? — А потому, что я их ненавижу. Я бы их всех порвал на части и съел. — Тогда все ясно. Запомни, Аллигатор, что сейчас твоя жизнь в твоих руках. Если проколешься, то они порежут тебя на маленькие кусочки и спустят их в унитаз. — Я не маленький и все хорошо понимаю. — Тогда попей чаю с конфетами и обратно в камеру. Если будут спрашивать, скажешь, что водили в санчасть. — Понял, — коротко произнес он и налил в металлическую кружку крепкий чай. Он пил не спеша, смакуя сладкую и терпкую жидкость. Закончив пить, он отодвинул от себя кружку и поднялся со стула. — Я все. Отведите меня в камеру. Оперативник вызвал контролера и попросил отвести Сергеева в камеру. * * * Сергеев поднялся со скамейки и направился в сторону пригородной платформы. Протискиваясь сквозь толпу пассажиров, ожидавших электричку, он снова увидел уже знакомую ему женщину с ребенком. — Извините, товарищи, позвольте пройти, — то и дело произносил он, протискиваясь в сторону женщины. Когда до нее оставалось метра три, он вдруг увидел рядом с ней мужчину, который, жестикулируя, что-то говорил ей. Неожиданно он схватил ее за руку и потащил к выходу с платформы. Женщина пыталась вырваться, однако мужчина держал ее руку крепко и все ее попытки были тщетны. Алексей схватил мужчину за руку и с силой сжал ее. Лицо мужчины побелело от боли, и он отпустил женскую руку. — Ты кто такой? Ты что лезешь в чужую жизнь? — кричал он, стараясь освободиться из цепких рук Сергеева. — Я ее муж, а ты кто? — Ты не муж, ты кобель. Если ты еще раз это сделаешь, я убью тебя. Ты понял меня или нет? Наконец мужчине удалось вырвать свою руку. Он грубо выругался и, расталкивая людей руками, направился в сторону выхода с платформы. — Спасибо. Я думала, что он меня сейчас потащит за собой. — Кто он вам? Муж? — Нет. Это бывший мой сожитель. Хочет вернуть меня, а я не хочу. Дважды в одну воду не входят. — Сын-то от него? — поинтересовался Сергеев. — Нет. Это мой сын. Вдали показалась электричка. Пассажиры встрепенулись, и вся толпа хлынула к краю платформы. — Давайте я вам помогу, — предложил он женщине и, подхватив ее сумки, направился к вагону. Женщина взяла на руки ребенка и устремилась следом. Они вошли в вагон и сели напротив друг друга. — Вы куда едете? — поинтересовался он у нее. — В Васильево. Там у меня живет мать. Сама я работаю в Раифском зверосовхозе. А вы откуда? — Сам я живу в Казани. Вернее, мать живет в Казани. А работаю охранником в садовом обществе «Каенлык». Платят мало, зато свободного времени выше крыши. — Я случайно увидела у вас наколку. Вы судимы? Сергеев сделал вид, что смущен. Немного подумав, он наклонился поближе к ее лицу и тихо произнес: — Вы угадали. Я действительно судим. Но я не уголовник, я диссидент, то есть политический заключенный. Про нас еще говорят, что мы «узники совести». Раньше я работал в одном из институтов Москвы, но после того, как меня арестовало КГБ, сами понимаете, меня лишили всего, в том числе и возможности преподавать в институте. После второго ареста мне предложили покинуть столицу нашей родины, и я перебрался в Казань, где живет моя мать. Он замолчал и посмотрел на женщину, стараясь понять, какое впечатление произвел его рассказ. Женщина, не отрываясь, смотрела на него. — Сами понимаете, мне пришлось оставить в Москве все. Семья отреклась от меня. Я оставил им все — квартиру, дачу в Подмосковье и с пустыми карманами приехал в Казань. Попытался устроиться на нормальную работу, но мне везде отказывали. Пришлось вот пойти сторожем в садовое общество. Достав сигареты из кармана пиджака, Сергеев поднялся с сиденья. — Если вы не возражаете, я пойду покурю. Выйдя в тамбур, он закурил и посмотрел в окно вагона. Впервые в своей жизни он не испытывал отрицательных чувств к женщине. Он невольно вспомнил этот неподдельный интерес к нему, к его придуманной биографии и ему вдруг стало смешно. Чтобы скрыть улыбку, он отвернулся от стоящего напротив мужчины и снова посмотрел в окно. Электричка, замедлив ход, остановилась. Он выглянул из открытой двери вагона. Поезд стоял на станции Юдино. * * * Теперь он знал, как зовут его попутчицу. Ею оказалась двадцатитрехлетняя Мадина Шарипова. — Вы такой грамотный человек, наверное, пришлось вам много поездить по Советскому Союзу? — спросила его она. Он посмотрел в потолок, словно вспоминая что-то. — Вы знаете, Мадина, мне проще вам рассказать о том, где я не был. По крайней мере, начиная с мыса Золотой Рог и кончая Калининградом, я посетил все крупные города. Хабаровск, Находка, Комсомольск-на-Амуре, Омск, Томск — он продолжал перечислять города, о которых узнал из книг тюремной библиотеки. — Приходилось бывать в Париже, Берлине, Риме. Короче, в Европе. — Да, красивая у вас была жизнь. А я вот окончила школу, родила, а затем соседка меня устроила в зверосовхоз, в котором работала сама. Нигде я не была и ничего такого не видела. Я даже в Казань выезжаю редко. Мимо их вагона со свистом и грохотом пронесся пассажирский поезд. Она проводила его мечтательным взглядом и снова повернулась к Алексею. — Кажется, приехали. И словно в подтверждение его слов состав стал сбрасывать скорость, а затем дернулся и остановился. — Я вам помогу. Подхватив ее сумки с продуктами, он поспешил к выходу из вагона. Вслед за ним из вагона вышла Мадина, неся на руках спящего мальчика. — Если вы не против, я бы помог вам донести эти сумки до дома, — галантно предложил он ей. Румянец, выступивший у нее на щеках, сделал ее лицо еще привлекательней. — Я согласна. Они пошли рядом, бросая друг на друга взгляды. — Алексей, расскажите мне еще что-нибудь о себе, — попросила она его. — Можно, я вас буду называть на «ты»? Так проще и более доверительно. Она молча кивнула головой. — Ты знаешь, Мадина, мне однажды пришлось побывать в Австралии. Что меня там больше всего поразило, так это то, что там до сих пор едят человеческое мясо. — Как так? — удивленно произнесла она. — Не все конечно, но многие. Говорят, что вкус человеческого мяса чем-то напоминает вкус молодого теленка. Многие верят, что тот, кто хоть раз в этой жизни попробует человеческого мяса, приобретет иммунитет от многих серьезных заболеваний, таких как рак, болезни сердца и других. — Не может быть… — испуганно произнесла она. — Почему не может быть? Просто основная масса людей этого не знает. Ты только представь, что сейчас началось бы, если бы люди узнали об этом. Люди бросались бы друг на друга, убивали, а затем пожирали себе подобных. Ты знаешь, мне всегда было интересно, смог бы я это сделать или нет? — Леша, мне стало страшно от вашего рассказа. — Страшно? Это потому, что ты представила себе, что это тебя едят разные там люди. А ты представь себе совершенно другую картину, что это ты ешь их, а не они тебя. Она посмотрела на него, и ей в этот момент показалось, что он уже пробовал человеческое мясо. — Ты что так на меня смотришь, Мадина? Я еще никого не съел, но мне этого ужасно хочется, — сказал он и громко рассмеялся. — Вот мы и дома. Они остановившись у калитки небольшого деревянного дома. Дверь дома открылась и на пороге появилась женщина.