Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Эпилог Nota bene * * * Позывной «Хоттабыч»#6. Аватар Х Глава 1 1944 г. СССР. Москва. Марьина роща Сознание вернулось рывком, пронзив меня невыносимо-острой пульсирующей болью где-то в районе печёнки. Вдохнуть тоже нормально не удалось — легкие горели огнем от недостатка кислорода, без притока которого я вновь гарантированно погружусь в пучину очередного забвения, а то и окончательно переобуюсь в белые тапки. В виски долбили шустрые колючие «молоточки», вторя сердцу, неистово проламывающему ребра. А в ушах набирал обороты нездоровый и мерзопакостный звон, грозящий стремительно перейти в погребальный церковный перебо̀р[1]. После которого только батюшка с кадилом и «со святыми упокой», но его молитву я уже не услышу… Я конвульсивно задергался, мотая головой из стороны в сторону в жалкой попытке освободить органы дыхания — отчего-то руки меня совсем не слушались. Особенно левая, которую я почти и не чувствовал. Но ничтожные усилия все-таки принесли свои плоды — с моего лица свалилось что-то большое, рыхлое и мягкое, слегка отдающее плесенью. Подушка! — Мелькнуло в мозгу узнавание, когда я сумел судорожно втянуть в себя воздух открытым ртом. Обычная подушка, набитая сырым и комковатым пером. Размышлять над тем, как она казалась у меня на лице, не было ни времени, ни сил — боль в правом подреберье скрутила меня в штопор, выбив из головы посторонние мысли. Я лапнул больное место правой рукой, которой, пусть и с большим трудом, но все-таки мог управлять. Горячо, липко и влажно. А ударивший в мои ноздри острый металлический запах, лишь подтвердил догадку — я ранен. И, по всей видимости, очень серьезно! «Ножевое!» — Нащупав негнущимися пальцами небольшой порез под правым ребром, откуда толчками выплескивалась кровь, сразу определил я. Откуда у меня такие специфические знания я не представлял, да и не до того сейчас. Необходимо срочно остановить кровотечение! Хотя, если пробита печень, то все трепыхания без квалифицированной медицинской помощи — лишь мертвому припарка. Даже если удастся заткнуть дыру, все равно откинусь от внутреннего кровотечения. Однако, я не собирался вот так просто сдаваться! Если есть хотя бы маленький шанс на спасение — я буду цепляться за него, пока не сдохну! Но я выживу! Я обязательно выживу! И тот, кто сделал это со мной, проклянет тот день, когда решил сунуть мне пику под ребро! Я с трудом забросил на грудь дефектную левую руку и, как мог, постарался накрыть её ладонью раневой канал. Получилось хреново — даже этой «отмороженной» рукой я чувствовал, как фигачит сквозь пальцы кровь. Но, пока хоть что-то… Правой же я судорожно шарил вокруг себя, пока не зацепил пальцами краешек какой-то тряпки. Что это было: простынь, пододеяльник, или что-то из одежды — плевать! Главное, что этой «ветошью» я смогу временно заткнуть дырку в животе. Я скомкал тряпку и подсунул её под ладонь левой руки, сильно прижав её сверху правой. Больше ничего для себя я сделать не смог. Разве что на помощь позвать… Я попытался крикнуть, но из моей глотки донесся лишь какой-то едва-едва слышный свистящий сип вперемешку с булькающими хрипами. Такое ощущение, что у меня и с голосовыми связками тоже проблемы. Убедившись, что ничего путного я из них выдавить не смогу, попытку пришлось прекратить — силы меня стремительно покидали. Вероятно, лезвие ножа зацепило вену или артерию, питающую печень кровью. И теперь она стремительно изливается в брюшную полость. Я попробовал хоть немного приподнять голову, чтобы осмотреться, но не смог даже оторвать её от матраса — пока я шарил вокруг рукой, сумел ощутить его грубую ткань, набитую комками ваты. Сердце уже буквально выламывалось из груди, подняв пульс до неимоверной скорости. Похоже, наступила агония… Мысли потеряли прежнюю четкость и «поплыли», кто в лес, кто по дрова… Но я не хотел умирать, едва придя в сознание. Нет! Врешь! Не возьмешь меня в очередной раз, Старая! Мы еще повоюем! Я возненавидел свою беспомощность просто всеми фибрами души! Полыхнув лютой ненавистью, я с такой силой скрипнул зубами, что на них, похоже, даже эмаль растрескалась! А меня вдруг окатило такой непоколебимой уверенностью, что шиш я вам вот так, ни за хер собачий сдохну! И откуда только она взялась у меня в башке? Ответа не было — может, это просто бред умирающего… Но, нет — эта уверенность, как оказалось, совсем не была бредом! В груди заполыхало, как будто я сотку неразведенного спирта одним рывком замахнул. И тут же по моим жилам словно расплавленный свинец потек, постепенно концентрируясь в районе ножевого ранения. В дыру как будто раскаленных углей напихали, так там припекать начало. Я еще сильнее сжал челюсти, в жалкой попытке перетерпеть уже и эту боль. Но надолго меня не хватило, и я зашелся в истошном крике. Ну, как зашелся: захрипел и забулькал едва слышно, окончательно срывая и без того отсутствующий голос. Но одновременно с этим «криком» мне, как будто, даже и получшело. Мысли перестали «плыть» и путаться, сердце перестало агонизировать — оно выравнивало свой рваный ритм, постепенно снижая частоту сокращений. По всей видимости, кризис отступал. Рана перестала пульсировать и гореть огнем, а вскоре боль и вовсе прошла. Я осторожно приподнял пропитавшиеся кровью тряпки, и несмело прикоснулся к ране кончиками пальцев. Что за черт? Обнаружить дыру в пузе мне не удалось. Вот не было ничего на её прежнем месте! Совсем! Только скользкая от пролитой крови кожа. Целая и невредимая! Нет, так не бывает! Я еще раз тщательно поелозил по своему окровавленному животу пальцами, но колотая рана так и не появилась. Я бессильно распластался по кровати, и некоторое время лежал неподвижно, не в силах поверить в произошедшее чудо. Ведь не могла же она так стремительно зарасти? Или я чего-то не понимаю? В голове царил полный сумбур, но я волевым усилием подавил мысленные разброд и шатания. Разбираться с чудесным исцелением буду позже. Теперь же мне срочно нужно было сообразить кто я, где я и что, черт возьми, со мной произошло? Ведь глубокая колотая дыра в пузе и подушка на морде, которой мне явно заткнули рот, чтобы не орал, не от сырости же появились? Значит, кто-то очень сильно хотел меня спровадить на тот свет! Это было понятно, как ясен пень! А вот по всем остальным вопросам никаких соображений так и не возникло. Я не смог вспомнить ничего: ни кто я — ни имени, ни фамилии, ни возраста; ни где я — ни улицы, ни города, ни даже страны; ни «когда» я — день, месяц и год — все пребывало в сплошном тумане. Ладно, успею еще разобраться. Я жив — а это уже хорошо! Пока мысли в голове метались, как перепуганные птахи в клетке, я успел мельком осмотреться. Лежал я в каком-то маленьком темном чулане со скошенным низеньким потолком. Все пространство этой каморки папы Карло занимала моя кровать — со стандартными металлическими спинками и растянутой «панцирной» сеткой. Из остальной мебели в чулан влез лишь деревянный табурет с облупившейся краской, стоявший в изголовье кровати. От остального помещения моя каморка была отделена цветастой ситцевой занавеской. Сквозь её тонкую ткань пробивался тусклый свет электрической лампы, подвешенной где-то под потолком. И кто-то там, за этой весьма и весьма номинальной загородкой, очень шумно возился… А вот та возня, что происходила за занавеской, мне очень и очень не нравилась, хоть я пока ничего и не мог рассмотреть. Но уж больно характерными были те звуки, что доносились до меня… Я аккуратно приподнялся на кровати, стараясь особо не скрипеть сеткой, благо сейчас мне это было уже по силам. Правда, левая половина моего тела все так же слушалась не в пример хуже правой. Потом, так же осторожно, я слегка отодвинул край занавески в сторону окровавленной рукой, заглядывая в комнату одним глазком. «Ну, и кто бы сомневался?» — Мелькнувшая в голове мысль убедила, что мне не впервой наблюдать подобное непотребство. Но ничего конкретного вспомнить так и не получилось. Я принял это как данность: видел и видел. Даже то, что я собирался дальше предпринять, никакого отторжения в моей душе не вызвало. Ибо по-другому поступить я бы просто не смог! Но и спешить, тоже не стоило! Ибо поспешишь — людей насмешишь! А я сейчас совсем не в той форме, чтобы комедию разводить. Жаль, что не могу разобраться с этим вопросом, как в сказке — лишь вырвать один волосок из бороды: трах-тибидох-тибидох… «Тля! Да что за бредятина все время мне в башку залезает?» — Я тряхнул головой, отгоняя непонятные мысли, и всецело сосредотачиваясь на предстоящем…