– Конечно, сэр, – пластмассово улыбнулась Бритни. …Она чиркнула подпись красной ручкой – словно кровью. Глава двенадцатая Дуомо (Северная Италiя, черезъ два дня) Тут дело даже и не в этом. Нет, вовсе не в этом. Полицию можно в расчет не брать. Толстые стены дуомо и без нее окружены охраной по всем периметрам. Стоит свистнуть – за минуту приедут. Тут всегда спецслужбы кишмя кишели… идешь, на уличного голубя с опаской смотришь – а вдруг это замаскированный снайпер? Видеокамеры, микрофоны, слежение со спутника… Никто «наверху» не смеет задать самому себе вопрос – а зачем все это нужно? Перестраховщики. Отец Серджио, вопреки убеждениям части братьев, иногда посматривал новости по греховному телевидению. Он своими глазами видел – грабят самые защищенные банки, самые лучшие магазины… Для налетчиков нет преград – особенно если они профессионалы. А здесь? Каждая собака в городе знает – у любого похитителя отсохнет рука, еще на подходе к дуомо. Из уст в уста передавались слухи – стоило одному мафиози из Калабрии лишь задуматься о святыне с целью перепродажи, как он бесповоротно ослеп. Правда, после дерзких ограблений могил по всему свету городские власти забеспокоились. Напрасные тревоги – Его могилы здесь нет… как нет ее вообще нигде. Артефакт? Боже упаси. Он находится в надежном месте, и его редко показывают жадной до зрелищ толпе… один раз в двадцать пять лет. Прошли глупости Средневековья, когда артефакт публично подвергали испытаниям, стирая в горячей воде, опуская в кипящее масло и чистя скребками – мирская злоба не способна причинить вред чудесам. Однако сейчас… воздух мира фабрик и автомобилей хуже кипящего масла… экология такова, что и святыням следует нечасто появляться на улице. Стенки подземного саркофага не пропускают даже грамма воздуха… Старая работа… А в прошлом году «утроба» ящика прошла химическую дезинфекцию. Если и уцелела хоть одна бактерия, и та давно уже сдохла. Отец Серджио повернулся, охая – стул был жестким и неудобным, грузное тело едва помещалось на сиденье. По большому счету, ночью тут делать нечего, но таковы старые традиции. Вроде почетного караула – один из монахов обязан для вида стеречь саркофаг. Поддерживает мистическую легенду, привлекает туристов… А куда без их пожертвований? Хорошо, теперь хоть стул ставят – раньше не было и этого… Семьдесят тебе лет или восемьдесят, неважно – стой ночь напролет, подпитывайся силой святого духа. Изредка по вечерам развлечения: у дуомо выставляют пикеты разъяренные схизматики. Требуют вернуть величайшую святыню в Константинополь – дескать, предмет спора украли пьяные рыцари, осквернившие святилище. Нет у схизматиков никаких святилищ… любой артефакт, относящийся к Нему, по праву принадлежит римской церкви и благородному понтифику, получившему духовную власть из рук Господа. Стул жалобно скрипнул. Отец Серджио потер заледеневшие пальцы… Ох, как холодно-то в дуомо, а ведь на дворе – разгар лета… и кондиционеров не требуется. Мрамор отлично охлаждает в дневную жару, но вот ночью – словно морозильник, воспаление легких заработать недолго. Язык отца Серджио кололи смутные мечты о кружечке горячего глинтвейна, но священник стойко отгонял греховную мысль. Дьявол способен искушать даже в церкви – известно, насколько ловок и изобретателен враг рода человеческого. Откинувшись на спинку неудобного стула, седобородый монах смежил веки… До утра еще часика четыре. Думается, если он совсем немного подремлет, то жестких санкций от Иисуса наверняка не последует… …Червинская стояла снаружи – у построенной рядом колокольни, рассматривая приземистое, толстенькое здание дуомо. Она выглядела совсем иначе, чем прежде – пепельные волосы, зеленые линзы в глазах, кожа намазана кремом для имитации загара. Новый паспорт не содержал имени Elena Chervinskaya – на сей раз его владелицей была некто Jasmin Amir. Удивительно, но первое имя нравилось ей больше, она привыкла к нему и до сих пор ассоциировала себя с ним. Два дня назад девушка получила на айфон странное сообщение. Воистину, сюрприз удался: Червинская даже расстроилась. «Почему он не сделал этого раньше?» – обида сотрясала мозг, как отбойный молоток. Вот, правда, почему? Так было бы проще – и действеннее. Хотя… а что, если связной не хотел раскрывать карты в начале – и показать реальные лица тех, кто работает на него? Одно дело – налетчики, грабители могил, а другое… хм, скажем, не совсем стандартные личности. Это вызвало бы взрыв, скандал в прессе – а связному вполне достаточно и нынешнего пиара. Однако теперь рисковать ему нечем. Ночная акция – последняя. Во всяком случае, связной так сказал. Получив sms, Червинская попробовала задуматься, но мысли в голове не появились… разум заморозился. Последняя. И что же дальше, о боги? Что она будет делать? Куда ездить? Как действовать? Неужели айфон замолчит, не издаст ни единого звука? Не может быть. Связной ее не оставит. Она нужна ему. Застегнув пуговицу плаща у горла, Червинская обвела взглядом своих новых помощников. Пятеро безмолвных… неееееет… не людей, а скорее существ, ждущих приказа, так же как она ждет их от связного. Похожи друг на друга, как клоны – четверо худосочных африканцев низкого роста, головы в косичках-дредах, с мутными глазами, запекшейся кровью на губах. Кожа отливает синевой – пополам с ядовитой зеленью. Пятый участник группы немногим отличался от товарищей – он имел более светлую кожу и раскосые глаза. Скорее всего, его матерью была китаянка. Слуги смотрели угрюмо – мясные роботы, исполнители без единой эмоции. Они просто ждали. – Каждый берет на себя одну машину, – на французском языке сказала Червинская, стараясь не встречаться с белесыми глазами зомби. – Не разговаривать. Подходить максимально ближе, стрелять в упор. Тела не грызть. Времени у нас в обрез, старайтесь не тратить его на еду. Едва лишь я зайду в собор, займите оборону по кругу – и попытайтесь сдохнуть с максимальной пользой для меня. Я должна уйти отсюда. Вы все поняли? Зомби молчали. Наконец «китаец» (у него, вероятно, еще не окончательно сгнили мозги) кивнул – точнее, уронил мертвую голову на грудь. Девушка достала автомат. Щелкнув, она присоединила к нему рожок. – Приступайте. …Отец Серджио проснулся, его разбудил резкий треск – словно рота солдат трудолюбиво давила на мостовой сушеный горох. Пока он хлопал глазами, пытаясь понять происходящее, к треску снаружи дуомо примешались крики, вместе со звоном разбитого стекла. Священник встал со стула – и его упруго подбросило взрывной волной. Голова отца Серджио ударилась о стену, от разбитого затылка на шею потекла противно теплая струйка крови. Входные двери дуомо из старого дуба на его глазах превратились в мутное облако пыли и мельчайших щепок. Девушка в плаще появилась из дыма без звука, напоминая адского демона – не говоря ни слова, она вцепилась Серджио в горло. Пальцы ледяные… такие, будто визитерша всю ночь напролет сидела на мраморном полу дуомо. Монах захрипел, последние силы куда-то ушли. – Ключ, – произнесла девица. – Давай сюда ключ, тварь. Не имея возможности ответить вслух, Серджио злобно замотал головой. Его сопротивление было храбрым, однако бессмысленным. Она уже заметила на веревочном поясе «ключ стража». Не отпуская горло врага, Червинская ударила священника кулаком в лицо – тот кулем повалился на пол. Мешковина рясы треснула, ключ оказался в руке Елены, она смотрела в сторону алтаря. Зарычав, Серджио уцепился зубами за лодыжку девицы… и оцепенел. Он ожидал вкуса крови на языке, но плоть оказалась холодной, с привкусом каких-то трав… и терпкого алкоголя. Очередь пригвоздила монаха к полу, его зубы разжались… Перешагнув через труп, Червинская вытерла о рясу запачканную в крови туфлю-«танк». Ключ – массивный, с большой «бородкой»… Декорация, элемент средних веков… но именно он открывает дверь в подвал, а тратить взрывчатку не хочется. Ключ хрипло проскрежетал внутри замка, осыпаясь ржавчиной, – Червинская исчезла в подвале. У входа в собор визжали, надрываясь, сирены сигнализации – видеокамеры зафиксировали нападение. Патрульные в машинах по периметру дуомо не подавали признаков жизни; на сиденьях, усыпанные осколками стекол, валялись трупы – на долю каждого охранника пришлось не меньше двух десятков пуль. Никто так и не успел выхватить оружие – боевики-зомби расстреляли полицию в упор. Площадь сотряс подземный взрыв: под камнями мостовой словно бы шевельнулось тело неведомого чудовища. Мозаичные окна дуомо испарились, будучи обращены в мириады пылинок: разноцветная пыль весело закружилась в лунном свете. Здание просело, покосившись влево, но зомби даже не повернулись. Сжав в руках автоматы, они сидели за машинами, целясь в пространство с упорством роботов – с минуты на минуту к дуомо должно было прибыть подкрепление. Червинская возникла перед ними неслышно, подобно черно-белому призраку. Ее лицо было измазано копотью, на щеках осела серая пыль из подвальной щебенки. – Все нормально, – флегматично сказала она. – Пора умирать. Площадь озарилась светом десятков фар. Как кузнечики, защелкали затворы оружия спецназа. Сверху, барражируя над куполом дуомо, повисли сразу два армейских вертолета, обшаривая камни мостовой лучами прожекторов. Девушка прыгнула за руль древней, видавшей виды «Альфа-Ромео», груз лег на заднее сиденье, она без колебания направила машину в цепь спецназа. Зомби за ее спиной поднялись во весь рост, открыв шквальный огонь из автоматов – площадь разорвало воплями раненых, свинец со смачным чмоканьем плющился о бронежилеты. Один из офицеров успел дать очередь, целясь в водителя – лобовое стекло «Альфа-Ромео» наискось треснуло серией круглых дырочек. Ни одна из пуль не попала в цель – бампер машины отбросил спецназовца назад, из разорванного пополам тела фонтаном брызнула кровь. В самой гуще карабинеров взорвалась граната, брошенная зомби-«китайцем», – оставшимся в живых сразу стало не до беглянки. …Червинская знала, что живые трупы – ненадежная охрана. Это скучное мясо, тупые исполнители… о чем ее любезно предупредил связной. Да, они будут стоять до конца, им незнакомо такое понятие, как инстинкт самосохранения. Задача бездушных убийц – любой ценой сдержать напор спецназа… хотя бы на пять минут. Мчась по пустой улице на пределе скорости, она знала – позади пули рвут в клочья мертвую плоть, крушат вдребезги черепа и вырывают куски из сердец, до краев налитых ромом. Главное – успеть. Вертолеты не обратили внимания на ее бегство, увязнув в перестрелке. Лишь одна из десятка полицейских машин распознала ее замысел – «Фиат» с края повернул, блистая синей мигалкой. Девушке даже не приказали остановиться: откуда-то сверху ударили выстрелы. Первый, за ним второй. Машину швырнуло в сторону. Хорошо знают свое дело – ей прострелили шину на ходу… наверняка, снайпер уже свил гнездо на колокольне дуомо. «Альфа-Ромео» врезалась в мусорные баки у здания с ангелочками над крышей – из-под капота пошел пар, руль вдавился в середину груди… треснув, сломалось ребро. Никакой боли – как обычно. С хрустом вырвав руль и отшвырнув его к дверце, она ловко крутанулась на водительском сиденье: жесткий приклад автомата уперся в плечо. Машина полиции мчится вперед, она видит лицо молодого карабинера за рулем. Тах-тах-тах-тах-тах! Бело-синий автомобиль вильнул. Брызги – в «лобовушку» будто швырнули полкило клубники… красная, густая масса сочится вниз – включились «дворники», размазывая кровь. «Фиат» дрогнул, остановился. Червинская отбросила пустой магазин, вставила новый рожок – металл звонко клацнул. Выпрыгнув из машины, она побежала к преследователям, стреляя веером от живота. Автомобильные дверцы брызнули стеклами, пули в клочья рвали бампер «Фиата». Автомат раскалился в ее руках – шипя, задымились ладони, запахло горелым мясом; девушка ничего не чувствовала. Она давила на спусковой крючок, пока тот не скрежетнул вхолостую. Патронов в рожке не осталось… так же как и живых людей. Выждав, Червинская закинула оружие за спину. На сердце стало легко. Она шагнула к своему «Альфа-Ромео». Выстрел. Пуля толкнула ее под лопатку. Она упала, по инерции вытянув руки – асфальт содрал кожу с обеих ладоней. Шатаясь, поднялась, не стала оборачиваться; стреляли откуда-то далеко… Новый выстрел разорвал воздух – девушку снова швырнуло на живот – на этот раз свинец застрял в пояснице. Ха-ха, ничего особенного… а вот плащ, наверное, безнадежно испорчен. Стрельба у дуомо уже стихла, возможностей живых трупов хватило ненадолго. Забрав из разбитой машины сверток, Червинская нырнула в извилину улочки – туда, где в поцелуе, слипались стены старых домов. …Снайпер Энцо Гаррона с искренним недоумением посмотрел на свою винтовку. «Беретта» не подводила даже в том случае, если с 500-метрового расстояния требовалось снять психа, взявшего заложника. О Мадонна… Тут, само собой, дистанция побольше, но телескопический прицел «Цейс-Диавари» позволяет точно видеть в темноте: он не промахнулся. Обе пули попали девушке точно в спину, между пепельных волос – она упала и поднялась… Но ведь калибр 7,62 миллиметра способен проделать в теле дыру размером с кулак! Бронежилет… А разве есть на свете такой жилет, что выдержит бронебойный гостинец из снайперки? Что-то странное… определенно здесь ошибка. Девица словно робот из фантастического фильма – расстреляла из автомата полицейскую машину, спокойно ушла с двумя свинчатками в теле. И кровь… при попадании не было крови… ВООБЩЕ. Хотя такие пули вызывают жуткий фонтан, разрывая артерию… Нет, твердо решил Энцо, чуда здесь быть не может. Просто это ОЧЕНЬ КРУТОЙ БРОНЕЖИЛЕТ. Специальная разработка ученых, которую украли террористы, – вот и все объяснение. Вокруг дуомо, заходя со всех сторон, кольцо спецназа окружало горящие останки. В дымящихся ошметках мяса не было ничего человеческого (да и раньше-то, прямо сказать, не очень-то было) – сплошное месиво из рук, кишок и костей. Над площадью повис сильный аромат рома и экзотических специй, фонари офицеров выхватили из тьмы тело священника, распростертое у алтаря. От саркофага в подвале дуомо ничего не осталось – он превратился в пыль. …Пробираясь в конец переулка, Червинская знала: водитель уже ждет ее. Машина без номера, как условились. Она села на заднее сиденье и с любопытством развернула свиток ветхой материи. Вгляделась в лицо… О… надо же. Снова разочарование, как и с Пушкиным. После СТОЛЬКИХ разговоров она ожидала большего… Тонкие пальцы свернули ткань обратно в тугой рулон. Зомби-шофер вел автомобиль по улице с безразличностью холодного трупа либо живого жителя Скандинавии… Он тоже не умел говорить. Негр, только на этот раз старый… кожа полностью зеленая. …В айфон звучно упало sms. Червинская взглянула на дисплей. На этот раз улыбка далась легко. Ей назвали новый адрес. Глава тринадцатая Звонок бога (Трактiръ «Гламуръ» на Садовой) Каледин не чувствовал себя так плохо с тех пор, как на выпускном балу умудрился смешать коньяк с селедочным рассолом. Голова почти не поднималась, в глазах стайками мерцали синие звездочки, затылок пронзало болью – как копьем. Колдун убрал иглу от куклы сорок минут назад, и Федор еще полностью не оклемался… остается представить, как весело сейчас Алисе. После секретного доклада Муравьев подписал командировку на Гаити: фото дочери профессора Мельникова сокрушило сомнения директора полиции. Ко всему прочему, Муравьев был увлечен другим… Как прозрачно намекнуло Каледину начальство, они с Антиповым вышли на след заказчика ограблений могил и скоро вот-вот назовут имя. Должного эффекта эта новость на Каледина не произвела – он пребывал в уверенности, что их мнения расходятся, но споры с мудрым руководством считал глупостью. В конце концов, сейчас приоритет – добраться до колдуна, терзающего их с Алисой куклы… иначе будет совсем плохо. Вылет завтра, билеты куплены… сначала «Эйр Франс» до Санто-Доминго в Доминиканской Республике, а оттуда «Кариббеанджет» в Порт-о-Пренс, столицу Гаити… всего-то 35 минут. Где они с Алисой там будут жить, в каком отеле остановятся – надворный советник не думал. Когда иглой тычут в середину глаза – ууу… тут даже ночлежки не требуется, на асфальте с бомжами поживешь. Изобразив радушие, Каледин вылил остатки водки в стопку сидящего за его столиком князя Кропоткина и подмигнул официанту. Правильно расценив намек, тот сразу прибежал с запотевшим графином. Емкость со стуком встала на нежно-розовую скатерть, разрисованную бабочками-махаонами. Трактир назывался «Гламуръ» – в заведение с другим названием Кропоткин бы не пошел. – Ну, с богом, – по старой гимназической привычке выдохнул Каледин. Князь, поморщившись, проглотил водку. Федор же ловко и незаметно выплеснул стопку под стол. Сердце при этом действии, разумеется, облилось кровью. – Ты мне, твоя светлость, всегда нравился, – с наигранной веселостью заявил Каледин, жуя облепленный укропом огурец. – Пирсинг нестандартный, а татуировки совершенно обалденные. Правда, в тот момент, когда ты на Алиску заглядывался, – признаюсь, я мечтал разбить тебе рыло и колечки твои в глаз загнать. Но ты уж извини, брат, – ревнивый я от природы. Подняв от тарелки осоловевший взгляд, Кропоткин погладил Федора по руке. Кольца в ушах и пупке романтично, с нежностью зазвенели. – Ты мне тоже нравишься, – улыбнулся Кропоткин, и надворный советник похолодел. – Знаешь, у меня сильная слабость к симпатичным блондинам. – Э… – ответил ошалевший Каледин, не рискуя убрать с ладони княжеские пальцы. – Но… ведь ты же слывешь бабником, твоя светлость… Разве нет? – Я всеяден, – рассмеялся князь. – У меня слишком много гормонов, в этом моя проблема… к тому же, задумайся, – мальчик, девочка, какая в жопу разница? У меня во флигеле, если хочешь знать, и небольшая собачка живет. – Слушай, не надо про это рассказывать, – испугался Каледин. – Нет-нет-нет, – поспешно добавил князь. – Ты совсем не то подумал. В смысле, я всех люблю – и людей, и животных, и птиц всяческих, и пирсинг. Я открыт миру… может, поэтому я и бисексуал. Но империя – дикая страна, свиньи гадские… здесь гей-парад вот запретили… догадываешься почему? У нас правительство состоит из гомосеков – не телом, так душой наверняка… боялись, понесут по улице флаги, они тоже присоединятся. «Уже и не рад, что напоил, – лихорадочно подумал Каледин. – Только собрался его служебное положение использовать, а тут вишь, какие вещи намечаются – застрелиться и не жить. Собачек с пирсингом приплел до кучи… Надо срочно тему менять, иначе не доведет разговор до добра». – Электронику ты тоже любишь? – ловко свернул направление Федор. Кропоткин раскусил маринованный чеснок. – Негламурно, блядь, – признался он. – Зато от гриппа круто помогает. Да, я без ума от электроники, в ней есть перст божий… я начинал с сисадмина. Обожаю рыться в настройках, все переиначивать, ставить пароли… а банить-то уж как люблю… жалко, у нас форума нет – я бы кого-нить забанил… – А правда ли слухи ходят, – вкрадчиво интересовался Каледин, – будто ты, князюшка, настолько крутой, что можешь взломать любую защиту? Нет, у меня не то чтоб сомнения… я смотрел множество фильмов про хакеров, каковым расхреначить электронную стену Пентагона – забава между завтраком и обедом… но, наверное, я так полагаю, это киношные байки… Свободной рукой Федор разлил водку по фигурным стопочкам. – За августа, его величество императора, пусть правит вечно! – гаркнул он. Кропоткин чисто на интуиции, как и положено офицеру, поднялся. Он изрядно пошатывался, но медленно, враскачку – будто в клубном танце, под медляк. Дернув головой, князь ахнул водку, тиская на столе огурец. – Это на редкость правдивые фильмы, – заявил он; кулак молотом упал на скатерть, стопки дружно подпрыгнули. – Реальное и точное отображение действительности. А че, и в самом деле – любой, даже самый убогий компьютерщик в состоянии уничтожить мир за две минуты. Разве ты не смотрел четвертую часть «Крепкого орешка»? Злой хакер похищает все бабло и акции с бирж Соединенных Штатов даже не напрягаясь – как два пальца о кремлевскую брусчатку. Или скачай в торрентах вторую часть «В осаде» с Сигалом – по этому сюжету, заштатный сисадмин перенаводит лазерный спутник из космоса. Да чего уж там, каждое кино возьми, хакеры просто звери. Я даже удивляюсь, что нас бен Ладен на службу не берет. – Круто, – восхитился Каледин. – А почему вы тогда мир не уничтожаете? Чеснок на зубах князя лопнул, издав сочный хруст. – Да сердце у нас доброе, – объяснил он. – Попросту ламеров жалеем. Каледин показательно хлопнул в ладоши, правда, не слишком громко. – Так я и думал, – с уважением прошептал он. – Ты не представляешь, как я горжусь знакомством с тобой. Правда, одна вещь вам вряд ли под силу… Извозчики-таксисты и половые разом обернулись на рев Кропоткина. – Чего?! – не стесняясь, орал тот, перегнувшись через стол. – Это нам-то не под силу?! Да я, твою перемать… мне ничего не стоит бомбардировщики перепрограммировать… влезть в компьютер министра обороны… только свистни – я тебе личную почту государя взломаю, как не фиг делать!