— Да, — ответил я. — А что, разве это плохо? — Дурачки вы оба. Вы ей мозги выпустили. Мозги кайты — хорошая специя. — Мы не знали. Нам про них ничего не говорили. — Ну так теперь узнали. Пожав плечами, я резонно заявил: — Вернуть мозги на место не получится. Извините. — Мозги, печень, икра, если есть, все это специи, — любезно просветил Гуго. — А чешуя идет на корм курам, у них от нее яйца крупнее становятся. Рассказывая это, мужчина обернулся в сторону Рурмиса и еще пары рыбаков, почти подростков. Все трое скромно жались к своему навесу, выпученными глазами уставившись на громадную кайту. Наших с Бякой усилий хватило лишь на то, чтобы дотащить ее до этого места, прежде чем сверху спустилось большое начальство, оповещенное наблюдателями о том, что на косе творится что-то несусветное. Рыбаки под взглядом руководства потупились, а Гуго с ухмылкой произнес: — Сколько вы сегодня из сетей вытащили? Небось как всегда? — Ну так с бреднем сейчас не походишь, — начал оправдываться Сатат. — Там ведь кайты всех от мели отогнали, да и вода холодная. — Вот где кайты. — Гуго указал на мертвую рыбину. — А бредень ваш ночью наверху оказался. Им там карасей наловили. Прям ночью и наловили. Жирных карасей, пахучих. Вы гляньте, кто у нас рыбачит лучше, чем вы. Эти мальчишки сами глазам своим не верят. Но поймали ведь. Насчет неверия Гуго прав на все сто. Я не понимал, как такое могло получиться. Эта кайта немногим торпеде уступает. Хоть бери да линкоры ею топи. Ну, может, я, конечно, преувеличил, но в мой рост она точно вымахала. Сколько же в ней весу? Уж явно не меньше двадцати килограммов. А скорее все тридцать. Эх, нет весов, чтобы точно зафиксировать трофей. Да и метрическая система в Роке не принята. Как переводить местные фунты и прочее в килограммы — не представляю. Только очень приблизительно — на глаз, а это несерьезно. Поймав на себе взгляд Эша, я попытался принять самый невозмутимый вид. Не очень-то, наверное, получалось, ну да куда деваться, как-то ведь разговор начинать надо. Указав на рыбину, я с пафосом заявил: — Мы сказали, что поймаем кайту, и мы ее поймали. Теперь мы можем забыть о том, что случилось ночью? — Забывать о таком не надо, — нехорошим голосом заявил Эш. — Когда что-то забывают, может возникнуть желание это повторить. Не стоит вам повторять такие шутки. Шутки — это дело такое… они не всегда заканчиваются весело. И не для всех… — Понял, — кивнул я. — Будем бережно хранить в памяти. Но я вообще-то имел в виду другое. — Да я прекрасно понял, что ты имел в виду, пацан с ловким языком. Ты, должно быть, прямо в него свои знаки атрибутов вкладываешь, очень уж хорошо он работает. Мое слово крепче камней, на которых стоит фактория. Я сказал, что вы свободны, значит, вы свободны. И можете забирать свою добычу. А можете не забирать. Я даю вам выбор. Взгляд Эша из тяжелого стал оценивающим. И оценивал он меня. Продавать, что ли, собрался? — Что за выбор? — Вы можете уйти со своей рыбой и делать с ней все, что хотите. Никто вас не станет заставлять чистить нужники. А можете оставить рыбу для фактории. Жареная кайта — это то, чему всегда рады наши горняки. Нечасто она у них бывает. Да и специи из ее печени лишними не будут. Если оставите, вам за нее ничего не дадут. Только покормят кашей на ужин. Но Дерьмецов освободят от наказания. Они не станут вычерпывать все уборные до дна. Выбирайте: или рыба ваша, или не ваша. — Рыба ваша, — не колеблясь, ответил я. Бяка при этих словах зашатался, будто по башке дубиной схлопотал, еле слышно что-то пробормотав. Я разобрал лишь одно слово «мое», произнесенное через горькие слезы. Мне показалось или в глазах Эша промелькнуло одобрение? Глава фактории степенно кивнул: — Это был правильный выбор. Самый правильный. Я сказал себе, что, если ты поступишь именно так, я сделаю тебе хорошее предложение. Вас бы обоих выпороть как следует, но я считаю, что от вас может быть польза. Твоей команде я могу отдать подвал под угловым амбаром. Там раньше держали руду, пока не перенесли печь к посту. Сухой и теплый подвал, там лучше, чем в сарае. И вас будут кормить утром и вечером. Будет каша, будет хлеб, будет масло и солонина, будет похлебка и жареные кабачки с огородов. Будет все то, чем кормят горняков, охотников и всех остальных. Взамен вы каждый день будете сдавать корзину мяса кайт. Обычную мерную корзину. Полную. Именно мясо кайт. Печень и мозги фактория у вас купит. Чешую тоже. Это справедливо. Тут все добытчики специй всегда получают плату. А с лишним мясом можете делать что хотите. Вспомнив размер корзины, увиденной вчера, я медленно покачал головой: — Господин Эш, это прекрасное предложение. Но кайты непредсказуемы. Сегодня попалась одна, на три корзины, а завтра и послезавтра их может вообще не быть. — Разумно, — согласился Эш. — Но, когда мяса будет много, вы сможете сдавать по две корзины или по три. Вас двое, а корзина не такая уж и большая. Старайтесь хорошо, и она всегда будет полной. Вы станете людьми фактории, а не прибившимися к ней бродягами. Значит, вам полагаются знаки фактории. Повесите их на грудь. Пускай всякие шалопаи видят, что трогать вас нельзя. Они ведь уже не вас тронут, а саму факторию Черноводку. За такое у нас ломают те руки, которыми трогали. Бяка, пребывавший в шаге от обморока все то время, которое прошло после моего великодушного ответа Эшу по поводу судьбы улова, резко приободрился, покосившись на меня чуть ли не с мольбой. Ну да, ему не могло не понравиться то, что мы получим защиту от Карасей. — А если мы не справимся? — уточнил я. — Если не справитесь, вернетесь в свой сарай. И я буду очень вами недоволен. Вот эту рыбу я считаю за три дня. — Эш указал на кайту. — Вы меня и посмешили, и удивили. За такое не жалко наградить. Но на четвертый день вы должны принести новый улов. Или раньше. Иначе сами знаете, что будет. Несколько дней вас могут и подождать. Всякое в жизни случается, а рыба и правда может ловиться, а может и нет. На то она и рыба. Но только несколько дней. Не затягивайте с этим. Глядя, как пара дюжих стражников легко уносит наш улов, прихваченный к шесту завязками из все той же старой черемши, Бяка всхлипнул: — Большая рыба была. Теперь рыбы нет. — Ты не рад, что мы получили новое жилье и двухразовое питание? — Я сейчас себя съесть готов. — И когда здесь ужин горнякам дают? — Они с поста в сумерках возвращаются. Но кормить раньше начинают. — Сильно раньше? — Несильно. — Тогда не скоро, — прикинул я, взглянув на солнце. — Опять черемшу жевать придется, — вздохнул Бяка. — Горькая она. Надоела очень. Поморщившись, я покачал головой: — Нет, эту горечь мы сегодня жевать не станем. Купим нормальной еды у Сома. — У тебя есть чем платить? — Конечно же есть. Я ведь сказал — купим, а не украдем. Пошли. Сом на месте не обнаружился, дверь его была закрыта. Искать сердитого торгаша не стали, направившись в трактир. Здесь нам за пару малых символов ци удалось озолотиться. Пласт вчерашнего жаркого из кабана, краюха хлеба, большой кусок сыра, пара небольших ломтей сала с прожилками мяса, вязанка полосок вяленой оленины и даже кусочек медового пирога. Сорить деньгами я не хотел, но у желудка имелось иное мнение. Во мне будто прорва разверзлась, требуя всего, что тут есть, да побольше. Я за неделю раньше не отправлял в желудок столько, сколько сейчас готов смолотить зараз. Только дайте. От вида такой роскоши у Бяки, привыкшего к пустой каше и горькой черемше, случился паралич речевого аппарата. В том смысле, что ел он молча, не пытаясь хоть слово вымолвить. Меня тоже на разговор не тянуло. Неспешно жуя, я вглядывался в себя, проводя сложнейшие в своей жизни расчеты. Я прикидывал, что и как сейчас начну менять в той надстройке, которую телам аборигенов предоставляет ПОРЯДОК. А свалилось на меня столько, сколько некоторым за всю жизнь не светит увидеть. Количественно я, может быть, загибаю, зато по качественной составляющей не поспоришь. Итак, из чего, собственно, состоит эта самая надстройка ПОРЯДКА? Для удобства ее можно разделить на четыре блока. Первый — ступени просвещения. Своего рода уровни игры под названием Рок. С ними все просто — это простые фляжки, в которые по очереди заливается ци. Как только заполняется доверху одна из них, получается плюс одна единичка, и ты тут же оказываешься на следующей ступени. Второй блок — атрибуты. С ними сложнее. Изначально на одной ступени можно получить шесть единичек. Каждая единичка — своего рода аналог вместилища ци, только заливается не этой вездесущей энергией, а знаками атрибутов. Плюс по каждому атрибуту отдельно фиксируется, сколько именно единичек знаков на него затратил. Потому что емкости всего, что есть в надстройке, могут изменяться в процессе самосовершенствования. Кушай специи и делай прочие дела, и вместо исходных десяти единиц, полагающихся на один атрибут, он сможет расшириться до пятидесяти. Это максимум, который можно заработать обычным путем, и достичь его трудно. В итоге развитие атрибута усложняется, но человек, у которого они задраны до небес, в Роке способен творить такие чудеса, которые только киношным суперменам доступны. Количество атрибутов в одной ступени не может совпадать. Поэтому большинство простых людей качают что-то до единички, что-то до двойки, что-то до тройки. Но есть еще два атрибута, получить которые непросто: Восприятие и Дух. Если удастся их развить, придется развивать еще кое-что для расширения лимита. Лишь сумев полноценно открыть на ступени все пять атрибутов, ты достигнешь максимума развития. Это называется — альфа-ступень. Атрибут Восприятие дает боевую энергию: особый вид энергии, используемый для самых эффективных боевых навыков. Что-то вроде игровой маны, только для воинов. А Дух работает уже для магов, это и есть сама мана. То есть у тебя открываются две расходуемые шкалы. Если потратил запасы, жди восстановления. Те, кто не получил эти атрибуты, не могут стать полноценными воинами или магами. Те, у кого они есть, — элита Рока. Круче не придумаешь. Тут люди так и делятся: на омег, к коим относится девяносто с лишним процентов населения, бет — тех, у кого количество видов атрибутов в среднем близко к четырем на ступень, и этих самых альф. Атрибуты дают физическую и магическую силу, ловкость в бою и повседневном труде и конечно же выносливость, без которой ни поработать нормально не получится, ни подраться. Третий блок — навыки. Тут проще, чем с атрибутами, хотя есть свои сложности. Допустим, ты где-то добыл навык «холодное оружие». Развивая его, ты все успешнее и успешнее обращаешься с дубинами, кинжалами, мечами и копьями. То есть универсально работает. Но, доведя его до десятки, придется или остановиться, или выбрать специализацию. Например, копье. Но то же «копье» при удаче можно заработать в бою сразу, готовое, не развивая его из низового навыка. Редкие случаи, но бывает. Такие вот сложности. Навыки ты можешь открывать какие угодно, лишь бы их требованиям соответствовали твои текущие атрибуты. И количество навыков может быть любым, но не выше суммарного количества завершенных атрибутов. То есть в данный момент я мог открыть ровно ноль, потому как родных атрибутов нет, а те, что дает амулет, ПОРЯДОК не признает. Это я уже проверил, не сдержался. Четвертый блок — состояния. Сами по себе они не дают прямые усиления, а воздействуют на возможности того, что есть. У подавляющего большинства обитателей Рока этот блок пуст. Его чертовски трудно развивать даже аристократам. Ведь надо как-то обеспечивать детям или хотя бы подросткам свершения, за которые может выпасть отличная награда — стартовое состояние. А это и сложно, и рискованно. Оттягивать получение очередных ступеней просвещения можно недолго, растрачивая ци на открытие доступных атрибутов и навыков. Дело в том, что у нормальных людей оно не льется в пустоту из дырявого вместилища, а наоборот, постепенно накапливается, даже если не прилагать к этому никаких усилий. То есть к моему возрасту, хочешь ты того или нет, а три-четыре ступени взять придется. Это, разумеется, если речь идет о нормальных подростках, к коим я не отношусь. Состояние Равновесие считается самым ценным. Одна завершенная единица Равновесия добавляет возможность открывать лишний атрибут на ступени просвещения. То есть рядовой крестьянин сможет не шесть развивать, а семь. Лишь бы количество не совпадало — это незыблемый принцип. Допустим, единичка Ловкости, две Силы и четыре Выносливости. Условие соблюдено, и вся семерка на руках. Состояние Улучшение просвещения тоже ценится высоко. С ним все просто — одна единичка этого состояния добавляет десять единиц объема к текущему и последующим вместилищам ци. То, что было до нее, как и со всеми прочими параметрами, поправить нельзя. То есть надо изначально развиваться правильно, иначе ошибки останутся с тобой до могилы.