Отец встаёт с кровати. — Перестраховаться? Перестрахуйся. Только я уверен, что в охране тебе всё то же самое скажут. Вот так. От отца поддержки вообще хрен дождёшься. После смерти матери он превратился в соседа, который вынужден меня обеспечивать. Я нажимаю на кнопку, и дверь открывается. Жаль, этими выдвижными дверьми нельзя хлопнуть, а то жуть как хочется. Каюта номер два. Участок охраны. Служебные каюты отличаются от жилых маленьким элементом роскоши: дверным звонком. Я подношу палец к кнопке, но никак не решаюсь нажать. Что, если отец прав, и они просто сочтут меня паникёром или шутником? Ладно, я должен сделать хоть что-то. Палец касается кнопки, сквозь глухую дверь еле слышно противный звон. Через несколько секунд мне открывает человек в тёмно-синей форме. — Слушаю. При виде меня он сразу как-то мрачнеет. На его лице отражается весь скептицизм этого мира. На вид парню от силы лет двадцать пять. Нос, кажется, сломан, на шее красуется старый, еле заметный шрам. — У меня есть кое-какая информация. Разрешите войти? — Что за информация? — охранник вздыхает. Кажется, что он сейчас заснёт. — Можно, я всё-таки войду? — Пф-ф-ф-ф, — вздыхает он. — Валяй. Охранник отходит от двери и жестом указывает на стул. Внутри всё достаточно аскетично, как и в обычных каютах. Стены серые, небольшой деревянный стол посреди пустой комнаты и два стула. В стене напротив ещё одна дверь, никаких иллюминаторов. Мы с охранником садимся друг напротив друга. — Рассказывай. Охранник включает холодный голос и каменное лицо. От этого сразу возникает чувство, будто я обвиняемый на допросе. — В виртуальности со мной на связь вышел человек. Он представился Артуром Авдеевым, учёным с Венеры. И он полагает, что в Homeland пробралась Амальгама. — Шкет, ты серьёзно? Голосом и манерой речи он больше напоминает гопника, чем стража правопорядка. — Я не шкет. Серьёзней некуда. — И откуда же она там взялась? Теперь я рассказываю всю эту историю уже ему. На что охранник лишь скептически вздыхает. — Друг, я каждый день выслушиваю всяких паникёров. У них и Амальгама пробирается в Афродиту, и обшивка корабля трескается, и астероид летит с планеты Нибиру. Ты выглядишь неглупым парнем. Познакомился с каким-то сумасшедшим и сразу побежал к нам? — Я… — Послушай меня. Даже если предположить, что в виртуальную реальность пробралась Амальгама — дальше-то что? Сервер Homeland там, сервера «Афродиты» здесь, на кораблях, и они никак не связаны. Кораблю ничего… — он почему-то запинается. — Ничего не угрожает. Понимаешь? — Понимаю. Ладно, простите, что потратил ваше время. — Ну хорошо хоть, что понял. И всё-таки я решаю не сдаваться. — Слушайте, но ведь можно же хоть что-то предпринять! С вас же не убудет. Охранник снова вздыхает и некоторое время задумчиво смотрит в стену. — Мы свяжемся с Землёй и расскажем им твою историю. У нас всё равно нет возможности рыскать по виртуалке. Окей? Историю… Звучит так, будто я всё это выдумал. — А что касается реального мира — не беспокойся, у нас тут всё под контролем. — Ладно. Хорошо. Спасибо, что выслушали. Я пойду? — Иди, иди. Почему-то у меня такое ощущение, что нифига ничего не ладно. Но я сделал всё, что мог. Охранник открывает дверь и выжидающе смотрит на меня. Когда я выхожу, он бросает мне: — Не хворай. Я оказываюсь в коридоре, и страж закона спешно закрывает за мной дверь. Вот и поговорили. Не, я конечно, сам изначально со скепсисом ко всему этому отнёсся. Но блин, не хочу пустить всё на самотёк. Риск слишком велик. Поэтому достаю телефон и пишу Артуру. Вадим: Артур, здравствуйте. Мы можем встретиться? Артур Авдеев: Привет. Когда ты свободен? Вадим: Прямо сейчас Артур Авдеев: Хорошо. Встретимся у метро Митино, второй выход. Договорились? Вадим: Идёт От Мытищ до Митино по третьей кольцевой всего каких-то полчаса с одной пересадкой. Я выхожу из поезда и невольно начинаю рассматривать белый ребристый потолок. Кажется, не текстура. Неписи здесь, конечно, халтурные, но вот над окружением разработчики хорошо потрудились. Вообще, я слышал, что они не моделировали это всё с нуля, а как-то сканировали реальные локации. Район воспроизведён ничуть не хуже. Митино — типичная окраина Москвы. Лабиринт из торговых центров, громоздких жилых комплексов и широких дорог разбавляют парки, скверы и клумбы. Я вспоминаю свои ощущения от таких районов в реальности: вроде, стоишь посреди бетонных джунглей, а пахнет как в саду. Обожаю такие места. Ещё и погода в этот раз очень ясная, я уже даже пожалел, что не взял солнечные очки. Артур сидит на парапете у входа в метро. В этот раз он одет в свободную белую рубашку и чёрные джинсы, и, в отличие от меня, подумал о солнечных очках. — Здравствуйте, — говорю я, когда поднимаюсь на улицу. — Привет, Вадим. Как успехи с охраной? — Они сказали, что Амальгама не представляет угрозы, даже если это всё правда. И я с ними согласен. — Ты уверен? Ладно, ты-то понятно. Странно, что в этом уверены они. — Я ни в чём никогда не уверен. Привык во всём сомневаться. Артур снимает очки и пронзительно смотрит мне в глаза. — Значит, в том, что Амальгама не опасна, ты всё-таки сомневаешься? Да, он меня подловил. Чего уж тут врать? — Да. Есть немного. — Поэтому ты позвал меня на встречу, чтобы выслушать мои аргументы. Понимаю. Пошли присядем. Артур ведёт меня к торговому центру через дорогу. Чуть поодаль от главного входа в нём расположилась кафешка с летней верандой. Мы усаживаемся за стол под зонтиком, и к нам подъезжает робот: монолитный шкаф с экраном, на котором нарисованы мультяшные глаза. Стандартный робот-официант. — Добрый день, господа, — говорит он абсолютно человеческим голосом. — Что желаете? Артур некоторое время рассматривает меню, потом говорит: — Соте с курицей и Эрл Грей, пожалуйста. Я изучаю список доступных блюд. Фишка в том, что при достаточном самовнушении в чём угодно можно почувствовать вкус чего угодно. Но это сложно. Лучше брать даже не то, что ты больше всего любишь, а то, с чем у тебя есть какие-то яркие ассоциации, воспоминания. И я сейчас мне вспомнилось, как мы с Кристиной сидели в похожей кафешке. Тот вечер я, наверное, запомню навсегда. Так что решаю заказать то же, что и в тот раз. — А мне латте и один кусок мексиканской пиццы, — говорю я. — Что-нибудь ещё? — Нет, всё, спасибо. — Благодарю за заказ. Я вернусь буквально через минуту.