Также ребята рассказали, что мастер Шильд’эс – преподаватель боевой магии – из народа шэрхен, и волосы у него синие, как кровь василиска. Что мастер Хьюго-артефактор и лекторша по астрологии («Ну, вот такая», – чернявый Рейло обрисовал руками восьмерку, показывая Ладиславе, какая именно) гуляют под луной за ручку и не только. Что госпожа Мириам Клыккер – преподавательница по Уходу За Маг-Существами – в том году выходила и подарила леди-ректору волшебную птицу иррин, которая теперь помогает эльфийке вести зельеварение. Про леди-ректора было особенно много слухов. Она приехала из Лютгардии – восточной страны эльфов и дриад, – где пять лет назад умудрилась выиграть принудительный королевский отбор невест. – Конкурс на женитьбу? Что за бред? – обалдела Ладислава и мгновенно наткнулась на разноголосый хор Ты-Ничего-Не-Понимаешь от своих новых подружек. Однако нежданная победа в отборе расходилась с амбициозными взглядами леди-ректора на достойную жизнь. Элайяна сбежала и скрывалась в Асерине, а сограждане-эльфы искали ее, крайне озабоченные матримониальным аспектом, и даже наняли сыщика Голден-Халлу для ловли беглянки. Господин Берти нашел Элайяну в два счета, но, вместо того чтоб выдать эльфам, помог ей скрыться, а потом под шумок сунул визитку бывшего ректора Бури и билет на корабль. Элайяна нашла тут убежище и работу, а год назад, когда старик Фоскаш ушел на пенсию, заняла его должность. – А как здесь оказался сам Берти? – полюбопытствовала Найт. Этого никто не знал, но студенты выдвинули много гипотез, одну безумнее другой. И про то, что Голден-Халла влюблен в Элайяну («А она в него, это же сразу видно!» – заговорщицки поделилась кудрявая девочка Ильга). И про таинственные преступления, которые Берти разгадывает на Этерне (такие таинственные, что никто другой о них не подозревает). И даже про то, что Архиепископу Саусберийскому Ноа де Винтервиллю (одному из важнейших лиц государства) не нравятся рыжие – Бертрама Голден-Халлу он просто сослал. Архиепископ любил всех ссылать, это правда. Вся церковь в Асерине была той еще штучкой, но архиепископ – особенно эксклюзивным гадом. – Да какая разница, почему он здесь оказался? – возмутился пухленький очкастый пятикурсник Твигго под треск костра. – Главное, чтобы теперь никуда не делся. – Да уж, с Берти не соскучишься! – Мировой чувак. – Мой любимый семинарист. – И пес у него хороший, видели? Такой маленький тявкающий качок. – А мне вот что-то доктор Морган ближе… – Твой Морган – звезда звезданутая, сразу видно, а Берти – свой в доску! – Ага, но предмет у Моргана – позорище. Да и у Берти фигня какая-то, если честно. Леди-ректор их и характером, и маг-пользой в два счета уделает! И дальше – жаркие, жаркие споры у ало-оранжевого костра. Когда на небе стали разгораться звезды – одна за другой, теплые приветы от ледяной Вселенной, – студенты зажгли огни и цепочкой вернулись в замок. Со стороны казалось: искорки блуждают по ночным холмам. Ладислава была очень счастлива. Пока все шло именно так, как она и хотела. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. 6. Ей придется ускориться Я не знаю, что я могу противопоставить смерти, кроме смеха и любви, понимаешь? Созидание-то мое, все мной созданное – тоже обречено, не так ли? Из переписки хранителей Теннета и Селесты, III век до нашей эры Когда Ладислава вернулась в Хромую башню, коридорный дракон спал. Даже похрапывал: жилки мрамора вибрировали у него на вдохе-выдохе. Девушка положила на постамент несколько камешков, подобранных на пляже – налог-с-с, – и на цыпочках пошла к своей комнате. У двери она не удержалась от соблазна. Вместо того чтоб постучаться или открыть ключом, Лади воровато оглянулась и примкнула глазом к замочной скважине. Ну вдруг там что-нибудь интересное? Зеркально-триумфальное, длинноногое, плечистое? Но в спальне была только Тисса. В неожиданной позе. Близняшка стояла на коленях перед фреской с богами. В одной руке адептка держала чашу, полную золотой краски. Она зачерпывала пигмент пальцами и, шепча молитву, покрывала золотыми буквами свое лицо, шею и плечи. Так делают высокие священные чины в Саусборне. Ладислава отпрянула, смущенная. Хм. И как же теперь быть? Зайти и помешать – неловко. Найт развернулась ко второй двери, за которой жил Фрэнсис. Очень тихо поскреблась: – Фрэнс?.. Нет ответа. – Что ж. Сон откладывается, ночь продолжается! – Лади цокнула языком и, поколебавшись, достала свой блокнот с заметками. Она открыла страницу, заложенную красной атласной лентой. Здесь начинался длинный список, который Ладислава сочинила месяц назад, сразу после ситуации с ее портовой стажировкой. Сочинила первым делом, даже до того как начала бесконечную беготню по страховым компаниям, знахарям и судейским собраниям; до того как развернула процесс по продаже дома и придумала себе перевод в Академию Бурю… Раньше список назывался: «Что я обязана успеть». Но это было мрачно, а Найт всячески избегала мрачности и вообще любых напоминаний о происходящем. Как будто, не думая об этом, могла убежать от грядущего. Хотя оно упорно нагоняло. Как и мысли о нем. Тем не менее прежняя фраза была заклеена, поверх значилось: «Клевые дела!» Найт пальцем повела по знакомым строкам и вскоре остановилась на пункте: «Посидеть на крыше ночью». – Это я могу, – девушка удовлетворенно кивнула и пошла прочь. * * * Выбирать – так лучшее. Поэтому Ладислава отправилась на башню Алого Ордена – самую высокую в академии, часовую. Две сотни узких, стертых временем ступеней – и деревянный люк к свободе как награда. Ладислава вцепилась в железную скобу и со скрежетом сдвинула крышку. – ГАВ! Найт вздрогнула и чуть не улетела вниз, когда на фоне звездного неба возникла голова собаки. Маленькой, золотистой, с умными глазами и большими ушами, торчащими, как у пустынной лисы. – Гав! – повторил пес и сразу перешел к следующему этапу переговоров: – Р-р-р-р-р-р! – оскалился. И не успела Лади малодушно задвинуть люк обратно – ну на фиг, что за зубы! – как услышала уже знакомый тенор: – Арчи, цыц! Что там такое? И вот в проеме появилась другая голова. Человечья. Лохматая. И куда более рыжая, чем у пса. Берти-Здравствуй-Голден-Халла. – А! Госпожа чемоданное настроение! Привет! – сыщик улыбнулся, помахал рукой и тотчас снова скрылся из виду. Только мелькнул хвостик, подвязанный белым обувным шнурком. Пес зыркнул на Лади – я тебя запомнил – и попятился вслед за хозяином.