, так же как и автор заключительной повести сборника Эспен Ховардсхолм, приходит к пониманию того, кто́ на самом деле виноват, что судьбы стольких молодых людей оказались безнадежно искалеченными. Первые произведения Эспена Ховардсхолма вышли в свет в конце 60‑х годов, когда он резко выступил в защиту бунта молодежи против существующих в Норвегии законов и порядков. Эта тема занимает Ховардсхолма и по сей день. Герои повести «История о Калле и Рейнерте» (1978) наверняка бы нашли общий язык со многими обитателями датского интерната. Во всяком случае, они сошлись бы в неистребимой любви к автомобилям и сумасшедшей гонке, когда мощность мотора выжата до предела и от скорости захватывает дух. Ощущения Клэса и Тони, поехавших по поручению Макса на машине в город, живо напоминают то, что чувствуют Калле и Рейнерт, которые — правда, в этом немалая разница — угнали чужой «ситроен» и пытаются удрать от полиции. Их гонка не в шутку, а всерьез, поскольку они уже бывали в руках полиции и отведали, что такое избиение мокрым полотенцем. Однако на этот раз все кончается еще трагичнее — гибелью Калле... Действие повести происходит в 1976 году, но Рейнерт-рассказчик постоянно возвращается к туманному апрельскому вечеру 1975 года, когда им, как всегда, «не нужно было идти на работу. Не удалось нам никуда устроиться. Вот мы и слонялись без дела». Рейнерт подчеркивает, что многие их шалости и антиобщественные поступки непосредственно мотивированы тем, что им нечем было заняться, никто не обращал на них внимания, их угнетало чувство ненужности: «Ясно, что у человека начинают нервы шалить, если он день за днем болтается без дела». «Такое уж это было время — хуже не придумаешь: заняться нечем, болтаешься, как дерьмо в проруби, только и радости, что разделался с этой чертовой школой. Никому ты вроде не нужен» (курсив мой. — Г. А.). В таком положении обязательно требуется заявить о себе чем угодно, хотя бы и угоном машины. Трагическая смерть друга заставила Рейнерта над многим задуматься. Он искренне старается понять и объяснить своему воображаемому собеседнику, почему они с Калле были именно такими — легко шли на мелкие правонарушения, ходили вооруженные велосипедными цепями и ножами. К подобному времяпрепровождению их толкали безделье и неустроенность. Подростки пытались возместить бесцельность своего существования острыми ощущениями. Но самым страшным средством отупления служило телевидение. Рейнерт сам прочел в газете, что «в Соединенных Штатах подсчитали, что обычный мальчишка смотрит телик три часа в день. И им кажется, что это еще заниженная цифра. Значит, получается, что к семнадцати годам — это как мне сейчас — он уже ухлопал не меньше пятнадцати тысяч часов своей жизни на сидение перед ящиком. За это время он, по их подсчетам, стал свидетелем около десяти тысяч убийств. ... И все это толстосумы, они скупили время у телевизионных компаний, чтобы обучать молодежь убийству. Разные там пивовары, производители автомобилей, косметики, майонеза. Они высчитали, что чем больше убийств покажут по телику, тем больше автомобилей и майонеза купят телезрители. «Убийство повышает товарооборот» — так это у них называется. Мне всегда ужасно нравились всякие хитрые словосочетания. Можешь думать об этих пузатых, что хочешь, но свое дело они туго понимают».