Я подумала о Софе и Бет, живых и здоровых, представила себе Асиль, использующую музыкальный бизнес для того, чтобы сделать мир безопасным для женского тела. Мой затылок превратился в комок обжигающей боли. У меня здесь больше ничего не осталось, но были миллиарды людей, которым Машины требовались для того, чтобы история и дальше оставалась открытой для редактирования. – Мы уже обсудили риски, – кивнула я. Си-Эль и Анита также молча кивнули. Мы вместе направились в АГС. К счастью, распределением мест в Машине заведовала ученица Аниты, отбывавшая «четыре долгих года», и она быстро пропустила нас без очереди. Когда мы уже уходили, она едва заметно склонила голову и шепнула: – Желаю вам благополучного путешествия, «Дочери»! * * * Пройдя в камеру, мы застали там техника, протирающего пол. – Должен вас предупредить: в последнее время Машины пачкают путешественников грязью и улитками. – Как я и говорила, – кивнули Си-Эль. – Ситуация стремительно ухудшается. Мы устроились вокруг Морехшин на все еще влажном полу. Техник расставил вокруг нас три маленькие наковальни; обтянутые войлоком молоточки застыли, готовые выстучать рисунок по камню. Когда теплая вода поднялась нам до колен, Морехшин с помощью многофункционала получила доступ к другой части интерфейса, которую я прежде еще не видела. Эта часть была похожа на банку с грязью и мелькающими огоньками, зависшую в воздухе примерно там, где когда-то находилось кольцо. Засунув руку в банку, Морехшин полностью погрузила ее в грязь, и я увидела голубые искры, сверкающие у нее между пальцами. На нас пролился дождь, состоящий из крупных горячих капель и ледяных дробинок градин; мы прижались друг к другу в пустоте, означающей, что история по-прежнему оставалась подверженной переменам. Я сосредоточила внимание на своих подругах, на том, как их дыхание синхронизировалось с моим. Казалось, мы медленно вращаемся, подобно астероиду или сине-зеленой водоросли в океанском водовороте. И наконец мы появились из «червоточины» на острой, как лезвие, скале, окруженной двумя гигантскими плавающими «скобками» сильно окислившейся горной породы цвета ржавчины. Насыщенный запахом соли воздух был сухим и разреженным, но пригодным для дыхания. У нас над головой висел переливающийся навес из перламутрового масла и воды, краски перетекали друг в друга, образуя психоделические узоры. Эта поразительная красота не поддавалась описанию. Неужели это действительно творение чьих-то рук? Сможем ли мы когда-нибудь его понять? Морехшин оставалась невозмутимой. – Полагаю, именно здесь находятся органы управления, разрывающие связь. – Она указала на сегмент кольца. – Однако найти их будет трудно, потому что механизмы находятся в постоянном движении. Пнув ногой плавающий в воздухе камень, Си-Эль выразительно присвистнули. – А он кажется твердым. Я осторожно прикоснулась к камню пальцем. Он оказался теплым, покрытым тонким слоем ржавчины. Подсунув руку под камень, я ощутила лишь неровную поверхность, сглаженную ветрами. Структура парила в воздухе вследствие каких-то непонятных мне причин. Внезапно на уровне глаз появилось светло-багровое пятно. – Не трогай! – разом воскликнули Си-Эль и Морехшин. – Это еще что за чертовщина? – Присмотревшись внимательнее, Си-Эль осторожно ткнули пальцем светящийся край пятна. – Похоже на элемент системы для выбора направления, – шагнула к ним Морехшин. – Как бы там ни было, сейчас нам нужно… Быстро промотать вперед. Вам уже приходилось это проделывать? Для нас все это было впервые. Мы снова сгрудились в кучку и обнялись. – Готовы? – Морехшин погрузила пальцы в маслянистую воду над головой, и узоры закружились расширяющейся спиралью. Мигнув, багровое пятно стало розовым. – Держитесь вместе! Местность вокруг плавно менялась, тени удлинялись и укорачивались, сгустки водорослей окрасили воду в изумрудно-зеленый, затем в красный, потом в фосфоресцирующий желтый цвет, который можно увидеть только длинными зимними ночами. Мы быстро перемещались в будущее, наблюдая, как земная поверхность разрушается от эрозии, покрываясь пятнами лишайника. – А я и не подозревала, что такое возможно! – воскликнули Си-Эль, стараясь развернуться так, чтобы было лучше видно. – Ищите «комстокера», чтобы знать, когда остановиться. – Вот он! – крикнула Анита. Все вокруг затвердело, и я увидела в нескольких шагах остатки грубой каменной кузницы. Мы осторожно выбрались наружу, оглядываясь по сторонам. Морехшин убрала свой многофункционал. В плавающем камне виднелись глубокие ровные разрезы, на песке осталось множество следов. Вдалеке я с трудом различила серо-голубую толщу ледника, ползущего по голой пустыне со стороны Южного полюса. Мы находились в последней стадии оледенения, о котором говорили Си-Эль, в эпоху, когда уровень мирового океана понизился и Машина оказалась на суше, открытая непогоде, которая со временем стерла все видимые части интерфейса. Внизу на берегу как на ладони раскинулся лагерь «комстокера». Разложенные сети из водорослей сушились перед входом в пещеру, чуть дальше высилась куча отходов, состоящая из костей, панцирей и раковин рыб, моллюсков и ракообразных ордовикского периода. Из пещеры вышел мужчина, совершенно голый, волоча за собой большой мешок. На таком удалении разглядеть черты его лица было невозможно. – Всем лечь, чтобы он нас не увидел! – Распластавшись на земле, Морехшин осторожно выглянула из-за гребня. – Вы можете с помощью своего имплантата видеть так далеко? – ткнула она Си-Эль. Кивнув, те постучали пальцем по рукаву рубашки. – Вид у него отвратительный. Даже на таком расстоянии я разглядела, что бледная кожа мужчины покрыта волдырями, волосы спутались. – Похоже, ему нечем защититься от палящего солнца, а здесь он находится уже довольно давно. Зайдя в море, он побрел по мелководью прочь от берега. Вода не доходила ему до плеч. Нагнувшись, мужчина подобрал что-то размером с кулак и сунул в свой мешок. – Чем он занимается? – Судя по всему… охотится. – Си-Эль крутанули рукой, активируя какое-то устройство в рубашке. – Он собирает… улиток и трилобитов. Они любили мелководье, и по ископаемым останкам нам известно, что в ту эпоху их были сотни видов. Должно быть, он ими питается. И действительно, вернувшись на берег, мужчина развел костер из водорослей в очаге у входа в пещеру. Зайдя внутрь, он вернулся с глиняным горшком, наполнил его морской водой, положил туда несколько улиток и ноги трилобитов и поставил горшок на тлеющие угли. Снова заглянув в пещеру, мужчина вышел в просторном сером балахоне, скрывающем почти все тело. В руке у него что-то блеснуло. – Это нож, – выдохнули Си-Эль. – Судя по всему, он его выковал здесь. Присев на корточки рядом с костром, мужчина вытащил из мешка еще одного трилобита, ножом отрезал ему ноги и отправил кусочки мяса в рот. Трилобиты являлись дальними родственниками паукообразных, но внешне были похожи на толстых зеленых лобстеров. – Любопытно, что это больше напоминает по вкусу, паука или лобстера? – Тесс, заткнись! – прошипела Анита. – Мы можем застать его врасплох, – сжимая в руке многофункционал, хищно оскалилась Морехшин. – Затаимся и будем ждать. Но тут из пещеры вышла женщина, также в балахоне, с младенцем на руках. – Твою мать!.. – Проклятье! Какое-то время никто не знал, что еще сказать. – Как она сюда попала? – Морехшин! – Си-Эль смерили взглядом путешественницу из будущего. – Она в точности похожа на тебя. Но у нее… Морехшин издала сдавленный звук, что-то среднее между рычанием и всхлипыванием. – Похоже… он взял себе королеву. – У нее нет кистей рук, – недоуменно посмотрели на нас Си-Эль. – Это твоя сестра? – ошеломленно спросила я. – Да. Нас в роду много. Должно быть, ее отправили в прошлое к этому мужчине. Для размножения… Рожать работниц. – Ужас на лице Морехшин сменился стыдом, и она отползла прочь. Поднявшись на ноги, Морехшин добрела, шатаясь, до плавающих в воздухе камней, согнулась пополам, и ее вырвало на Машину. После чего она ахнула, словно получив удар в солнечное сплетение. Мы с Анитой подбежали к ней, а Си-Эль остались дежурить у гребня. – Смотрите! У интерфейса есть еще один уровень! – Забыв про отвращение, Морехшин указала вверх. Над зловонным подношением в навесе открылось отверстие. Оттуда вырвался луч яркого света, и каменистый пол Машины мгновенно поглотил рвотную массу. – Еще один уровень? – Буквально навалившись на нас, Си-Эль взмахнули левой рукой. – Я записываю. Кто-нибудь может последить за «комстокером»? – Я займусь им. – Анита вернулась к гребню. Морехшин ткнула пальцем в столб света, и раздался звук, похожий на отдаленный колокольный звон. – О да! – продолжали размахивать рукой Си-Эль. – Световой датчик? Морехшин описала пальцем окружность по часовой стрелке, и колокольный звон продолжился. – Должно быть, это реакция на наличие в рвотной массе следов ДНК, – продолжали комментировать происходящее Си-Эль. – Или каких-то аминокислот. Морехшин, ты что думаешь? Я с нетерпением жду возможности написать статью, в названии которой будет «активируемый блевотиной интерфейс». – Они хихикнули. – Научное сообщество назовет его АБИ. – Нет, – рассеянно промолвила Морехшин, обращаясь не столько к Си-Эль, сколько к себе самой. – Похоже, это меню защиты. Она полностью погрузила руку в столб света, словно призмой разлагая его на спектр. Маленькая зеленая искорка пробежала по ее локтю, повторяя его изгибы, напомнив мне то, как Морехшин допрашивала Эллиота. Она шумно втянула воздух. – О… Это кое-что объясняет. – Что ты сделала? – склонили голову набок Си-Эль. – Я зарегистрировала выброс элементарных частиц, обладающих высокой энергией. Ты будто… Испустила поток космического излучения. Морехшин неопределенно хмыкнула, и свет погас. Ее рука в том месте, где она прикасалась к защитному приспособлению, продолжала светиться желтым.