– Я устала, Делл… я так устала. Прости меня. – Брина, что случилось?! Объясни мне, наконец! – Он… это какая-то колдовская власть. Он во мне. В моей голове. В моем мире. Он – мир. Она как будто обезумела, бормотала что-то, терла висок свободной рукой. – Хорошо. Успокойся. Сейчас разбудим твоего брата, он… – Он предупреждал, что или ты будешь принадлежать ему, или никому на этом свете. – Что? – у меня упало сердце. – Прости, Деллин. Она покачала головой. Я вскинула руку, но Брина перехватила мою руку, отрезав доступ к браслету с крупицами. В слабом свете трех лун сверкнула сталь. В последний раз я дернулась, пытаясь увернуться от острого ножа, но Брина с неожиданной для хрупкой девушки силой дернула меня на себя. Когда длинный нож входит в тело – это совсем не больно в первые секунды. Боль приходит потом, вместе со вкусом крови на губах. Я увидела свое отражение в абсолютно пустых и отрешенных глазах Брины. Успела вознести молитву единственному богу, который еще мог меня услышать, чтобы с Бастианом ничего не случилось. Потом закрыла глаза. Как всегда, когда отправлялась в царство кошмаров. Теперь я останусь там навсегда. * * * Ну, здравствуй, хаос. Не надеялась же ты, Деллин Шторм, что после смерти снова отправишься на Землю? Хотя было бы забавно. И Бастиан, повзрослев, превратившись в циничного, опытного и саркастичного мага, заберет тебя в Штормхолд, чтобы не позволить Акориону снова добиться своего. Хотя я бы предпочла забвение, наверное. Стать частью магии, провалиться в вечную тьму. Но никто и не сомневался, что такую душу, как наша с Таарой, ждет вечная мука. Я уже знаю дорогу, Крост подсказал ее. Бреду по тоннелям подземного мира, жалея, что некому проводить меня, как Таара провожала души. Некому рассказать о том, что ждет дальше. И о том, что осталось наверху. Хотя… я вижу у самого края бездны фигуру. Она кажется смутно знакомой, но не принадлежит ни Тааре, ни Кросту. Это женщина в темно-сером плаще. Она стоит, склонившись над расщелиной, и до меня доносится негромкое пение. Знакомая до боли колыбельная. Фигура оборачивается. – Мама?! – Деллин, детка, – ласково улыбается она. – Как жаль видеть здесь тебя. Я не думала, что все так обернется. – Мама, ты же умерла! Это какой-то бред, это что, сон?! – Ну, детка, не нужно так пугаться. У тебя даже голос дрожит. Это не сон, к сожалению. Это смерть, Деллин. Я – смерть. – О чем ты говоришь? Она грустно вздыхает и делает несколько шагов в моем направлении, но я испуганно отшатываюсь. – Деллин, меня не нужно бояться. Я всегда была твоей матерью. И я люблю тебя очень сильно. – Тогда объясни, что происходит! Кто ты? – Это сложно. Уставшей душе незачем причинять себе еще большую боль. Идем, – она протягивает руку, – я провожу тебя. – Я никуда не пойду! – Но ты не можешь остаться. Ты умерла, Деллин. Время уйти. Я пытаюсь прислушаться к ощущениям, поймать рваный ритм сердца, найти в себе слезы, но чувствую только нечто очень похожее на сухую обжигающую боль разочарования. От того, что не успела. Не успела сказать Бастиану, что он – единственный парень, в которого я влюбилась. Не успела сказать Аннабет, как сильно я бы хотела снова с ней дружить. Не успела и не смогла защитить Брину. Не сказала Кейману, как он мне дорог. Не спасла их всех от Акориона. Не успела попрощаться. – Это несправедливо. Я ничего не успела! – Мне тоже очень жаль, Деллин. Ты была чудесной девочкой. Лучшим из моих творений. – Твоих творений? Это все какой-то бред умирающего мозга. – Значит, ты – моя настоящая мать? И никакая не смертная женщина, спасшая ребенка, убежавшая с ним на Землю? Ты всегда притворялась… для чего? Она вновь поворачивается к расщелине. Мне чудится в протянутой к тьме руке какая-то грусть. – Все живое умирает. Мертвое становится живым. Таков порядок, Деллин. Закон, который выше смертных. Выше богов. Выше хаоса и смерти. Мы обеспечивали порядок миллионы лет. – Мы? – Хаос. – Мама улыбается бездне. – И смерть. Ты – наша дочь, которая должна была прийти на смену. Крост – душа Штормхолда, возрождающаяся вместе с каждым новым рождением жизни. Идеальная пара, такая же, как и мы. Живое. И мертвое. Бог жизни. Богиня смерти. – А Акорион? Он как затесался в твой идеальный пантеон? – Даже высшие сущности ошибаются, Деллин. Акорион – моя ошибка. Твой брат, которого не должно было случиться. Темная энергия, вырвавшаяся в мир смертных в тот момент, когда я создала тебя. Подойди, детка. Я не двигаюсь с места. – Не бойся. Он не причинит тебе вреда. Подойди. Я останавливаюсь рядом с ней, у самого края расщелины. Мама наклоняется, зачерпывает горсть черного тумана. – Миром правит баланс. Черное и белое. Зима и лето. День и ночь. Жизнь и смерть. Крост и Таара. Учитель и воспитанница. Муж и жена. Я не знала, что в Штормхолд вырвался кусочек хаоса. Он принимает любые формы. Подстраивается под окружающий мир. Хаос губителен и для живого, и для мертвого. Конечно, он стал таким, как моя Таара. Ее братом. Половинкой ее души. Они вместе были созданы, и его влияние оказалось колоссальным. Больше всего на свете я мечтала уйти в хаос, стать его частью, оставив Штормхолд вам с Кростом. И потерпела поражение. – Почему ты просто не можешь уйти? Почему тебе так важно оставить кого-то вместо себя? – Все любят своих детей. Штормхолд – мое детище, заботливо выращенное. Я – смерть, а значит, если умрет он, умру вместе с ним. – Но если я мертва, то… что? Все начинать с начала? Акорион уничтожит Штормхолд! – Да. Это так. Твой брат не имеет души, а значит, если победит, уничтожит и Штормхолд, и Землю. – Тогда я должна вернуться… я не знаю, выжить, как-то снова… ты же сказала, что должен быть баланс! Крост совсем один! – Я не могу вмешиваться в законы мироздания. Не могу повернуть смерть вспять. – И что, это конец? Я отправлюсь на муки в хаос, а Акорион уничтожит все, что мне дорого? Какой смысл в таком порядке? Должен быть выход! – Да, Деллин. Порядок нельзя нарушить. Живое умирает. Мертвое становится живым, – напоминает мама. Я закрываю глаза. – Ты не можешь вернуться. Твой путь окончен. Вернуться должна Таара.