– Не могу, ребята, меня дома семья ждёт и моя любимая. Я без неё умру от тоски. – Да, это веская причина, – задумчиво произнесла Лола. – Там, где ты живёшь, есть львы? – спросила Милли. – Вот только их там не хватало, – усмехнулся я. – У нас только собаки есть. – Гиены? – воскликнул Билли, округлив жёлтые глаза. Кстати, забыл вам рассказать, я научился отличать мальчишек. Изначально мне показалось, что они похожи. Со временем, внимательно присмотревшись, я разглядел совсем незначительное отличие, которое так сразу и не заметишь. Чтобы его увидеть, нужно с ними близко пообщаться. У Вилли пятна на шерсти чуть ярче, чем у Билли, и мордочка более пушистая, тем самым он напоминал мне ёжика. – Нет, не гиены, – по-кошачьи улыбнулся я. – Домашние собаки. – Такие, как та, которую чуть лев не слопал? – не унималась Милли. – И такие тоже. А есть большие, размером с антилопу. – Какой ужас! – с испугом воскликнула Милли. – Они тоже охотятся на маленьких? – Нет, у нас никто ни на кого не охотится, – ляпнул я и вдруг подумал: а как же я и другие коты, которые на мышей охотятся? Получается, так неправильно отвечать. – Ну, почти. – Не может такого быть! – не поверил Вилли, пропустив мою поправку мимо ушей. – А чем же вы там питаетесь? – О нас люди заботятся, – ответил я и снова подумал: домашние питомцы – какие-то приспособленцы. – Везёт вам, – сказал Билли. – Я бы тоже хотел, чтобы о нас люди постоянно заботились. Когда Бади привозит нам гостинцы, тогда маме не приходится нас бросать, чтобы уходить на охоту. – А я бы не хотела так жить, – возразила Милли. – Мы, гепарды, созданы для того, чтобы охотиться. Без охоты мы погибнем и превратимся в бегемотов. – Мам, а давай поедем жить к Сократу! – неожиданно предложил Вилли. – Сынок, кто нас там ждёт? – улыбнулась Лола. – Есть такое понятие, как родина. У каждого она своя. Ваша родина – саванна, вы здесь родились, здесь вырастете и здесь… – Она замолчала, так и не закончив фразу. – Почему у него такая родина, где не надо думать о еде, а нам приходится каждый день охотиться, чтобы прокормить себя? – недоуменно спросил Вилли. – Малыш, родину не выбирают, – ответила Лола. – Почему я не могу жить там, где мне хочется, где обо мне будут заботиться люди? – Потому что ты дикий кот, а он домашний, – раздражённо зашипела мать. – Хватит задавать дурацкие вопросы. Подрастёшь – сам всё поймёшь. Вилли замолчал, обиженно нахмурившись, отчего уголки его пасти ещё больше опустились, а Лола обратилась ко мне, сменив тему разговора: – Бади сказал, сегодня вечером будут гонки, соберётся много туристов, желающих их посмотреть. Пойдёшь со мной, – категорично заявила она. – Возможно, среди них будет твой Колумб. Я снова обратился за помощью к небу: пусть Андрей окажется среди зрителей. Не могу сказать, что мне плохо жилось с гепардами, нет, всё просто замечательно, если не считать постоянного стресса от столкновения с дикими животными. Но я хочу домой! – И мы с вами, – дружно закричали дети. Я мысленно усмехнулся, глянув на Вилли. На его пушистой мордахе от обиды не осталось и следа. – Нет, вы останетесь дома, я не могу вас взять с собой, – отрезала Лола. – Я буду занята, там некому будет за вами следить. – Пока ты бегаешь, за нами Сократ присмотрит, – дружно захныкали они. – Он будет наблюдать за соревнованиями, ему тоже будет не до вас, – категорично заявила Лола, состроив строгую гримасу. Дети обиженно насупились, однако дальше спорить не стали и, понуро опустив головы, поплелись рядом с матерью. Но обида длилась недолго: буквально через пару минут малыши забыли о ней и начали играться, толкая друг друга и хватая за уши. Больше всего им не давал покоя волочащийся по земле хвост Лолы. Они по очереди пытались запрыгнуть на него и покататься, как на качелях. Это длилось до тех пор, пока не закончилось терпение Лолы. Она сердито посмотрела на детей и рявкнула так, что у меня шерсть стала дыбом. Котята испуганно отскочили в сторону, и наше путешествие продолжалось в полной тишине. Вскоре показалась песчаная насыпь, до которой собиралась бежать Милли, чтобы поймать суслика. На ней выстроились в ряд несколько чудных зверьков размером чуть меньше меня. Они стояли на задних лапках, смешно сложив передние на животе. Вытянув шеи, зверьки смотрели вдаль, будто увидели там что-то интересное. По всей видимости, это и были те самые суслики. До чего же забавно они выглядели со стороны. – Ой, мам, смотри, суслики! – воскликнул Вилли, подтвердив мои предположения. – Сынок, это не суслики, а сурикаты, – поправила Лола. «Акуна матата», – мгновенно пронеслось у меня в голове. Наконец мне удалось встретить и моего сценического героя. Неужели я тоже такой же смешной? Нет, этого не может быть. Я видел своё отражение в зеркале: вполне себе брутальный кот. Ничего общего с сурикатом у меня нет. Правда, я давно не смотрел на себя со стороны, но разве могло за такое короткое время в моей внешности что-то измениться? – Лола, я хочу познакомиться с ними, – сказал я. – Зачем? – Она вытаращила медовые глаза. – Понимаешь, я недавно играл в театре роль суриката. Не могу же я не познакомиться со своим героем в реальной жизни. – А что такое театр? – спросила Лола, поставив меня в тупик. Как объяснить дикой кошке, обитающей в африканской саванне и не знающей другой жизни, что это такое? – Понимаешь, это такой вид искусства, когда люди или животные играют роль кого-то другого. Вот, например, я кот, а играл суриката, – растолковал я. – А-а-а, – протяжно произнесла она. – Это как наш Пабло играет роль царя зверей? На самом деле он такой же кот, как и все мы, а это звание для него придумали люди, поэтому львы так нагло себя и ведут. Правильно я поняла? – Почти, – уклончиво ответил я. – Пабло – это не театр, это скорее политика. Но это ещё сложнее объяснить. – Давай попробуем подойти ближе к сурикатам. – Лола направилась к насыпи, призывая нас следовать за ней. – Думаю, вряд ли у тебя получится познакомиться с ними. – Почему? – удивился я. – Догадайся с трёх раз, – хмыкнула она. – Они ужасно трусливые. Стоит им только увидеть меня, их как ветром сдует. Когда до возвышенности, на которой выстроился строй потешных солдатиков, осталось совсем чуть-чуть, они заметили нас, бросились врассыпную и мгновенно исчезли в норах, вырытых по всей насыпи. А один из них, тот, который изначально торчал в стороне, видимо, оказался самым храбрым: он остался стоять на том же месте, наблюдая за нами с высоты. – Эй, сурикат! – позвала его Лола. – Подойди-ка на минутку. Услышав её обращение, зверёк навострил маленькие круглые ушки, по-прежнему продолжая стоять на задних лапах и опираясь на тонкий, как у крысы, хвост. Интересно, сколько он может находиться в таком положении? – Ага, нашла дурака, – хмыкнул он. – Да ладно тебе, не бойся. Обещаю, я тебя не трону, – успокоила Лола и кивнула на меня. – Тут с тобой кое-кто хочет познакомиться. Зверёк принялся рассматривать меня, словно перед ним не кот, а странный пришелец с далёкой планеты. Возможно, именно так я и выглядел в его глазах. – Чего тебе надо? – наконец спросил он. – Просто хотел пообщаться. – Я прямо растерялся от его бестактности. – Вас много – вот и пообщайтесь между собой, – ухмыльнулся сурикат. – Меня Сократом зовут, – всё ещё не теряя надежды познакомиться поближе, представился я. – Слышь, Сократ, ты куда идёшь? – Зверёк открыл пасть, продемонстрировав нам довольно острые клыки. – На озеро. – Вот и иди куда шёл. И друзей своих забирай. – Он вдруг показал нам розовый язык. Вот и познакомились. В мультфильме, как и в нашем спектакле, сурикат был милейшим созданием, а в жизни он только выглядел симпатягой, а на деле оказался далеко не дружелюбным товарищем. – Сократ, не уговаривай. Сам он ни за что на свете не подойдёт, а если ты приблизишься, сразу спрячется в норе – и ты его оттуда ничем не выкуришь, – убедительно заявила Лола и кивнула на суриката. – Ты посмотри на него, он дрожит от вида собственной тени. Идём, не будем тратить на него время. Конечно, мне хотелось познакомиться поближе со своим сценическим героем, но я нисколько не обиделся за его неприветливость. А как он должен вести себя, живя в дикой природе, где за каждым кустом поджидает опасность? Откуда ему знать, что у нас на уме на самом деле? Может, таким образом мы хотели заманить его в ловушку, чтобы слопать на ужин? Мы продолжили путь, и вскоре показалось то самое озеро, возле которого Колумб караулил бегемота. Тот по-прежнему сидел в воде, его глаза и нос торчали на поверхности, словно перископ. Интересно, с того момента, когда мы его видели, он выбирался? Вот кому не страшна африканская жара. Не одни мы умирали от жажды: по-моему, все жители саванны пришли сюда. С одной стороны, забравшись копытами в озеро, наслаждались водицей зебры. Рядом с ними расположились семейства изящных газелей и жирафов. Парнокопытные пили, а сами с опаской поглядывали по сторонам. В саванне нельзя расслабляться ни на минуту, всегда нужно быть начеку. Слоны, стоя в озере, принимали душ, окатывая себя и рядом стоящих животных из хобота, будто из пожарного шланга. Увидев впереди водоём, котята со всех лап помчались к нему. – Сейчас же вернитесь назад! – громко зашипела им вслед Лола. Не реагируя на её команду, малыши сломя голову бежали к долгожданной воде. Разве могут существовать какие-то преграды для зверя, испытывающего нестерпимую жажду? Впрочем, как и для человека. – Ну, засранцы, – выругалась Лола. – Не отставай, Сократ! – выкрикнула она и стартанула с места, точно та ракета, на которой я когда-то улетел в космос[50]. Легко говорить – не отставай. Гнаться за гепардом – всё равно что бежать за гоночным автомобилем. Лола будто летела: взмывая над землёй, она вытягивалась, как струна, и буквально парила над саванной. Резко затормозив рядом с детьми, так, что из-под саблевидных когтей полетели комья земли, Лола принялась их отчитывать, сердито рыча. Закончив воспитательный процесс, она направилась к воде, а малыши с удручённым видом снова поплелись рядом с ней. Лола оказалась хорошей строгой матерью, своих детей она держала в ежовых рукавицах. Не хотел бы я быть её сынком. Но, кто знает, возможно, чтобы вырастить достойное потомство, по-другому себя вести нельзя. Дети ни в чём меры не знают: только дай волю – на голову залезут, лапы свесят, да ещё и погонять станут. Так что не мне, холостому бездетному коту, судить мать троих котят. Увидев Лолу, единственного хищника на водопое, зверьё не на шутку всполошилось. Все взгляды устремились на гепардов, пока они утоляли жажду под тихий шепоток перепуганных животных. – Да успокойтесь вы, – сказала Лола и, продолжая пить, обвела их хмурым взглядом. – Я не собираюсь никого трогать. Я не голодна, да и дети мои сыты. Так что можете спокойно наслаждаться водными процедурами. Я примостился рядом с моей новой семьёй и принялся с наслаждением лакать из озера. Признаюсь честно, впервые в жизни я пил с таким удовольствием. Мутная, зеленоватого цвета, с запахом болота водица показалась мне необыкновенно вкусной, гораздо вкуснее той, которую наливает из кулера Татьяна Михайловна. Я и не знал, что жажда страшнее голода. Напившись вдоволь, гепарды отошли от воды, сели в сторонке и принялись умываться, как и положено кошкам. Я остался один у кромки озера, продолжая пить и наблюдая за бревном, плывущим совсем рядом со мной. Что произошло дальше, я не сразу сообразил. Неожиданно полено всплыло, и огромная зубастая пасть щёлкнула прямо перед моим носом. В тот момент я будто оторвался от земли и повис в воздухе. Только спустя пару секунд я понял: кто-то меня держал за шиворот. Этот кто-то отнёс меня в сторону и опустил на землю. – Сократ, как же ты меня напугал! – воскликнула Лола. Она осмотрела меня со всех сторон и спросила: – Ты цел?