Его прияла ложе я – свидетель Великий Зевс тому; теперь же, с ним Разлучена, вдовою я живу. Но убедить нельзя ее, и смерти Моей царица ищет. С ней отец Соединил и Менелай заботы… Он здесь теперь… Чтоб дочери помочь, Из Спарты он приехал… Ужас бледный Меня загнал в соседний с домом храм Фетиды: жизнь богиня не спасет ли? И сам Пелей, и царский род его Лелеют храм, который миру память О браке Нереиды бережет… А сын его чтоб не погиб, я тайно Его к чужим послала… С нами нет, Увы! – того, кем он рожден, и сыну Ничто теперь Неоптолем, и мне… Царь в Дельфах, – он за гнев безумный платит: Когда отца убили у него[2], Он Феба звал к ответу в том же храме, Где молит о прощении теперь, Чтоб возвратить себе улыбку бога… Из дворца выходит троянская рабыня. Рабыня О госпожа! Звать именем таким Я не боюсь тебя… Я помню – имя Достойно ты носила это, в Трое Когда еще мы жили и тебе И Гектору покойному служили Мы всей душой… С вестями я к тебе… Чтоб из царей кто не проведал, страшно, Да и тебя-то жалко… Берегись: Недоброе замыслили спартанцы. Андромаха О милая подруга! Для меня, Твоей царицы прежней, ты – подруга В несчастиях… Придумали-то что ж? Какую сеть для Андромахи вяжут? Рабыня О горькая! Они горят убить Рожденного и скрытого тобою. Андромаха О спрятанном проведали?.. О, горе! Откуда же? О, смерть, о, злая смерть! Рабыня Не знаю уж откуда, но слыхала, Что Менелай отправился за ним. Андромаха Погибли мы – два коршуна захватят И умертвят тебя, мой сын; а тот, Кого зовут отцом твоим, не с нами.