Глава 28 Когда Анчара сажали в машину, он успел заметить Иннокентия — его парализовали электрическими разрядами и теперь тоже паковали, предварительно связав руки и ноги антимагическими путами. — Вот ты и допрыгался, козлёнок, — довольным тоном сказал Шлетвайски, заталкиваясь рядом с Анчаром на заднем сиденье. — Сиди смирно, а не то я затяну жгуты так, чтобы у тебя отсохли руки. — Придурок, ты только что упустил настоящего убийцу. — А по-моему, не упустил, — Шлетвайски напустил видимость глубокой задумчивости. — Твои слова? Он включил коммут, из него прозвучало: «Я не коп, Макс. Я могу разбить к херам всё в этой комнате и отхерачить тебя так, что не останется живого места. И мне за это ничего не будет». Слова Анчара. — Молчишь, — кивнул Шлетвайски. — Это правильно. А я ведь всегда говорил, что ты жулик. Теперь я это докажу, докажет прокурор, а я наконец получу повышение. Все в выигрыше. Это было странно даже для Шлетвайски. Можно допустить, что гендиректор «Ока» снял с Анчара статус корпората, но даже так пришить ему что-либо серьёзное едва ли было возможно. — Ты радуешься так, словно раскрыл дело о распятых, а по факту всего лишь препятствуешь его раскрытию, — язвительно выдохнул Анчар. — О, Крой, тут ты одновременно и прав, и ошибаешься. Смотри, как всё было. — Шлетвайски развернул дисплей коммута, отцепил его от ремешков и взял в обе руки, вчитавшись в текст. — Твой прогрессирующий алкоголизм вкупе с ПТСР спровоцировали у тебя… э-э-э, диссоциативное обсессивно-компульсивное расстройство. Помутнение сознания, вот. Я-то и раньше знал, что ты псих, но тут ты даже самого себя превзошёл. Выманил девчонок, похитил, распял. Сделал всё образцово: уж ты-то умеешь не оставлять следов. Возможно, ты об этом даже забыл, когда пришёл в себя. Отказался верить. Кристина Кауц по своей девичьей глупости наняла тебя, купившись на репутацию, потому что когда-то давно ты уже имел дело с подобным. Это сыграло тебе на руку, и вместо того, чтобы добровольно сдаться, воспользовался ситуацией, чтобы путать следы. Я обязательно выбью из тебя дух, когда ты окажешься в клетке, и тогда проясним момент с сообщниками. Может, ты и не выходил из этого своего дисо… помутнения. Параллельно ты срывал свою неуправляемую злость на фигурантов, заодно запугивая их. Избил полицейского, угрожая ему смертью от наркотического опьянения. Украл часть экстази в личных целях. А потом поразительно быстро стал находить тела. Ну надо же, Крой! Бизнес-план что надо. Расследовать преступление, которое сам совершил. Правда, в процессе ты выяснил, что остались свидетели, которые могут тебя заподозрить, поэтому ты устранил Элеонору Вильневу и Лоренцию Палмер, мать Флоры Палмер. Затем нанял наёмников для покушения на Кауц и сам же её спас, рассчитывая выхватить с этого очередную круглую сумму в качестве вознаграждения. — Кто написал тебе этот текст? — печально улыбнулся Анчар, и без того обо всём догадываясь. — А? — открыл рот Шлетвайски. — Сучонок, мне не нужен никакой текст, чтобы посадить тебя на электрический стул. Ты станешь моей юбилейной звёздочкой, Крой. На тебе я начну делать по-настоящему крутую карьеру. — К крутому карьеру… — Но сперва мы прокатимся к одним солидным корпоратам. У них тоже есть что-то на тебя. Я разрешил им отрезать твою руку для экспертиз, но запретил убивать тебя. Ты — моё повышение. — К башням «Ресивити» нужно было делать поворот раньше. — Мечтай. — Шлетвайски засмеялся так, что изо рта брызнули кусочки пережёванного яблока. — Тебя ждут «Нейронетикс». Вот тут уже пришёл черед смеяться уже Анчару. Он ничего не ответил, решил оставить это на потом. Машины остановились у массивного здания, стилизованного под старый красный кирпич. По форме оно было квадратным, по высоте — всего этажей на семь. Такой вот причудливый куб с чёрными окнами, сквозь которые ничего нельзя было разглядеть, и обвязанной технологическими примочками крышей. Между окон пульсировали подсветки разных, направленные вверх. Это был далеко не единственный корпус «Нейронетикс», и мало кто знал, что происходит за его дверями. Анчара вытащили из машины и повели внутрь. — Запомни, Крой, — подошёл к нему Шлетвайски. — Почувствуй этот момент. Когда ты выйдешь, то отправишься в последнее своё путешествие. За решётку. — Запомни, свинота, — ответил Анчар. — Когда я отсюда выйду, ты будешь валяться у меня в ногах. Лицо Шлетвайски вновь превратилось в тухлую сливу, готовую лопнуть, однако он глубоко вдохнул и сдержался. — Я тебе это припомню. Посмотрим, как ты запоёшь потом, гнилой червяк. Ведите его. В тусклом, полуосвещённом этаже их встретили люди в белых костюмах с зелёными полосками. Копы протащили Анчара до лифта, который затем отправился на минус второй этаж. Анчара взяли под руки служители «Нейронетикса», а копы, не выходя из лифта, двинули обратно наверх. Стены этого этажа вплоть до высокого потолка занимали полки с бумажными книгами. Посередине главной стены горел камин, недалеко от него был большой овальный стол, а также просторные диваны и кресла «под старину». У камина стоял спиной к всем седой мужчина в брюках и рубашке, держа в руке стакан с янтарной жидкостью. Его пышные волосы в отблесках огня казались не столько седыми, сколько натуральными, под цвет топлёного молока. — Привет, Арканиус, — сказал Анчар, и мужчина энергично обернулся. Он выглядел за шестьдесят, и за прошедшие годы ничуть не состарился. Всё так же был в великолепной форме: широкие плечи, стройная фигура, аккуратно подстриженная седая борода. — Хотел сказать, что рад встрече, Анчар, — заговорил старик громким басистым голосом. — Но когда-то у нас была привычка говорить только правду. Развяжите его. Один из сотрудников скастовал призрачный клинок, и тот идеально чётко разрубил жгуты, не задевая рук. — Присаживайся. — Арканиус разместился в кресле, поставил на журнальный столик стакан с виски, взял толстую сигару и пустил из пальцев огонь, чтобы закурить. Выпустив пару колец дыма, спросил: — Как Ястреб? — Такой же зануда, как и раньше. Он меня переживёт. — Будешь? — Он предложил Анчару сигару. — Я бы выпил. Одного взмаха руки Арканиуса хватило, чтобы один из слуг принёс непочатую бутылку бурбона. — Ты будешь не в восторге, Анчар, от того, что услышишь. — Может, и буду. Ты впервые за эти годы захотел увидеться. Повод выпить. — Повод дурной. И я дурной стал. — Один я красавчик, — добавил Анчар. — Хочешь смейся, хочешь нет, а так и есть. Может, ты помнишь что-нибудь об Ордене? — Объединение магов, в которое ты входил в годы работы на копов. Орден пытался отслеживать баланс магии на территории Конгломерата, пресекая уклон в сторону запретных чар. — Хорошее слово — пытался, — горько усмехнулся Арканиус. — Орден жив и по сей день. И Кристина Кауц — такой же член Ордена, как и я. — Здорово, — Анчар устало приложил руку ко лбу. Подбородок до сих пор пульсировал болью от удара прикладом. — Дай подумать. Это ты отправил её ко мне? — Да, — кивнул Арканиус, не отрывая взгляда от Анчара. — «Фаэтон» согласился на её кандидатуру, потому что я так сказал. Вот как. Что ж, подумал Анчар, у них с Кристиной всё равно не было бы ничего серьёзного, так что если их вчерашнее приключение останется первым и последним, он отнесётся с пониманием. В любом случае, им было хорошо в моменте, и это главное. — Мог бы обратиться и сам, — сказал Анчар. — Не мог, — резко ответил Арканиус. — Последние годы Орден мешает слишком многим. Вся Золотая Десятка мечтает о том, чтобы науку магии пустили на любые, самые запретные и аморальные эксперименты. Они прикрываются лозунгами о том, что новые открытия сделают мир лучше. Только умалчивают, сколько жертв это принесёт в настоящем и в чьи руках это всё окажется. И вот мы держимся: вовремя узнаём, вовремя реагируем — и остаёмся на шатком троссе неуловимости. Любое наше обнаружение тут же приведёт к каскадной реакции, которая нас погубит. Это первое. Второе — пока мы не знали, что это дело рук Освальда, рисковали вдвойне. Мы годами пускали сеть влияния на крупные корпорации, и ублюдкам из «Ресивити» не составило бы труда лишить нас всего. — Ты не говорил мне, чтобы я не сболтнул лишнего, — заключил Анчар. — Ты бы не сболтнул лишнего, даже если бы сильно напился, Анчар. — Это я практикую регулярно. — Однако многие знания — многие печали. А у тебя их и без того много, уж я-то знаю. Мы избегали любых контактов, и на то было много причин. — Ты надеялся, что я раскрою для вас дело «Мистификации», потому что никто другой из оставшихся «Ястребов» не решился бы на такое. — Не совсем. — Арканиус поднял вверх указательный палец. — Скорее, я знал, почему ты возмёшься за него даже бескорыстно. Несмотря на твой сволочной и упрямый характер, ты бы не смог не зацепиться за призраков прошлого. И ты действительно отнёсся к этому крайне серьёзно, добившись результата. — Не мог уснуть по ночам. — И не сможешь, если мы не закончим начатое. Моя ошибка была в том, что я слишком пустил всё на самотёк. Кристина должна была обеспечить твою безопасность, она сильная девочка. А в итоге только благодаря тебе она и жива. Анчар отпил бурбон, Арканиус отложил сигару и допил остатки из своего стакана, досадно выдохнув. — Как вы узнали про это дело? — Мы отслеживаем все крупные призывы. Но за всю историю нового мира Одаэдра ещё никому не удавалось призвать. — Одаэдр… — Анчар покатал слово на языке. — «ОДР». Вот что значили штампы на телах жертв. И что это за демон? — Последний раз его встречали в Пустошах, в Канзас-Сити. Ксионический инерциал: подпитывается людской магией, истощает жертв разрядами воли. Арканиус кивнул своим людям, и на стол принесли тяжеленную книгу, корешок которой был усеян крупными драгоценными камнями со скошенными краями. Даже при тусклом освещении они мерцали похлеще звёзд на ночном небе. Анчару открыли страницу, на которой была тканевая закладка, и он увидел парящее в воздухе шарообразное существо, огромный глаз которого располагался вертикально. Под глазом находилась широченная пасть. Из всего шарообразного тела выступали витиеватые хоботки, оканчивающиеся мелкими глазами. Внизу стекала некая вязкая жидкость, отдалённо напоминая о «лентах» Вспененных Ловцов. — Ты куда смотришь? — Арканиус навис над столом. — Это не та страница. Перелистни на следующую. Теперь перед ним были рисунки человекоподобного существа в два с половиной метра ростом. Головы не было: сразу из шеи ввысь устремлялись закруглённые рога, похожие на бараньи. Они плавно переходили в более тонкие щупальца. Куда более массивные щупальца выходили из спины, оканчиваясь на концах мощными когтями. Острия когтей светились красным. Тело выглядело вулканически-тёмным, с трещинами, сквозь которые просачивались лавовые всплески. Посередине груди едва проступало страшное лицо. Или это были только глаза… — И всё это — полбеды, Анчар, — сказал Арканиус, пока он всматривался в рисунки Одаэдра. — Демон лишь побочный продукт, хотя Освальд, вероятно, и ему приготовил применение. Цель ритуала была в переносе сознания девушек в новые тела. Анчар нахмурился, откинувшись в кресло. Затем взял бутылку бурбона и обновил стакан. — В чьи тела?