НО НЕ ВЫЙДЕТ НИ ХРЕНА! ПОДНИМАЕМСЯ, ПОДНИМАЕМСЯ НА ТАНЦПОЛ ИЛИ НА СЦЕНУ. ВОТ ГДЕ Я ХОЧУ ТЕБЯ УВИДЕТЬ – О, ДА! Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ДЛИННЕНЬКИХ, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ МАЛЕНЬКИХ, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ТОЛСТЕНЬКИХ, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ХУДЕНЬКИХ, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ СТРАННЕНЬКИХ И ЕЩЕ НОРМАЛЬНЫХ ДЕВОЧЕК, ВИДЕТЬ Я ХОЧУ БРЮНЕТОЧЕК, ВИДЕТЬ Я ХОЧУ БЛОНДИНОЧЕК, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ПАИНЕК, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ШЛЮХ, ШЛЮХ, ШЛЮХ, Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ШЛЮХ! Мы подпевали хором, гоняясь друг за дружкой в тесном хороводе. Казалось, голос Великолепной Гарсии превратил мое сердце в кулак, готовый пробить грудную клетку и расколотить все плохое в мире. Подбежав к здоровенному верзиле, я врезалась плечом ему в грудь. Он оттолкнул меня, я отлетела на Флаку, и та пихнула меня на другого парня. Его мощная обнаженная рука, покрытая татуировками, вонзилась мне в бок, и боль ослепительным солнечным светом разлилась по костям. Я с разбегу наскочила на две кучки людей неопределенного пола, ослепленная столпотворением общего движения. Каждый новый удар напоминал мне о том, что я жива. Я могла пережить все. Чем сильнее я ударялась, тем больше во мне крепла уверенность, что я не упаду. Глава 14 Тесс Ирвин, Верхняя Калифорния (1992 год н. э.)… Лос-Анджелес, Верхняя Калифорния (2022 год н. э.) Плюхнувшись на скамейку там же, где оставила меня Бет, я попыталась разобраться в том, что сделала не так. Разумеется, в тактическом плане это была откровенная неудача. Я оказалась не готова взглянуть в лицо разъяренной девушке-подростку и объяснить, почему ей необходимо сделать нечто болезненное, чтобы получить какие-то плюсы в туманно обрисованном будущем. Но, с другой стороны, не нужно было забывать, как я наломала дров неделю назад, когда впервые заговорила с Бет. Тогда я не удосужилась переодеться, после того как неслась от Машины во Флин-Флоне через три аэропорта к тому уродливому кварталу, где погиб мистер Расманн. Разумеется, Бет приняла меня за сумасшедшую и не прислушалась к моим предостережениям. И вот теперь она убийца, а уж я-то хорошо знала, что́ она должна была чувствовать. И я прекрасно осознавала, что чувство это останется с нами обеими до конца жизни. Подняв взгляд на величественный эвкалипт, господствующий в этой части студенческого городка, я медленно, шумно вздохнула. Воздух был насыщен терпким запахом прелой листвы, над головой вытягивалось облако, тело которого разрывали на части воздушные потоки. Здесь, в этой природной зоне, царила непривычная тишина. Управляющая компания Ирвина создала этот островок дикой природы в самом центре университетского квартала, внешне неотличимого от окружающих его торговых центров. Мимо прошествовали две девушки, с обесцвеченными прядями в волосах, игриво демонстрируя бедра под свободными шелковыми шортами из «Экспресса». Флирт, но без распутства. Загар, но не темная кожа. Твою мать! Я ненавидела это место, где нам приходилось выбирать между тем, чтобы выглядеть неестественно, и тем, чтобы быть незаметными. Не нужно мне было возвращаться в недавнее прошлое из 1893 года. Долгая поездка во Флин-Флон явилась страшной расточительностью, и вот теперь я застряла здесь. И это была не серия из «Геологов», где герои постоянно скачут взад и вперед из одного времени в другое, несмотря на тот факт, что до появления авиации добираться до Машин было крайне сложно. В реальной жизни, поскольку я захотела снова увидеться с Бет, у меня не было другого выхода, кроме как остаться в 1992 году. После той ночи у дома мистера Расманна я выклянчила комнату в университетском общежитии, где обычно останавливались иногородние преподаватели. Но я не могла больше здесь задерживаться. Определенно, мой тайный визит уже попал в базу данных, и, если я продлю свое пребывание здесь, в моем родном времени ко мне возникнут вопросы. О чем я думала, черт побери? Нагнувшись, я подобрала с земли одинокий желудь, валявшийся у меня под ногами, и погладила его толстую оболочку. Злиться на себя было бесполезно. Побывав на ритуале в салоне Софы, я снова чувствовала себя сильной. Очищенной. Не было и речи о том, чтобы я оставила свое прошлое в покое. Да, я упустила свой шанс вмешаться после концерта «Черной Образины», но должен был быть какой-то способ пересмотреть тот вечер в Пасадине – когда я стояла на мосту, перевесившись через край, и смотрела на разбитое, изуродованное тело. Это тело снилось мне с тех пор каждую ночь. Я просыпалась в меблированных комнатах в Чикаго, оглушенная кошмарными мыслями о том, что старею и, быть может, у меня больше не будет возможности себя исправить. Закончив то редактирование в девятнадцатом веке, я уже не смогу снова вернуться в 1992 год так, чтобы не породить массу вопросов. Было просто необходимо изменить свою жизнь сейчас. Комсток должен был приехать на Всемирную выставку в августе, а мне потребуется несколько недель на то, чтобы добраться до Машины и вернуться обратно. И если где-нибудь случится заминка, я могу упустить свой шанс осуществить редактирование. Но я все равно отправилась в 1992 год. Асиль и Софе я объяснила, что мне нужно отлучиться по делам путешественника, а в «Алжирском театре» сказала, что мне нужно срочно съездить по семейным делам в Калифорнию. Пройдя контроль, я присоединилась к отряду охотников индейцев-кри, идущих мимо Флин-Флона. И только тогда мне единственный раз удалось мирно поспать – в лесу, по дороге в свое прошлое. Добравшись до Машины, я без труда убедила Ваксовые Усы отправить меня в 1992 год. И вот теперь я была здесь, чувствуя себя почти так же мерзко, как и тогда, когда убивала людей вместе со своими подругами. Встав, я окинула взглядом зеленый массив вокруг. Можно будет выдумать какое-нибудь полузаконное оправдание задержаться в университетском городке на лето, прочитать несколько лекций и попытаться еще раз поговорить с Бет. А можно убраться отсюда и вернуться к выполнению своего задания. Без сомнений, не случайно лишь редкие путешественники докладывали о редактировании своей собственной жизни, и, возможно, причина этого крылась не в том, что подобное вмешательство практически неизбежно приводило к безумию или порождало конфликт смежных линий времени. Быть может, это просто заканчивалось неудачей. Мимо прошла группа студентов, оживленно обсуждающих предстоящие дебаты кандидатов в президенты. Мои потуги редактирования не шли ни в какое сравнение с тем, как люди изо дня в день старались изменить свою жизнь такой простой вещью, как выборы. Мне нужно было забыть свой разговор с Бет, точно так же, как я забыла ту ночь в Пасадине и большую часть старших классов. Когда воспоминания об этом всплывали, я усилием воли заставляла себя думать о чем-нибудь другом. Сосредотачивалась на полном отсутствии ощущений при путешествии через «червоточину». Внутри этого немыслимого зева история стиралась начисто. Через два дня я вышла из автобуса в лагере Флин-Флон. Но, стоя в очереди, вдруг поняла, что еще не могу вернуться в девятнадцатый век. Разговор с Бет разбил вдребезги мою целеустремленность. Мне снова нужно было повидаться со своими подругами. К счастью, мой бюджет позволял совершить перелет до Лос-Анджелеса в 2022 году, поэтому я попросила техника отправить меня туда. Вставив в громоздкий компьютер дискету, техник сверился с немыслимо огромной таблицей. Все оказалось в полном порядке, и поскольку в настоящий момент имелось свободное место, я отправилась домой, в свое настоящее. Пройдя по гладкой, влажной каменной поверхности, я опустилась на колени и прижала пальцы к скале. Меня окружало кольцо из шести наковален, связанных между собой широкими плоскими кабелями. Техник, сидящий перед рядом гудящих ламповых мониторов, ввел с клавиатуры несколько команд, и ближайшая ко мне наковальня начала выстукивать ритм. Ее молоточки с фетровыми наконечниками отбивали глухие удары басового барабана. Затем вступила в действие вторая наковальня, дополняя ритм первой. Отрывистым стаккато к ним присоединилась третья. Я ощутила в теле вибрацию, в конечности хлынула жидкость. Однако когда «червоточина» открылась, все пошло совсем не так, как должно было. Меня захлестнуло до боли живое ощущение скольжения вниз по мокрому камню в кромешной тьме. Затем я материализовалась в темной пещере с низким сводом, вход в которую сиял впереди прямоугольником солнечного света. Черт побери, куда я попала? Это явно был не Флин-Флон: я не увидела ничего знакомого. Поднявшись на ноги, я в ужасе побрела к выходу из пещеры, но та затянула меня обратно в знакомую пустоту «червоточины». Когда я наконец появилась из нее, я была в чем-то скользком и дрожала от холода. Передо мной стояла техник с планшетом, и я поняла, что оказалась в 2022 году, в Центре путешествий во времени Флин-Флон. – За эту неделю вы такая уже вторая, – с опаской окинула меня взглядом техник. – Что вы хотите сказать? – Вы с ног до головы покрыты… Это водоросли? С вами все в порядке? Потрогав жидкое месиво, комками облепившее мою рубашку, я поежилась. Затем оглянулась на пещеру. – Когда я появилась, больше не было ничего необычного? Техник сверилась с планшетом. – Я не вижу ничего такого, что бросалось бы в глаза. – По-моему… Мне показалось, будто я по пути сюда вывалилась из «червоточины». В пещеру. Можно мне проверить регистрационный журнал с сегодняшними показаниями датчиков? – Вообще, вы можете это сделать. Да, датчики подключены к каналу «Слэк», по которому можно сбрасывать информацию. – Сделав на планшете какие-то пометки, техник подняла взгляд и натянуто улыбнулась. – Нет ничего необычного в том, чтобы видеть или ощущать в «червоточине» что-либо странное, однако вывалиться из нее невозможно. – А как же вот это?.. – Я указала на ярко-зеленую слизь на рукаве. – Да, это определенно странно, но время от времени мы сталкиваемся с подобным. Это не значит, что вы находились вне «червоточины». Сейчас я возьму образцы. Мы, как могли, собрали слизь в стерильные пробирки, после чего я поймала себя на том, что мне просто до смерти хочется в душ. К счастью, я оставила в шкафчике сменную одежду и сотовый. Это было несколько месяцев назад, однако здесь с того момента прошла лишь пара часов. Большую часть перелета до Лос-Анджелеса я рассеянно смотрела в иллюминатор на хвосты дыма от лесных пожаров, белыми пальцами протянувшиеся через Саскачеван и Британскую Колумбию. Что произошло со мной в Машине? Казалось, я совершила скачок не только во времени, но и в пространстве. Могла ли Машина обойтись со мной по-другому из-за того, что я изменила линию времени? Геоученые считают, что Машины имеют возможность отслеживать поведение отдельных путешественников – именно так нам не позволяют повторно отправиться в «выжженные» промежутки времени, а также в будущее, которое мы еще не прожили. Быть может, меня не случайно перенаправили в ту пещеру? А что, если мои редактирования изменили нечто фундаментальное? Купив тридцать минут медленного мобильного интернета, я заглянула в юридические справочники, выложенные на странице Калифорнийского университета, ища какие-либо изменения в законах Комстока. Мне в глаза не бросилось ничего очевидного. Аборты по-прежнему были запрещены, и в большинстве штатов врачам не позволялось раскрывать сведения о контроле рождаемости. Я проверила выпуски новостей за 1990-е годы. Все те, кто числился умершим, когда я в последний раз была в 2022 году, по-прежнему оставались мертвыми. Может быть, я столкнулась с первыми последствиями деменции конфликта смежных линий времени, порожденного моими встречами с Бет? Пугающая возможность. Но тут меня осенила еще более страшная догадка. А что, если последователям Комстока удалось добиться успеха в своем стремлении вывести Машины из строя? Возможно, мое отклонение в пещеру явилось сбоем космических масштабов, результатом диверсии. Мне необходимо было срочно поговорить с «Дочерями». Гуляя по галактическому великолепию Международного аэропорта Лос-Анджелеса, я отправила текстовое сообщение Аните: «Не хочешь выпить? Я здесь на несколько дней, затем возвращаюсь в девятнадцатый век». «Да, черт возьми! Как насчет хипстерского джин-бара сегодня?» Мы никак не могли запомнить название этого заведения; отчасти потому, что упорно называли его «хипстерским джин-баром», отчасти потому, что оно размещалось в старинном здании, где сохранились исторические вывески с рекламой давно почивших в бозе газет. В будние вечера там было тихо. Мы с Анитой устроились за уютным столиком в углу в креслах под Викторианскую эпоху. Кресла были гораздо более удобными, чем оригиналы, и джин был лучше. Залпом выпив стаканчик, я насладилась кратковременным теплым покалыванием в пальцах и кончике носа. – Мне кажется, эти «комстокеры» воздействовали на поведение Машины. – Что стряслось? – вопросительно подняла брови Анита. Я рассказала ей про пещеру и водоросли. Мои слова ее озадачили. – Определенно у меня бывали странные видения во время перехода через «червоточину», но обычно все ограничивалось абстрактными красками, или запахами, или ощущениями. – Ну да, и со мной такое случалось. Однако ни разу не было так, чтобы оставались физические следы вроде водорослей. Нужно получить больше информации от Центра путешествий во времени, выяснить, как часто этот феномен встречается. – Да, и нам нужно собраться. Лихорадочное мельтешение текстовых сообщений, и мы договорились встретиться завтра в старом лекционном зале геологического факультета. К тому времени я уже должна буду получить предварительные результаты по водорослям. Остаток вечера мы с Анитой провели за изучением свежих ужасных мемов в «Инстаграме». Как оказалось, один миллиардер финансировал тайную кампанию, в ходе которой сотни людей пытались доказать, будто женщины после аборта рожают рыб, потому что «осквернили свое тело, дарованное им Господом Богом». В сети стремительно распространялись жуткие подправленные фотографии обнаженных женщин, окруженных дохлыми рыбинами. Официальный представитель «Инстаграма» утверждал, что алгоритмы контроля не могут удалять эти снимки, но компания работает над тем, чтобы «снова сделать социальную сеть безопасной для всех». Рассуждая с Анитой о политике, я дала выход переполнявшим меня чувствам и снова почувствовала себя нормальной. Дела обстояли ужасно, но я хотя бы пыталась что-то сделать. * * * Водоросли оказались сине-зелеными – этот вид живых организмов считался одним из древнейших на планете и относился к одним из самых распространенных. Сине-зеленые водоросли заполнили океаны в эпоху, когда формировался Канадский щит, – больше полумиллиарда лет назад. Специалисты Центра путешествий во времени выдвинули предварительную гипотезу: учитывая, что все пять известных Машин были построены на геологических плитах, образовавшихся под первозданными морями, разумно было предположить, что вместе с водой они иногда могут «выплевывать» сине-зеленые водоросли. По их словам, к настоящему моменту уже шестеро путешественников появились из «червоточины», покрытые древними морскими микроорганизмами, и все эти случаи – за последнюю неделю.