– Всем? – робко высказал кто-то надежду. – Маловероятно. Достаем листы и убираем с парты конспекты и учебники. Двадцать минут пишем, потом отвечаем устно. Начали! Вопросы… Магистр взмахнула рукой. – Перед вами. Пиши – не пиши, а все равно меня ждет неприятная защита билета, больше напоминающая допрос. Однако я честно старалась вспомнить все, что учила накануне, и даже сумела написать более-менее аккуратно. За лето я вывела идеальную формулу работы: быстро записываю все мысли на древнем языке, включив «внутреннюю богиню» (боги, когда я читала ту книгу, я представляла себе в качестве внутренней богини мультяшную смешную девицу, а не кровожадную психопатку со страстью к странным связям). А потом, бросив все силы на почерк и борьбу с дисграфией, переписываю нужную информацию. За двадцать минут я бы не успела, если бы Яспера не оставила самый лакомый кусочек напоследок. Один за другим мои однокурсники уходили – кто-то с печальной парой в журнале, кто-то со спасительной тройкой. Когда за Корви закрылась дверь, я, вздохнув, пошла к кафедре – сдаваться. Мы словно играли в какую-то странную игру, делали вид, что все в порядке и обжигающей ревности между нами не существует. – Нестабильность темной магии классифицируется по нескольким признакам, среди которых… Яспера сидела откинувшись на спинку стула, смотрела в одну точку, словно меня здесь и не было. – Нестабильность темной магии, в отличие от магии стихий, способна к спонтанным деструктивным проявлениям, и поэтому… – Знаешь, почему меня передергивает, когда я слышу твое имя? – вдруг спросила магистр Ванджерия. От неожиданности я подавилась концом предложения и прикусила язык. – Потому что мир без тебя был бы в тысячу раз светлее. Потому что существо, которое создало самых мерзких тварей, живет лишь тобой. И, наконец, потому что ты портишь все, к чему прикасаешься. Каждую секунду своего существования. – Я не просила быть тем, кем являюсь. – Никто не просит. Только кто-то спасает мир, а кто-то создает тварей из бездны… – Я – не она. – Это тебе Кейман сказал? Пытается выдать желаемое за действительное? – Пытается не гнобить собственную студентку за то, чего она не делала. – Я имею право тебя ненавидеть. Ты создала мир, в котором мне нет места. Ты создала тех, кто может творить все, что им вздумается, безнаказанно. Ты предала своего бога, и именно ты – причина всего… Яспера махнула рукой по столу, и билеты разлетелись в воздухе, мягко спланировав на пол. – Этого. Очень иронично: ты читаешь про нестабильность темной магии и даже не способна предположить, что эта нестабильность – результат твоей же безумной, рвущейся наружу сущности. Кейману стоило уничтожить тебя… И знаешь, мне кажется, он почти решился на это. На твое счастье, Крост не превратился в такую же тварь, как ты. – Все сказала? – холодно поинтересовалась я. – Нет, но для начала тебе хватит. – Какое счастье, что Кейман плевать хотел на твое мнение. – Не обольщайся. На твое тоже. Кейман не допустит возвращения Таары. Ты – его любимая игрушечка ровно до тех пор, пока нет риска снова превратиться в безумную. Но если дашь хоть намек… хоть один всплеск магии, не вписывающейся в образ адептки-сиротки, хоть один стоящий взрыв… уничтожить тебя сейчас будет проще и безопаснее, чем повторить то, что он однажды сделал. – Как жаль, – я поднялась, – что тебя не позовут на крутую вечеринку. – Как жаль, что скоро Кейман узнает, как ты трахаешься с половиной школы, и перестанет смотреть на тебя влюбленными глазами. Яспера поддела длинным красным ногтем уголок штормграма на своем столе. Там все еще красовалось мое изображение в коридоре со спальнями парней-огневиков. И я не придумала, что на это ответить. Но злость обжигала почти так же, как магия, а обида на несправедливые обвинения начисто стерла все существующие границы. – Да пошла ты. Туда, откуда тебя вытащили. Грохот открывшихся дверей совпал со звонком. Я, едва ли не распихивая вывалившихся в коридор адептов, стремглав понеслась куда глаза глядят. По дороге мне встретился Бастиан, и, не успел огневик открыть рот, я рявкнула: – Бесишь! – Да я просто иду! – возмутился он. А я просто живу. Но за это меня почему-то все ненавидят. Однажды он взял Ясперу на Землю, и ее поразил тот мир. Она сочла прекрасной природу летнего Крита, восхитилась полетом над Альпами и оценила величие закатной Праги. Она, захлебываясь восторгом, говорила о Земле несколько недель по возвращении, а он не решался рассказать ей о темной стороне соседнего мира. Яспера не видела в Штормхолде ничего, кроме боли и грязи, а на Земле – только красоту и удовольствие. Это казалось Кейману справедливым. Если бы он не создал Таару, не превратил ее в то, чем она стала, вряд ли спустя много веков юная девушка попалась бы в лапы демону. – Занят? Король, как всегда, без стука. – Нет, занимаюсь письмами родителей. – Серьезно? – Сайлер усмехается. – Ты занимаешься делами школы? И на это ты променял абсолютную вседозволенность должности советника? Возиться с капризными богатенькими магами? – Да. Именно так, Сайлер. – Зачем? Я не понимаю. С твоими возможностями… с твоей властью – возиться со школьниками? – Она вернется, Сайлер. Точнее, нам придется ее вернуть. И мне нужно не допустить прошлых ошибок. – Ты тренируешься? – На лице короля появляется удивление. – Тренируешься быть… учителем? Опекуном? – Я осваиваю новые горизонты. – Если хочешь мое мнение, то угроза слишком призрачна. Реинкарнации случаются, в большинстве случаев у души и десятой части силы своих предков нет. Так уж бывает, мы слабее предков, слабее богов. И новое воплощение богини – лишь девочка. А тебе, раз уж ты все же хочешь остаться среди нас, стоит… не знаю, перестать жить прошлыми веками. Оглянуться вокруг… обратить внимание на ту девушку, как ее? Что ты подобрал. – Ясперу? – Она, кажется, в тебя влюблена. – Она влюблена в жизнь без боли. Я – лишь ее олицетворение. – Но девушка прелестная. – Она тоже плод моих ошибок. Если бы не Таара, не ее ритуалы, Яспера бы не столкнулась с тем демоном. – Не напоминай про демонов, – ворчит Сайлер. – Если мы не подпишем пакт, нас ждут годы кровопролитных войн на границе. Я молюсь богам – хоть и теперь знаю, что это бесполезно, – чтобы Ванджерий оказался адекватнее предшественника… – Кто? – Кейман вскидывает голову. – Новый архидемон. Ванджерий. Он возглавляет их делегацию… – Где он?! – Что… – Где он?! – Кейман подскакивает на ноги, опрокидывая стул. – В храме, заседание через час… Да куда ты собрался?! – Яспера под предлогом встречи с какой-то подружкой отпросилась на сегодня. Надо найти ее до того, как натворит глупостей. Еще одна ошибка Кеймана Кроста. Он должен был знать, что в город заявится демон, обративший Ясперу. Должен был закрыть ее на тысячи замков, не позволить сделать глупость. Единственный способ хоть как-то отплатить ей: защитить. А он снова погрузился в дела, далекие от тех, кого сам же поставил рядом с собой. Храм оцеплен, но народ все равно толпится у кордонов стражи, с любопытством пытаясь рассмотреть демонов. Для большинства они – страшилка из рассказов бабушек и дедушек, мифические персонажи детских книг. Что-то далекое, неизведанное, для кого-то – притягательное. Наверное, во всем Флеймгорде только Яспера знает, что на самом деле представляют собой демоны. Стража расступается, и Кейман перемахивает через ограждение. Случись он на минуту позже, Яспера, наверное, была бы мертва. Процессия, возглавляемая демоном, лишь останавливается, когда с крыши ближайшего дома, словно стремительная черная тень, легко и невесомо прыгает гибкая и смертоносная демоница. Кейман перехватывает ее в последнюю секунду и отстраненно удивляется: Ванджерий не двигается с места, только смотрит. И холодная улыбка трогает бледные губы. В нем уже давно нет ничего человеческого: вертикальные звериные зрачки, длинные когти, ледяной, без малейшего намека на чувства, взгляд. Он смотрит на них сверху вниз и наверняка чувствует в Кеймане что-то необычное, но вряд ли размышляет над природой таких ощущений. Все внутри восстает от того, что существо, созданное темными богами, тварь из бездны, открытой Таарой, сейчас чувствует себя спокойно рядом с ним, богом, хозяином жизни и магии. Но в его руках бьется разъяренная девчонка, чья боль толкнула на попытку избавиться от бесконечной власти, которую демон имеет над обращенной жертвой. – Нет! – Яспера рвется на свободу, внутри у нее бурлит коктейль из необузданного еще зверя и не желающей жить в темном мире девочки. – Нельзя! – Пусти меня! Пусти! Он должен сдохнуть! – Яспера… очнись, слышишь?! Стража спешит на помощь, а Ванджерий так и не двигается с места. Ясперу в руках Кеймана трясет, от былой решимости не остается и следа. Это снова тот сжавшийся в комочек зверек, которого он нашел в переулке. – Хорошо же вы встречаете гостей, – усмехается Ванджерий. – И вы еще надеетесь заключить пакт? Я требую, чтобы эта девушка была наказана за нападение на мою делегацию. Иначе я лично утоплю Штормхолд в крови.