– Ничего себе герцогиня, – ответно возмутился он вполголоса. – Так дерзко вести себя с королем! Так, фыркая друг на друга, мы и выскочили в зал. Тут монарх Кальдастории резко разжал пальцы, выпуская, нет, выбрасывая меня на свободу, и величественно направился в одну сторону, а я с таким же гордым королевским достоинством – в противоположную. * * * – Ваша прелесть, все в порядке? – обеспокоенно спросил граф дер Грандер-Стант, поспешно подходя ко мне вместе с дочерью и услужливо предлагая бокал с легким алкоголем. Говорю – с легким алкоголем, потому что конкретнее разобраться не смогла, что-то среднее между сладковатым сидром и белым вином. Если у меня и сохранялось какое-то негативное эмоциональное послевкусие от встречи с местным монархом, то оно тут же исчезло, гонимое прочь правильным лестным обращением и первым глотком веселящего напитка. – Разумеется! – уверенно заявила я и обнаженным плечом повела с элегантной небрежностью: мол, какие вообще могут быть проблемы? Если только у вашего короля, но никак не у меня. Краем глаза заметила, что монарх мой жест и выражение физиономии заценил, губы оскорбленно поджал и, повернувшись вполоборота, поощрил мадам Попу ласковой многозначительной улыбкой. Лошадиная красавица на приглашение охотно откликнулась и направилась к королю быстрой поступью, едва не срываясь на откровенный радостный галоп. Ее товарки робко последовали за ней, бросая на суверена и его окружение игривые восторженные взгляды. Ну-ну, пусть развлекутся. Я иронично хмыкнула и отвернулась совершенно индифферентно: ведь еще во времена своей юности, не имея личного транспорта и вынужденно пользуясь общественным, выработала четкое правило – не бегать ни за трамваями, ни за мужчинами. Точно знаю: всегда придет другой. Так что я сосредоточила свое драгоценное внимание на Грандер-Стантах, тем более что в облике Сесилии произошли знаменательные перемены. – Вижу, вы сняли воротник, – одобрительно заметила. – Выглядите эффектно и достойно, как и полагается знатной даме. – Благодарю, – порозовела девушка. – Я решила во всем брать пример с вас. Я наградила ее ласковой улыбкой, а граф вполголоса сказал, наклоняясь ко мне: – Я тоже не устану благодарить вас, ваша прелесть. Вы вдохнули в Сесилию не только жизнь, но и уверенность в себе. Пожала плечами: ну да, я такая, необыкновенно восхитительная и заразительная своим очевидным удовольствием от жизни. Кстати об удовольствиях. Встрепенулась, осознав, что время-то идет, а я с поиском подходящего покровителя так и не продвинулась. А ведь как любит повторять уважаемая Зинаида Петровна, любовники не блохи, сами не заводятся. По крайней мере, престижные. Вообще-то в этом плане я на местного монарха рассчитывала… Покосилась изучающе в сторону усиленно флиртующей группы, от которой донесся громкий смех мадам Попы, подозрительно напоминающий ржание ее тотемного животного, и едва заметно поморщилась. Понимаю, что красавица стремится вернуть пошатнувшиеся позиции и оттого усердствует чрезмерно: и в лицо беспрестанно заглядывает, и руки касается, и грудью напирает, и болтает без умолку, и шагу монарху ступить в сторону не дает, но… нельзя же так назойливо? Решительная атака скорее отпугнет мужчину, чем привлечет. Они же это… любят быть если не охотниками, то соблазненными. Но соблазненными ведь, не изнасилованными! Почувствовав мой взгляд, король обернулся и движением бровей послал мне сообщение. Усмехнулась язвительно и глаза с великолепным пренебрежением закатила: ой нет, не стану я мериться с мадам Попой ни обаянием, ни грудью, ни другой частью тела, созвучной ее фамилии. В ответ на мой отказ король высокомерно задрал нос, но обществом наседающих на него красавиц уже начинал тяготиться. По крайней мере, он этак ненавязчиво проводил их до кресел и усадил, дополнительно вручив мадам Попе бокал с напитком, видимо, чтобы занять ее руки, беспрестанно тянущиеся к его дублету. Если думал этим общение с красавицей прервать и уделить время ожидающим его господам, то напрасно, потому что мадам бокал поспешно сунула молодой товарке, а сама монарха за руку удержала. И не просто удержала! А приглашающе прижала ее к своей роскошной груди. Ну, он же стоял, а она сидела, так что королевская длань очень удобно легла на гостеприимно подставленные дары. Ой, ну что это! Я поморщилась даже с какой-то жалостью. Нужно же различать, с кем флиртуешь, где и с какой целью! Нельзя так грубо атаковать, да на официальном приеме. Мужчину надо подманивать осторожно: на улыбку, на ласку, на пирожок, в конце концов! А вот когда он приблизится, пообвыкнет, расслабится и пригреется, тогда и подсекать решительно! И диктовать свои условия. Я неодобрительно покачала головой, глядя, как король с вежливой улыбкой руку свою от красавицы пытается отодрать и покинуть столичный цветник, а мадам Попа, великолепная в своей упертости, вскакивает с кресла и за монархом увязывается, настойчиво добиваясь внимания. – Сесилия, – позвала, – вы видите, чем занимается мадам Попа? – Простите, кто? – удивилась девушка, и я, фыркнув, исправилась: – Дер Попагранд. – О! – пробормотала графиня, понаблюдав за первой красавицей (или уже второй? Я-то ведь здесь), и сконфуженно залилась краской. – Вот именно, – печально подтвердила я. – Никогда так не делайте, если мужчина действительно вам интересен и вы надеетесь на долгие здоровые отношения. Ваш избранник до последнего должен сохранять иллюзию, что это была его инициатива и его решение. – Вы так думаете, мадам? – Я в этом уверена, – усмехнулась. – И не знаю, открою ли вам секрет, но, хотя доброта нынче не в моде, мужчинам, как это ни банально, нравятся добрые женщины. По крайней мере, женятся они на них гораздо охотнее, чем на стервах. Так что не стесняйтесь проявлять доброту: никакой критики в начале знакомства, почаще хвалите, проявляйте интерес к его делам. Прикармливать тоже бывает плодотворно, – спохватившись, добавила важное, – пирожками там или котлетами. Но понемногу, чтобы не приелось и продолжалось цениться. – Ах, я вам так благодарна! – растроганно воскликнула девушка, и я собиралась по-быстрому еще пару полезных советов подрастающему поколению дать, как вмешался граф дер Грандер-Стант. – Мадам, ваша прелесть! – хрипло и пылко проговорил он. – Я и без пирожков ваш! А если вы меня еще и похвалите… – Ваше свинятельство! – нахмурилась недовольно. – Нехорошо подслушивать женские разговоры! И вслух этого говорить не стала, конечно, но я давала инструкции Сесилии для построения серьезных отношений, а у меня-то ведь отпуск! Он в общем-то тем и привлекателен, что ничем вроде готовки и восторженного писка (чаще всего, мало заслуженного) себя утруждать не надо. Да и в этом мире, слава Богине, ее дары не то что за пирожки, за праздничные тортики пойдут! Граф ожидаемо зарделся в семейных традициях, но я еще не закончила: – И вообще, почему вы постоянно передо мной маячите, обзор собой загораживаете? Или вы так мою красоту от чужих взглядов прикрываете? Румянец на щеках графа стал насыщеннее, и он негромко произнес: – Ваша прелесть, я вас сам с нужными и полезными людьми познакомлю. А остальным… не надо вас без воротника видеть. Во дворце же массовые беспорядки начнутся! – Да? – с сомнением переспросила я и на пробу высунулась из-за графа. Тут же стоявший к нам ближе всех господин выпучил на меня глаза, захрипел, словно задыхаясь, и из рук бокал на пол выронил. – Пожалуй, вы правы, – хихикнув, признала я и за Грандер-Станта отступила, благо фигура у него была внушительная. Так что граф нас с Сесилией аккуратно в уголок зала оттер и в плане светских знакомств полностью взял инициативу на себя, приглашая к нашему трио только избранных. Поскольку на приеме находились исключительно аристократы («дер») или содворяне («ден»), да и присутствие короля дисциплинировало, никакой особой суеты или неподобающей сутолоки не возникло. Реплики новые знакомые, правда, подавали с опозданием в минуты три-четыре, но я к этому быстро привыкла и не раздражалась: в конце концов, у нас в управлении компьютеры тоже иногда висли от перегруза, а тут такой шок для иномирцев… Реально почувствовала что-то сродни легкой благодарности столичным обольстительницам Попагранд со товарищи: ну хоть как-то они своей красотой публику к встрече со мной подготовили. Сесилия, хоть и меняла окраску лица от бледно-розового до свекольного, но общалась активно и в обморок падать больше не думала, изредка бросая на меня взгляды, словно в поисках поддержки. Милая девушка. Вообще, я вдруг поймала себя на том, что смотрю на Грандер-Стантов с ненужной сентиментальностью. Мое отпускное время истечет быстро, да и планов у меня громадье, так что необходимо намекнуть графской семье, что наша совместная жизнь подходит к завершению. Двух-трех достойных кандидатов я себе за вечер присмотрела, теперь надо окончательно определиться с выбором, но сперва… – Я горжусь вами, – шепнула девушке, и та покраснела так стремительно и ярко, как никогда раньше. – Фридрих, – кончиками пальцев придержала за локоть графа, порывающегося принести нам новую порцию тарталеток. – Я вам тоже благодарна: за гостеприимство, за приглашение на этот прием и за новые знакомства. – Ваша прелесть! – В насыщенности цвета лица мужчина перещеголял даже дочь. – Счастлив вам помочь. Только прикажите – все сделаю. Вгляделась пытливо и вздохнула с грустинкой: похоже, не врет. Привык ко мне быстро, ну и тортики Богини свое наркотическое действие оказали. Еще чуток – и граф на меня окончательно подсядет, потом без жесткой ломки не отучить. Пора, пора двигать дальше. – Ничего не нужно, – сказала негромко, – дальше я сама. Этак простилась завуалированно и потянулась чмокнуть мужчину в щеку. Напоследок. Все же у меня секс-тур, а я хорошую возможность упускаю, так что вполне естественно компенсировать сожаление невинным удовольствием. Ну и графу подарок сделать. Пусть порадуется. Не успела я оторвать губ от щеки Фридриха, а тот – осознать всю грандиозность произошедшего в его жизни события, как в зале началась непонятная активность. Все энергично задвигались, поспешно возвращая бокалы лакеям, раскланиваясь с собеседниками и выстраиваясь по периметру в определенном порядке, предположительно в соответствии с табелью о рангах. – Что случилось? – удивилась я, никуда, понятное дело, не двигаясь, отчего наше застывшее трио уже пару раз задели пробегавшие мимо придворные. – Король, – вышел из транса Грандер-Стант и с усилием сглотнул. – Что с ним опять не так? – осведомилась недовольно. – Его величество подал знак к завершению приема, – проявила похвальное знание этикета Сесилия и, оценив, должно быть, беспомощное состояние отца, потянула нас обоих за руки к ближайшей стене. Сопротивляться я не стала, а граф, еще трижды сглотнув и разочек прокашлявшись, смог вернуться к разговору, дав мне вполголоса пояснения: – Согласно традиции король лично поприветствует и поблагодарит каждого присутствующего перед окончанием вечера. Грандер-Стант еще дважды прокашлялся и проинформировал: – Это прекрасная возможность обратиться к нему с просьбой. Поэтому многие стремятся попасть на ежегодный прием, чтобы привлечь внимание короля, минуя многочисленные бюрократические препоны. Граф понизил голос и выдал совсем ненужное взволнованное дополнение: – Ваша… моя прелесть… Альда. Я задумалась. И так думала, и этак, занимая отведенное мне место у стеночки. Тьфу! Даже попросить у монарха нечего! Все есть. А если чего пока нет – то, несомненно, скоро обрету и без монаршей помощи. Король тем временем начал обход. Здоровался душевно, иногда подавал мужчинам руку или наклонял голову, приветствуя дам. В ответ все кланялись с гораздо большей амплитудой и эмоциональностью. Два раза подали какие-то прошения, которые король тут же развернул и, пробежав глазами, передал сопровождавшим его лицам. Странная, конечно, традиция… В нашем мире вроде в начале приема торжественно представляли прибывших королю, а не он прохаживался вдоль придворных рядов по окончании, но… чужой мир – чужие правила. Монарх выглянул в соседнее помещение – явил себя, так сказать, остальным гостям, которым повезло меньше, – и возобновил неторопливое продвижение по периметру. Пригласил графа бывать почаще при дворе, сделал любезный комплимент очаровательно вспыхнувшей Сесилии, глянул на меня и… прошел дальше. Вот сейчас не поняла… Меня что, проигнорировали?! И это когда я взяла себя за горло и сделала в угоду местным обычаям вполне симпатичный реверанс, хотя до последнего момента не собиралась прогибаться под этого голубоглазого нахала?! Это он мстит мне за то, что на остаток вечера совсем о нем забыла и даже не оглянулась ни разу на взрывы смеха мадам Попы, что ли? Вот так, значит? Демонстрирует характер и даже хамство, и это когда я, заметьте, без маскировочной пелерины! – Ваша прелесть, Альда! – Граф испуганно тронул меня за руку. – Мадам, он не со всеми беседует, – подхватила и Сесилия, показывая глазами на короля, завершающего свое круговое движение. Да какое мне дело до всех прочих! В мои недоуменные мысли вторглось возмущенное пыхтение, и если сначала оно интенсивностью напоминало обиженного ежика, то через несколько секунд доросло до звука паровозной трубы. Нет, я этого так не оставлю! Решительно выставив вперед дары Богини (ничуть на них не спекулируя, просто машинально так вышло), я шагнула из рядка придворных прислужников, сбрасывая с себя руки Грандер-Стантов, и… наткнулась на короля, внезапно материализовавшегося передо мной. – Госпожа Альда дер Траун, – проговорил он, и раскаты его баритона долетели до каждого в этом зале, а возможно, и в соседнем, – подхожу к вам последней, потому что… Он взял многозначительную паузу, но взглянул на мою гневную физиономию и затягивать с ней (с паузой, имею в виду) не стал, сообщив отчетливо и весомо: – Прошу вас задержаться и составить мне компанию.