— Предполагаю! — размягченно отозвался Марк. — Справитесь с этим заданием? — с надеждой в голосе спросил начальник. — Как будто вы не знаете меня! — с апломбом начал было Марк, но, увидев, как поморщился начальник, быстро изменил тон и накат: — Будьте спокойны, у меня есть идея, как их зацепить! Я набросаю в рапорте свои соображения. Если моя просьба будет удовлетворена, то я их сделаю. — Марк сделал характерный жест, прихлопнув раскрытой ладонью руки по сжатому кулаку. Начальник отвалился на спинку кресла и спросил: — Так, что надо предпринять? — Изменить цены на механические прессы, которые экспортирует Воронежский завод механических прессов. Увеличить втрое! — А мотивировка? — В рапорте я изложу и мотивировку, и обоснование. Фирма настроена купить партию для своих производственных целей и еще столько же для самостоятельной перепродажи в стране. На этом мы их и сыграем! Если изменить цены на механические прессы, то можно рассчитывать на получение контракта! Закройте этот вопрос, и я протолкну тему с «Хиллэлекс». — Хорошо! — сквозь зубы выдавил начальник, совершенно не представляя себе, как он сможет отменить решение ТПП. — Давайте, изложите эти обоснования сейчас в рапорте. Посмотрим, может, и пробьем! Вьюгин кивнул, пошел к себе, достал комплект документов по заводу «Механические прессы». Написал рапорт, где вынес на первое место короткий обзор по хитростям ценовой политики, и отнес начальнику. — Вот подготовленный анализ по ценам на механические прессы и мой рапорт с предложениями! — он положил на стол пачку бумаг. — Я сегодня же прозондирую наши возможности! Как они, вообще, взаимодействуют у себя в фирме? — Фишман у них главный по науке, Элюар отвечает за производство. А вот Фрост для меня пока загадка, и его надо глубоко копнуть. — Есть данные? — скучно спросил начальник, зная, что ничего нет. — Есть чутье! Я его чувствую! — Этого мало. — Начальник посмотрел на Вьюгина и на его лице отразились эмоции бывшего оперативника. Вьюгин жестом остановил начальника: — На аккредитации его не было в списках фирмы, а только позже подослали из Парижа. Наспех готовили выезд, вот и прокололись. — Бывает и такое. Мало ли что там у них в канцеляриях происходит! — попытался было отпарировать Вьюгину, но Марк снова прервал его: — Я там был всю неделю и отслеживал пару раз его неосведомленность по делам фирмы, даже при размещении стендов продукции. Монтировщикам пришлось два раза переделывать, а указания давал именно Фрост. Видел я мимическую сценку между ними после очередного ляпа, но основное, конечно, то, как я его воспринимаю. Это контрразведчик. По-моему, он под легендой[62]! — Мне понятны ваши интуитивные подозрения. Сегодня же запрошу дополнительные сведения по нему! — Начальник выразительно посмотрел на Вьюгина и после паузы озабоченно спросил: — Как думаете, получим контракт? — Сделаем их, только бы получить достоверные данные на Фроста. Без них…. — Вьюгин со значением замолчал, потом уверенно заговорил: — Рано делать какие-то прогнозы и выводы, пока мы не получим информацию! Без них работать контракт невозможно! Не мне говорить вам об этом. Вот только нужна оперативно значимая информация[63]! — Увидев, как приуныл начальник отдела, Вьюгин уверенно сказал: — Не беспокойтесь! Сделаем французов! — Как это не беспокоиться! Нельзя сорвать выполнение задания! — начальник отдела покачал головой и махнул рукой, всегда испытывая неловкость в общении с ним. Да это было и понятно, почти десять лет Вьюгин сидел в отделе, в самом неперспективном для карьерного роста месте без продвижения, без связей, без протекций. В прошлом успел побывать в двух достаточно престижных по странам командировках, но допустил, скорее всего, роковые ошибки и навсегда осел здесь. Недавно перешел в возрастную категорию на выход в действующий резерв, иными словами, на пенсию — как-никак, пятьдесят три года! И ничего хорошего у него не могло произойти, впереди не светило, не грезилось, кроме тусклого пятна окончания не сложившейся карьеры в госбезопасности. В отделе сменилось не одно поколение выпускников «вышки»[64], где назначение в информационную структуру считалось неудачей. Каждый попавший сюда всеми силами и способами старался не задерживаться, отчаянно прорываясь в отелы по страновой принадлежности, где маячили заграничные командировки. Хоть в Африку к людоедам, или даже в Социалистическую Республику Бирманский Союз, пусть даже так, но только не засиживаться на этом непрестижном, малоперспективном островке, посреди бушующего океана закордонной разведки. Вьюгин сидел в отделе, как живой памятник тому, как легко попасть сюда и как трудно выскочить на большую дорогу. Нынешний начальник отела был назначен год назад после окончания работы в азиатской стране, где он проторчал два срока командировки, подхватив тропическую лихорадку. Излечившись от симптомов болезни, которая так и осталась в глубине организма, напоминая о себе периодическими вспышками рецидива, он возглавил отдел при живом, продолжающем трудиться как до него, так и при нем патриархе информационно-аналитического отдела, инженере-подполковнике Марке Александровиче Вьюгине. Новому начальнику пришлось начинать с азов, врубаясь в малопонятную для действующего оперативника специфику нудной, скрупулезной работы с цифрами, данными, отчетами, систематикой, анализом, синтезом и научным пророчеством, в то время как Марк свободно плавал в этой тихой лагуне информационно-аналитического отдела Управления «Т». Не получив должность начальника отдела, Вьюгин пережил очередной и, очевидно, последний в своей жизни карьерный удар. Отношения между ними складывались напряженные, даже взгляды, какими Вьюгин иногда награждал своего начальника, заставляли того напрягаться и мысленно искать кобуру под пиджаком. Начальник старался не замечать поведения Вьюгина с легким вызовом по отношению к себе, да и некоторые аспекты морального облика Марка пропускал между пальцев, потому что не было сотрудника более знающего и разбирающегося во всех тонкостях многообразия дел работы малозаметного, но очень важного подразделения в сложной структуре научно-технической разведки. К тому же некоторые ответственные мероприятия не только по линии отдела, а всего управления проводились с привлечением Вьюгина, так же, как и сейчас. Он давно перерос все возможности отдела и теперь как бы поплевывал на некоторые служебные обстоятельства как по внутренним делам, так и по субординации. Все хорошо знали, если Вьюгин в деле, значит, не стоит беспокоиться, все будет сделано «рукой мастера», как тот сам горделиво отмечал свою работу перед молодняком, от обилия которых отдел трещал по швам. Неожиданный просвет в этих застоявшихся отношениях внезапно появился, как ни странно, именно вчера, когда после планерки у генерала, одного из руководителей научно-технической разведки, тот задержал начальника отела и долго расспрашивал о текущих делах, сотрудниках, а когда разговор иссяк, он, словно примериваясь, спросил: — Понимаешь, полковник, какое дело! Там, — он показал глазами на потолок, — хотят видеть наши достижения! — Кто? — спросил начальник отдела, еще не совсем понимая, с полной готовностью отследить намеки руководителя. Вчера генерала пригласил к себе секретарь парткома[65], где сидел человек, которого он видел впервые, но понял сразу же, что это человек из инстанции[66], но не из Административного отдела ЦК, который курировал их. Наблюдая, как вел себя перед ним секретарь парткома, генерал начал догадываться, что этот человек откуда-то из совершенно высоких, недосягаемых структур и секретное приватное задание, которое он позже получил, исходит с самой вершины власти. — Слушай, тут вот какая штука! — секретарь парткома оглянулся на неизвестного, который качнул головой. — В Политбюро ЦК КПСС хотят знать и видеть полную картину нашей работы по линии научно-технической разведки. Постоянно! А у нас, как ты сам хорошо знаешь, что ни день, то подвиг, вот нам и предложили проявить инициативу, нашу работу, даже, если хотите, подвиги, было бы хорошо отражать там! — Он вновь коротко оглянулся на представителя инстанции. — Так, мы же подаем отчеты по графику! — тут же вырвалось у руководителя научно-технической разведки, и как он в ту же секунду понял по лицам, такой ответ не устраивает присутствующих. — Разъясните товарищу! — тихо и мягко сказал человек из инстанции. — Там, — снова показал глазами на потолок секретарь парткома, — понимаешь, хотят знать, сколько добыто важной научной и технической информации! Сколько получает страна экономии от добытого! Какие перспективы! Товарищи хотят слышать, читать, видеть это каждый день! Поступление валюты сокращается, а наша работа требует ее все больше и больше! Надо показывать важность нашего тяжелого дела для народа, для страны! Все рапортуют каждый день о сборе зерна, добыче руды, угля, выплавке стали и чугуна, строительстве квадратных метров жилой площади для народа, ну, и так далее! Вот и мы тоже ведь можем сказать свое слово! Да еще как сказать! Чтобы каждый день все члены политбюро и кандидаты видели наши достижения! Понятно? — Я понял! — в замешательстве, напряженно думая, как обставить это дело, ответил руководитель научно-технической разведки. — Вот и приступайте! — напутствовал секретарь парткома, обменявшись с человеком из инстанции коротким взглядом. — Информировать никого не надо, кому необходимо, будут знать! Такие поручения от инстанции, как правило, выполняются так, что земля дрожит и искры летят из-под копыт! Сразу же из приемной парткома руководитель набрал телефон начальника информационно-аналитического отдела и срочно пригласил к себе, где своими словами начал пересказывать задание, а начальник, обиженно глядя на него, принялся загибать пальцы. — Да нет! Это же целые дни воротить груды бумаг, донесений, сводок, отчетов! А когда заниматься потоком информации, да еще готовить аналитику, как дальнюю, так и ближнюю! — начальник отдела говорил сбивчиво и обеспокоенно. — Ну, так, а что делать? Там товарищи хотят знать все! — скучно, растягивая слова, сказал руководитель. Помолчав, добавил властным голосом: — Найди мне человека и сделай поручение на это дело! Сам понимаешь, не простое задание. Тут нужен мастер, не простая отчетность пойдет наверх, а особо приготовленная, крылатая, красивая с подачей! — А кого? У меня одни только выпускники! Еще на губах не обсохло… — продолжал тихо отбиваться начальник отдела. На такую работу он не мог поставить никого из новых сотрудников, прибывших в его отдел, большей частью «позвоночники»[67], представители партноменклатуры, их дети, племянники, даже просто друзья. Еще толком ничего не умея, рвались в иностранные отделы, хорошо зная, что, попав сюда по блату, как отпрыски больших начальников, им теперь не надо доказывать свою пригодность, тут вступала в действие система степени поддержки в партийных верхах. В распределении по страновым отделам, конечно, каждый из отпрысков получит наконец долгожданную ДЗК[68], кто в престижную страну, а кто в средненькую, а то и похуже. Посадить за бумажную работу бьющего копытами сынка партийного бонзы было нельзя, такое обошлось бы себе дороже! Схлопотал бы для начала выговор за нерациональное использование молодых кадров, а потом и частичное несоответствие должности. Начальник отдела только начал прикидывать для себя, каким образом лучше выполнить секретное поручение от самой инстанции, как вдруг как-то сразу всплыла фамилия сотрудника, который смог бы выполнить все на высоком уровне. Подтащить под это рутинное, скучное дело своего заместителя инженера-подполковника Вьюгина. Да, именно его! Для этой цели, как никто, годился лишь он, без поддержки «сверху», без рекомендованного к нему отношения. Однако попытку отбиться все же сделал: — Штатной единицы нет у меня для должности архивариуса! — А и не надо! Мы дадим должность дознавателя, и все! — ободряюще сказал руководитель, который понял, что решение начальником отдела найдено и тот только для форса продолжает топтать тему. — Ну, так что? Есть человек? — Ну, конечно же Вьюгин! — выдохнул с облегчением начальник, произнеся его фамилию, и сразу же увидел, как вскинулось выражение лица руководителя. Понял, что попал в точку. — Так что? Подойдет кандидатура? — спросил начальник отдела, начиная прикидывать, как все хорошо будет складываться в его коллективе без постоянного нависающего присутствия Вьюгина, и главное, есть опытный, хорошо знающий дело человек, кому можно сбросить эту обузу. — Да, знаю его! Он вроде как с непонятным прошлым, там и отзыв из командировки в Канаду, а до этого какое-то невнятное происшествие во Франции… — Руководитель вздохнул, понимая, что и сам шел к этой кандидатуре как бы по инерции. — Ладно, давай! Об этом никому ни слова! Меня предупредили! А я тебя! — Он значительно посмотрел. — Возьмись за это дело! — закругляя ответ, доверительно закончил руководитель и махнул рукой вместо напутствия. После этого разговора, который произошел вчера под вечер, и приватного поручения начальник отдела с утра по-другому смотрел на Вьюгина. Словно тот исчез за грудами бумаг и больше не будет нервировать и, что самое главное, исподволь подначивать его. Правда, это назначение совпадало с заданием Вьюгина на выставке, где нужна была ювелирная работа мастера, а тут он вдруг заявляет, что заболел! И в то же время Вьюгину надо готовить и выдавать победные реляции в инстанцию. Все свилось в один клубок, который надо было грамотно растащить. Начальник отдела, словно пробуя нож о точило, прищурился и, цепляясь за последние слова Вьюгина о фирме «Хиллэлекс», сказал: — Задание на контроле управления, а то и бери выше! Это нехорошо, что у них на фирме торчит спецслужба, как вы говорите, вернее, подозреваете! Что скажете? — Раскручу я их, будьте спокойны! — уверенно заявил Марк, намереваясь встать. — Погодите, тут еще вот какое дело! Начальник отдела решил, что лучшего момента не будет, и начал осторожно вводить Вьюгина в новый статус. — Тут есть персональное решение по вашу душу, — задумчиво глядя на Марка, продолжил он, — понимаете, нужны материалы сравнительного плана. На самом верху, в инстанции, посчитали, что они такую информацию должны иметь ежедневно, а лучше вас никто не справится с такими многогранными и многопрофильными делами по нашему управлению. У нас хватает оперативной информации по всем странам и по всем направлениям работ, но вот свести все это дело в качественную реляцию[69] — вопрос чести нашего управления. — А что, им наших отчетов в обычном порядке не хватает? Не совсем пойму, что мне надо делать? — Вьюгин расслаблено смотрел на начальника, начиная понимать задумку инстанции и какие выгоды для него она может принести, ему хватило доли секунды, чтобы понять значимость и все последствия принятого по его кандидатуре решения. — Сравнительный анализ добытого материала по стоимости, экономия времени и средств, словом, победные цифры на «выходе». — Начальник отдела немного позволил себе улыбнуться и кивнул в знак поощрения к сказанному. — Я понимаю это так, — Марк выпрямился в кресле и быстро заговорил, — мы слямзили формулу и технологический процесс изготовления защитной пленки для использования в химвойсках. Я просчитываю количество времени и средств по созданию на нашем предприятии такой же, подобной, естественно, похуже, пленки. Затем вывожу эту цифру в графу сэкономленные народные деньги и время? — Совершенно верно! Смотрите выполнение годового плана-разнарядки и готовите выполняемую на сегодня ее часть. Делаете сравнительный расчет и выводите цифры! — Мониторить выполнение плана, выдергивать удачные операции и считать? Работа бухгалтера или архивариуса! Тут надо подумать, годится ли для меня такое ответственное поручение партии, вернее, даже имею ли право браться? — Вьюгин начал откровенно играть, изображая из себя скромного, критичного по отношению к себе сотрудника, однако в полноте представляя перспективу такого дела. — А кого, прикажете, посадить на эту ответственную работу? Вон тех, которых вы за нос водите по материалам и тычете, как слепых, во все засранные ими же углы! Они же спят и видят, как их величества под белые ручки приглашают и выводят в загранку, лучше по линии первого отдела, на худой конец по пятому, ну, а в худшем случае остальные страны мира! — Ну, может, еще и я прорвусь! Мои знания французского сектора, сами знаете, как высоко оценивают в руководстве! — начал торговлю Марк, одновременно в который раз прощупывая свои карьерные возможности. Начальник горестно посмотрел на него и покачал головой: — Вы побывали в двух командировках, и за полтинник перевалило, сами понимаете, вам не остается надежды на прорыв в ДЗК. — И на очередное звание надежды нет? — подхватил больную тему Вьюгин, десяток лет носивший две звезды «подпола». Полковник, начальник отдела, неодобрительно посмотрел на Вьюгина, но, собравшись с духом, сказал: — На пенсию выйдете полковником! Обещаю! Так что держите хвост пистолетом. Вы все поняли? Все хорошо? — А что с зарплатой? — теперь принципиально, по-деловому приступил к опросу своего начальника Вьюгин. — А как же! Будет полное довольствие штатной должности дознавателя, согласовано с финчастью!