«Час, а то и меньше. Я не засекал время, как и не выбирался никуда. Пропустил ты много интересного, зато я теперь могу в самых ярких красках описать свою победу… Хотя зачем выдумывать? Правда настолько невероятна, что в нее и так никто не поверит». «А самое обидное, что в твоем сознании для меня отпечаталась лишь картинка груды камней, увиденная, когда открыл глаза». «Ну, я пришел, одной левой уничтожил зверюг, потом зажмурился, чтобы глаза мои не видели полумертвого колдуна, а когда их открыл, от злодея только россыпь камней осталась», – Еремеев по-своему описал картину боя специально для трусоватого источника. «А прожженную одежду и уничтоженные амулеты чем объяснишь?» – не сдавался пульсирующий. «Откуда же мне знать? Я ведь зажмурился и ничего не видел». «Ты мне мстишь? Что я испугался, да? Так ведь я не нарочно. Просто было очень страшно». «Так бы сразу и сказал… – протяжно вымолвил Александр, продолжая издеваться над «выпавшим из комы». – Ладно, пойдем в деревню, по дороге расскажу все в лицах и красках». Метаморф проснулся среди ночи, почувствовав, что его трясут за ногу. Сразу захотелось удушить негодяя, посмевшего прервать сон, но этой сволочью оказалась паукообразная тень друида. Ссориться с ней было опасно. По срочному вызову хозяина ближе к вечеру мохноногий их оставил, но только после того, как убедился, что отряд движется в нужном направлении. Теперь он вернулся. – Ты специально приходишь ночью, чтобы я не высыпался? – пробурчал метаморф. – Дело к тебе имеется, – произнес паук. Остатки сна волшебника как рукой сняло – мерзкая тварь перестала агакать! – Пойдем, постоим под луной. На небольшом хуторе в двадцати верстах от Крашена наемники сняли пустующий дом, заплатив за неделю вперед. Это место указал последний нанятый на работу головорез. Мужик оказался действительно полезным приобретением – знал окрестности Крашена как свои пять пальцев. – Почему не здесь? – спросил метаморф, занимавший самую просторную комнату. – Мое дело требует лунного света, – пояснил паук. – Ладно, пойдем, – проснувшийся не стал возражать, и вскоре они оказались на подворье. – Слушаю тебя. – О нашем договоре можешь забыть, ты свободен от обязательств, – сразу огорошил мохноногий. – Хочешь узнать почему? Скрывать не стану: хозяина, чьей тенью я был, больше нет. – Все-таки уделал его Данила! – восхищенно присвистнул метаморф. – Думаю, он, поскольку другому сие вряд ли по силам. – И что дальше? – Для меня – ничего хорошего. Я был создан как его тень и с рассветом развеюсь на сотни частей с полной потерей личности. – У тебя есть собственная личность?! Разве ты не был копией сознания друида? – Каждый источник ее имеет, но друид силой внедрял свою, которая подавляла. Он же и позаботился, чтобы после его смерти такие, как я, исчезали. – Но имеется лазейка? – сразу смекнул метаморф, отметив про себя, что паучок является еще и источником силы. – Иначе бы я не пришел. – Рассказывай. – Для метаморфа ночное пробуждение становилось все более интригующим. – Созданный тенью может ею после смерти хозяина и остаться, ежели в ночь гибели найдет себе другого волшебника. На самом деле все обстояло гораздо сложнее, о чем паук не собирался рассказывать кандидату в новые обладатели тени. В искомом чародее обязательно должен быть след прежнего владельца, предрасположенность к темной магии и так называемый черный налет в сознании. У метаморфа, совершившего не одну сотню убийств, таковой имелся. В итоге метаморф оказался единственным, кто мог спасти эту тень от развоплощения. Конечно, имей мохноногий больше времени, он бы попытался найти и другого, но утро было уже не за горами. Ему еще сильно повезло, что хозяин погиб в первой половине ночи, а не днем, к примеру. Иначе конец паукообразной тени наступил бы мгновенно. В отличие от светлых источников, темные добровольно давали клятву покорности. Они, даже если бы желали, не могли при жизни друида освободиться от его власти. – Ты предлагаешь мне стать твоим хозяином? – задумчиво спросил метаморф. Сила и возможности источника ему бы не помешали, но пугал риск самому попасть под влияние спрятанной внутри мохноногого мощи. – Да. И решение нужно принимать скорее. Или я буду искать другого. – Я не люблю, когда меня торопят, паук. Обычно за торопливостью пытаются скрыть нечто опасное, а мне оно ни к чему. Как-то раньше я спокойно обходился без тени, смогу и дальше. Согласись, тебе это нужнее. – Ты желаешь поторговаться? Пожалуйста. Четверть часа у меня имеется, но ежели не договоримся, я уношу ноги. – Ты приносишь добровольную клятву покорности, – зашел с главного козыря волшебник. – Исключено. Второй раз на те же грабли наступать не буду. Тебя прикончат при свете солнца – и мне конец. Могу дать клятву содействия и лояльности. По сути, для тебя это почти то же самое, но для меня последствия не столь трагичны. – То есть тебе будет все равно, сдохну я или нет? – Найти другого хозяина не так просто, поэтому все мои ресурсы будут задействованы, дабы не допустить твоей смерти. – Этого мало. Моя гибель должна доставлять такой урон, чтобы ты до последней возможности стремился ее избежать. – Хорошо, давай вплетем в клятву потерю одной трети моих сил, ежели случится непоправимое. – Я ценю свою жизнь гораздо дороже. – Но ведь со мной у тебя сразу повысятся шансы уцелеть! – выдал главный аргумент паук. – У тебя останется одна пятая. – Половина… В конце концов они сошлись на том, что при потере хозяина источник станет втрое слабее, после чего клятва была произнесена. – Теперь ритуал привязки тени. Я имею возможность принимать две ипостаси: твою человеческую копию и нечто попроще. Кем бы ты желал меня видеть? Пауки у метаморфа вызывали стойкое отвращение, в крылатых тварей тень обращаться не могла, а потому волшебник остановил свой выбор на кунице. – Теперь постарайся застыть на пару минут. Нужна твоя тень от лунного света, – попросил паук. Волшебник замер, а мохноногий спрятался за ним от ночного светила и принялся бормотать нечто неразборчивое. Затем растаял подобно льду, а образовавшаяся лужица постепенно заполнила собой тень метаморфа. Когда процесс закончился, жидкость застыла, повторив контуры нового хозяина. Далее последовали два заклинания со стороны чародея, и плоская фигурка обрела объем. Через минуту рядом с метаморфом стоял его брат-близнец. – Какие будут указания, новый хозяин? – спросила тень. – Исчезни и дай мне наконец выспаться, – пробурчал волшебник. Приказ был выполнен мгновенно. Метаморф направился обратно в дом, размышляя на ходу: «Надеюсь, мне теперь будет гораздо проще подобраться к Даниле, чтобы по достоинству отблагодарить его за нежданный подарок».