Колдун отступил на несколько шагов, опустился на землю и приложил ладони к траве. Прикрыв глаза, он принялся то ли петь, то ли выть на одной ноте. Ближайшие от болота деревья начали втягиваться в почву, а прямо из-под ладоней друида поползли корни. Они плетеной дорожкой направились к болоту, над его поверхностью обошли холм по кругу и замкнулись возле ног своего создателя. Закончив работу, колдун двинулся по сплетенной дорожке, на пару секунд останавливаясь через каждую дюжину шагов, где появлялись светящиеся ядовито-зеленым светом тыквы. – Ага, значится, первое дело сделано. Дерево найдено и от внешнего мира отрезано. Теперь осталось изловить лешего и доходчиво объяснить, что дуб-ведун – мой. А пока надобно осмотреться малость. «Деньги, деньги, деньги и еще раз деньги! Сколько же их нужно, чтобы залечить раны даже скоротечной войны? И это с учетом того, что мы победили и получили огромную контрибуцию!» Боярин Данила сидел в своем кабинете, подперев отяжелевшую после очередного визита просителей голову. Он все больше осознавал, что пора заняться осуществлением плана по тайному производству и продаже алтарных камней, ведь только на их восстановление ушли практически все средства Смоленской республики – гномы, пользуясь случаем, резко подняли цены. «И раньше знал, что король Швеции – та еще сволочь… Мало ему было все запасы из деревень вывезти, скот угнать, избы сжечь, так еще и алтари на захваченных территориях разрушил, гнида такая. И это накануне активной луны, когда ночные твари становятся костяными монстрами». В итоге буквально в течение двух недель после изгнания Карла Пятнадцатого Смоленск был вынужден потратить астрономические суммы только на алтарные камни. А требовалось еще восстановить дома, обеспечить людей пропитанием… «В каком бы мире ты ни жил – с магией или без, а деньги нужны везде. В войну – для снабжения армии, после войны – для восстановления хозяйства. И хоть бы одна сволочь подсказала, где их найти, а то все приходят и начинают права качать – дескать, запад Республики почти не пострадал от набега, значит, раскошеливайся. Словно у меня тут золото под ногами валяется, бери лопату – и загребай…» Еще совсем недавно Данила проживал в Москве и звался Еремеевым Александром Александровичем. В Москве совершенно другого мира, где колдунами и волшебниками называли себя, как правило, аферисты и мошенники. Работал в финансовой конторе, директор которой надумал превратить чужие деньги в собственные, а этому «волшебству» воспрепятствовал Еремеев. Далее Сан Саныча нашли совсем недобры молодцы и с многочисленными увечьями отправили на больничную койку, а когда пришли участливо поинтересоваться, почему он до сих пор жив, Еремеев не выдержал и послал визитеров прямиком на тот свет, воспользовавшись их же оружием. Ему и самому оставалось недолго мучиться, но тут заявился какой-то лысый старик и помог переместиться… В результате Еремеев, которому не так давно перевалило за сорок, оказался в теле семнадцатилетнего паренька в совершенно ином мире, где колдуны и волшебники действительно владели магией, да и он сам, как выяснилось, был чародеем. Сколько новоиспеченному попаданцу довелось пережить, это вообще отдельный разговор. На его долю пришлось и противостояние с местными боярами, решившими часть земель Смоленских под ляхов отдать, и со шведским королем, вознамерившимся покорить Республику. Да и с гномами и эльфами у «гостя из будущего» стычки были неслабые. Злобные чужаки попали в здешний мир вместе с теми же костяными монстрами, когда семь веков назад один из чернокнижников создал заклятие против чумы. Болезнь действительно отступила, уничтожив в один миг огромное число населения, а взамен заклятие перенесло в мир две расы пришлых, впоследствии названных эльфами и гномами, да зверюг, которые появлялись после захода солнца и не брезговали зазевавшимися путниками. Помимо пришлых, в этом мире имелась и местная напасть на род человеческий: нечисть лесная да болотная, горная да пустынная. И с ней пришлось Сан Санычу повстречаться, но в итоге и леший и кикимора стали, считай, едва ли не первыми приятелями паренька Данилы, прошедшего путь от простого энергомага, призванного в ополчение, до боярина, наместника Смоленского Вече в небольшом городке на западе Смоленской Республики. Уже в статусе боярина Крашена он вступил в схватку с королем Швеции. Тот похитил невесту Данилы и пытался использовать девушку, чтобы повлиять на непокорного боярина. Результат противостояния – шведы отступили, но оставили обугленные следы своего вторжения. И если весь полон Еремееву по условиям договора удалось вернуть, то восстанавливать жилье и запасы пострадавшим пришлось за счет заметно обнищавшей казны Смоленска и денег контрибуции. «До чего же не хочется идти на поклон к гномам! Особенно после того, как я узнал их секрет. Однако стоит мне даже отдаленно намекнуть на свою осведомленность, и они ни перед чем не остановятся. Хватит и того, что все эльфы мечтают о моей смерти, хотя сам я лишь отбивался от их нападок». С эльфами у Еремеева не сложилось сразу. Сначала он совершенно случайно стал обладателем эльфийского артефакта, некоего амулета Руха, за которым началась жесточайшая охота. Охотникам не повезло с самого начала: они потеряли одного из своих могучих волшебников. Нет бы им на этом остановиться и забыть про Данилу, но пока они не потеряли еще с десяток сородичей, не получили строгое предупреждение от местной нечисти, так и не отступились. Скорее всего, временно. Имелась в новом мире и еще одна сила, обладавшая разумом и небывалой мощью, с которой Александру не так давно довелось познакомиться. Называлась она источником и для всех – людей, гномов, эльфов, нечисти – представляла огромную ценность. Как раз благодаря одному из источников, пульсирующему, сознание Еремеева и переместилось в здешнюю реальность. Как позже выяснилось, владел этим источником тот самый колдун, который помог умиравшему Александру оказаться в новом теле другого мира. Вскоре явился и он сам, чтобы отобрать подаренное тело, а Еремеева превратить в привидение. Но не срослось – пульсирующий источник был недоволен прежним хозяином и воспользовался ситуацией в свою пользу. Теперь владельцем пульсирующего считался боярин Данила, но без права отдавать неприемлемые приказы. Их отношения были скорее приятельскими – иногда человек обращался за советом, иногда источник просто хотел поболтать, когда бодрствовал, что случалось нечасто. Такими же источниками были златолистный дуб и крохотный прудик на болотном острове. К появлению обоих Еремеев тоже приложил руку, передав затем эти ценности под присмотр лешему и кикиморе. От пульсирующего источника Александр получил недостающие сведения об изготовлении алтарных камней. Но источник не мог подсказать, как развернуть производство и реализацию ценного товара и не попасть под раздачу от гномов. «Нужен надежный способ тайного изготовления и продажи алтарных камней. Чтобы комар носа не подточил. И здесь мне прежних ошибок совершать никак нельзя. Уж если я в своем мире умудрился попасться, то в магической реальности и подавно вычислят, стоит дать малейшую зацепку!» Монополией на алтарные камни владели гномы, они же и устанавливали алтари, позволявшие защищать от вторжения зверюг территории вокруг них. Каждый алтарь состоял из камня, который требовалось периодически подзаряжать магической энергией, и черепушки зверюги, как здесь называли прибывших из чужого мира костяных монстров. Подзарядку мог осуществлять любой волшебник, но быстрее и качественнее это делали энергомаги, в тело одного из которых и поселилось сознание Еремеева. Последующие события вскоре позволили значительно повысить его уровень, Данила быстро перешел в разряд алтарных магов и двинулся дальше, достигнув мастерства девятого уровня, или, как здесь говорили, девятого кольца. «Магией сыт не будешь, а людям нужна еда и крыша над головой. Вон у меня в Троицком население в два раза увеличилось за счет беженцев, и ни один из них пока назад возвращаться не собирается. А надо, чтобы многие из тех, кто ушел от северных границ Республики, вернулись домой, там тоже нужно возделывать земли, выращивать урожай, содержать охрану границ…» Вызнав секрет изготовления алтарных камней, Еремеев в строжайшей тайне ото всех сумел изготовить парочку самостоятельно. Однако не придумал способа их не то чтобы продать, но даже пустить в дело на собственные нужды. О любом неучтенном алтаре могли прознать гномы и начать расследование. Если ниточка приведет к нему, пострадают близкие люди, не говоря уже о самом Александре. «Очень не хочется, но придется привлекать к делу других. Одному эту аферу точно не потянуть. Надо так запутать следы, чтобы ни один умник не сумел связать появление на рынке новых алтарных камней ни со мной, ни с моим окружением». Для изготовления артефакта требовались неограненные алмазы, особая глина, обработанная магическим пламенем, и пластина для активации алтарного камня. Все составляющие у Данилы имелись. Даже с алмазами недавно удалось решить проблему, причем тайным образом. «Когда грабители напали на повозку ювелира, они не подозревали, что груз окажется для них бесполезен. Заказчику везли неограненные алмазы, да еще малых размеров. Разбойники даже не увидели в них будущие бриллианты и выбросили, как ненужный хлам. Хорошо, Жучка отыскала». Еремеев тогда не вернул находку ювелиру, но оплатил стоимость пропажи, поскольку за безопасность дорог несла ответственность его дружина. Грабителей потом поймали и отправили на каторжные работы, а неограненные алмазы теперь ждали своего звездного часа. – Боярин, к тебе гости из Смоленска, – прервал его размышления Ларион. – Токмо въехали через восточные ворота, еще досмотр проходят. При въезде в Крашен проверяли даже самых высокопоставленных гостей, и с некоторых пор все к этому привыкли. – Кого черти принесли на этот раз? – Что же ты сразу чертей поминаешь? С теми гостями еще и твоя супруга из Смоленска вернулась. – Зарина? А ты дверь на место успел поставить? – заволновался Еремеев. – Еще утром. – Фу-ух… Тогда гости тем более не ко времени. Кто там пожаловал? – пробурчал Данила. – Творимир. Сам. Видать, дело очень важное. – А я, наивный, понадеялся, что на сегодня неприятности закончились… Этому-то чего от нас понадобилось? Опять будет денег просить? Так мне лишь осталось последнюю рубашку с себя снять. – А вдруг он с добрыми вестями пожаловал? – Ты сам-то в это веришь? С тех пор как его назначили главой столичного отделения особого отряда, он совсем стыд потерял. То ему денег дай на строительство, то на подкуп несговорчивых членов Совета. Словно мы их тут из воздуха делаем. – Не хочу его защищать, но бучу во время вторжения шведов именно ему удалось сдержать, да и через месяц после изгнания Карла были очень сложные моменты, согласись. Наше Вече пыталось власть на себя перетянуть, чуть до драки не дошло. А когда русский идет на русского – это страшно. – Да все я понимаю, Ларион. К тому же Творимир еще и мою Зарину из лап смерти вытащил. Но меня Радим скоро за подобные траты живьем сожрет. Крашенский округ также денег требует, и немалых, а мы пока токмо тратим. А пора начинать зарабатывать. – Надо было сразу поднимать промысловую и торговые пошлины. Глядишь, какая копейка и осталась бы в казне. – Какая радость с того, что монеты в казне имеются, ежели люди с голодухи пухнуть начнут? Они же потом на нас с тобой всю злость спустят, ежели торгаши цены задерут. – Но что-то же делать надо? Или ты надеешься на дядю своей Зарины? Царю Московии Григорию Пожарскому жена боярина Данилы приходилась племянницей, но он и мыслить не смел, чтобы наведаться к богатому родственнику с просьбой. Правителю царства и без того проблем хватало. Король шведский, хоть и получил от Смоленска оплеуху, все еще держал свои войска неподалеку от Пскова, да и османы не спешили отходить от границ земли русской. К тому же повода заглянуть в Московию до сих пор не представилось, с царствующим родственником Еремеев до сих пор не познакомился, а на свадьбу царь, по понятным причинам, приехать не смог. Впрочем, сыграли ее тихо, пригласили только близких и друзей. А еще совет Смоленского Вече был должен Пожарскому пару тысяч золотом за ввод полка стрельцов. Московиты хоть и не успели принять участие в сражениях, но политически сыграли важную роль в укреплении правильной власти в Смоленске, которая не желала сговора ни с поляками, ни со шведами. – Что делать, я знаю. Мне для дел этих нужны люди тайные и сговорчивые, которые делать будут вещи, им непонятные, без излишнего любопытства, и никому об том не расскажут даже под пыткой. – Никак, тайный промысел замыслил, Данила? – шепотом произнес Ларион. – Золотишко отыскал, что ли? – Клады, они только дуракам достаются, – тяжело вздохнул Еремеев, – а нам все приходится тяжким трудом добывать да мозгами. – Не хочешь говорить? – Не хочу тебя да других дорогих мне людей под опасность подводить, но и другого способа казну пополнить не нахожу. – Риск – благородное дело, ты сам говорил. Рассказывай, кого грабить будем? – усмехнулся разумник. – Все гораздо серьезнее, Ларион. Собираюсь дорогу гномам перейти. Но так, чтобы они ничего не заподозрили. Ларион был магом разума довольно высокого ранга, он уже был в курсе многих тайн Данилы, из-за которых крашенского боярина могли предать смерти не только чужаки. Многие, к примеру, очень бы удивились, узнав о способности молодого человека общаться с Жучкой – зверем, который еще недавно был ночной тварью и с большим аппетитом уплетал в том числе и людей. Да и сведения о том, что Данила перебрался в ранг алтарного мага, также держались в строгом секрете, ибо тот, кто за раз способен зарядить по полной более шести алтарей, сам приравнивался к сокровищу, а потому должен был содержаться под особой охраной. Еремееву же ничего не стоило и десяток напитать энергией. – Алтарные камни? – разумник произнес, считай, беззвучно, округлив при этом глаза. – Не сомневался, что ты догадаешься. Ларион присел – новость действительно оказалась сногсшибательной. Переваривал ее с минуту, затем так же тихо вымолвил: – Тебе известен способ?.. – Сделал два сам, за месяц могу, наверное, десяток осилить. – Как-то я сразу ощутил себя трупом. – То-то и оно. Поэтому больше никто и не должен узнать. – Думаешь, удастся одурачить гномов? Да они первыми выяснят, откуда на рынке появились сторонние камни. Затем пойдут по цепочке, и дальше даже говорить не хочется. – Но ты же у нас разумник? Покумекай на досуге, где и как оборвать ту цепочку, чтобы она к нам не вывела. Одна подсказка: я заронил смоленским гномам мысль о том, что их пореченские коллеги вроде пытаются наладить собственное производство, даже местных к этому делу привлечь стараются. Точнее, старались. – Так, погоди, хотелось бы немного поподробнее. – Помнишь того гнома, которого Зарина убила при обмене? – Был такой, – кивнул разумник. – Его звали Журегом. Он вроде и посоветовал мою невесту опоить душекривом. Как думаешь, мог такой гад подлянку своим подкинуть? Например, втайне наладить производство алтарей? – Почему нет? – оживился Ларион. – Поскольку он сдох, вот и первый обрыв цепочки. Раздавшийся за дверью шум привлек внимание приятелей. – Ладно, ты принимай гостя, а я пойду покумекаю малость. Чую, затевается очередная каверза в твоем духе, и мне это нравится. Стоило выйти разумнику, как его тут же сменил сотник особого отряда, который в настоящее время еще и Смоленском управлял по поручению обновленного совета Вече. После изгнания шведов главному воеводе дружины и командиру особого отряда при поддержке духовенства удалось за пару недель реализовать идею по сокращению количества представителей Вече. Правда, не столь кардинально, как задумывалось, но теперь этот орган самоуправления составлял менее двух дюжин человек. А в совет вообще вошли всего пятеро: местный епископ, представитель столичного боярства, по одному представителю от ремесленников, торговцев и простого люда. Последним был избран герой войны Данила Ревин. Выдвинул его народ, а в Вече никто не посмел проголосовать «против».