— А почему они не съезжаются, не живут вместе? — Оксана сама не хочет жить с ними рядом. Говорит, с братом у неё плохие отношения, отец злой и дурак, к тому же стал часто нажираться. А мать очень хорошая. — Что она о тебе узнала? — Ничего! Всё как ты учил. Знает, что я Люда. Сказала, что я сама из Львова, даже немного поговорили на украинском. Совсем чуть-чуть, я ей заявила, что она язык очень плохо знает. Знает, что сейчас чаще бываю в Вашингтоне, там есть подработка, а вообще начинала в ресторане в Нью-Йорке. Наверное, подумала, что живу в Нью-Йорке, но я ей не врала, просто про Бостон ничего не сказала. — Отлично. Пока не закончим это дело, держи её на средней дистанции, чтобы в любой момент можно было сблизиться или удалиться. Получим деньги и там уже решим. — А как же бизнес? — Пока никаких бизнесов. Всё потом. Какие выводы? Нино — оценка отлично. Я её сильно похвалил. Сказал, что она очень талантлива и неповторима. Надо было видеть Нино в тот момент! Это не передать словами. Люда. Она в мыслях уже в дороге к своему бизнесу. Уже нашла (виртуально) для него 15 тысяч долларов и положила их себе в карман. Плюс моё обещание рассрочки. Конечно, я помнил правило от преподавателя в Подмосковье о том, что дать в долг — это породить у заёмщика идею о моём бесследном исчезновении. Но была у него и другая мысль про деньги. О том, что когда человек постоянно ищет источник новых доходов, очень на этот счёт инициативен, суетлив, то у него добыча денег превращается в рулетку, то есть он становится ещё более зависим от надёжных источников дохода, так как его бизнес неизменно прогорает раз за разом. По моей просьбе Вильте уже заказала маркетологам работу по этому помещению в Торонто, по его локации. Вывод был неутешительным. В этом помещении раз за разом прогорала очередная точка общественного питания уже на протяжении многих лет. Риелторы это тщательно скрывают, что естественно для этих жуликов. В свою очередь, маркетологи говорят, что тот район перенасыщен такого рода заведениями, но утверждают, что там не хватает современных прачечных высокого уровня. Короче говоря, из этого помещения надо делать прачечную с кофе, интернетом, автоматами с сэндвичами, возможно, ещё с какими-то прибамбасами. Обобщая полученную информацию, сделал вывод что Оксана всё ещё пребывала на самом простом и незадачливом уровне предприимчивости. Все идеи о бизнесе у неё кружились вокруг продажи еды и напитков. Ей казалось это дело понятным и простым. Видимо, она не знала простого правила, что ресторанный бизнес — это то, на чём больше и чаще всего прогорают люди. Поэтому я понимал, что, заняв у меня деньги и Люда, неминуемо попадёт в ещё большую зависимость от меня. Планировал её потом отговорить или предложить подумать над прачечной, подсказать насчёт того, как надо поступать, прежде чем вкладывать деньги. Прислушается — хорошо. Не прислушается — тогда у меня совесть будет пребывать в стабильном состоянии. А если прислушается и у неё пойдёт бизнес? Тогда она станет более независимой от меня? Да. И это тоже неплохо. Почему? Потому что сможет позволить себе уволиться. С сенатором она мне не особо помогает. Да, знать о нём буду меньше, но то, что я от неё знаю, не сильно мне сейчас уже помогает, многое меняется. А с точки зрения безопасности так даже лучше. Возможно, она захочет переехать в Торонто или здесь что-то открыть. И что тут плохого? Всё равно она не сможет отказаться от выполнения задач. Она помнит кое-что, а я тем более. Помню абсолютно всё. И опять же не это главное. Люда, несмотря на все свои недостатки, человек совестливый. Я её отлично изучил. Она считает себя во многом мне обязанной. Кроме того, она много раз, пусть и по пьяни, говорила мне, что я — тот единственный человек, на кого она может в этой стране положиться в трудную минуту. Ей совершенно точно нужна опора. Она может жить одна, но, по её признанию, это очень трудно. Она по-человечески привязана ко мне. А деньги? Сможет она сама? Сможет. Она пахать будет на любой работе. Найдёт. Но таких денег, какие она зарабатывает при мне, ей не видать. Она отлично это понимает. Деньги! Money, money, money. Кроме всего прочего, они, драгоценные, имеют огромное значение. Но… это всё пока что она считает меня Сильным. Если я ослабну каким-то образом, то её отношение ко мне изменится. Деньги! Да, я циничен, но, скорее, я реалист. Понимаю, что обречён быть сильным всю свою жизнь и службу. Ради детей — это, безусловно, прежде всего. Ради своей непутёвой жены. «Майорша», ишь ты! Ради Родины своей, такой ещё слабой и всё ещё униженной. Опять же вспомнил обучение в Подмосковье. Тогда ещё всему удивлялся. А ведь было чему! При том чрезвычайно насыщенном расписании занятий два часа было отдано для занятий со священником. Я сам определял, из какой церкви. Мог католического выбрать, мог православного, мог протестанта. Моё коммунистическое советское воспитание было атеистическим. О боге я даже не задумывался. Так было до той войны. В Афганистане были созданы надлежащие условия для того, чтобы задуматься и над такими смыслами. И время было, особенно ночью или после ближнего стрелкового боя. Кстати, в Афганистане ближний огневой бой — совсем не редкость. Сначала начал размышлять о том, к какой церкви себя относить. Католическая? Мне очень нравилось убранство, идеальный порядок и европейский стиль костёлов. Но разве это главное? Это я уже тогда понимал. Православие? Вызвал сержанта, командира одного из отделений моего взвода. Он был украинцем и призван из деревни в Ровенской области. Он не скрывал свою сильную религиозность, я ему не препятствовал. Относился к этому с уважением, хотя в Советской армии было по-всякому, честно говоря. Выяснил, что он православный. И этот сержант очень доходчиво мне объяснил, в чём отличие православия от католиков. Он сказал, что в православии единым Главой Церкви является только Иисус Христос. Следовательно, православное вероучение совершенно исключает мысль о каком бы то ни было земном заместительстве Христа. В католицизме Папа Римский считается видимой главой Церкви, «викарием Иисуса Христа». Христос при этом полагается невидимой Главой Церкви. Мне этого было тогда достаточно, для того чтобы понять свой культурный выбор — православие. Но остался я атеистом, членом КПСС (и из этой песни слов не выкинешь, обратно им этом партбилет не засунешь, чёрт побери!). И вот уже в Подмосковье ещё раз задумался о церкви при выборе священника, который со мной проведёт занятия. Выбрал православного. Занятия были очень сильно прикладными, вполне светскими. Священник мне сказал: — Часто можно слышать от людей: «Правду говорят: не делай добра — не получишь зла». Но говорить так категорически нельзя. Представьте, каким бы был наш мир, если бы все люди жили по этому принципу. А потом добавил: — По этой причине зачастую и возникают конфликты между поколениями, где родители обвиняют своих детей словами: «Мы тебя помогали, а теперь помоги ты». Но только бескорыстное проявление добра обязательно возвращается человеку. Если хотите помочь людям — помогите, но не навязывайте им свою помощь без надобности. А сделав доброе дело, сразу забудьте и никому об этом больше не говорите. Ведь все люди хотят выглядеть успешными и самостоятельными и терпеть не могут жалости и покровительства по отношению к себе. И это всё в полной мере относится к разведке. Вот только представьте себе услышать такое при подготовке к работе в нелегальной разведке на территории противника. Потом многое объяснил и чисто по делу. Поэтому я хорошо всё-таки понимал значение всех моих добрых дел с Людой. В работе с ней нет ничего лучше денег и моей хорошей памяти, подкреплённой качественной кинохроникой. А что с Нино? И Нино я очень нужен. Она едва встала на ноги. Не знаю, что у неё выйдет с Ричардом. Призналась мне в Хьюстоне, что хочет выйти за него замуж. Дескать, настоящий мужик, вроде бы даже влюблена. Сомневаюсь. Но если она выйдет замуж за Ричарда, тогда она получит от меня полную независимость в смысле денег. И как быть? Но она и сейчас выполняет задачи не за деньги. Вот ведь как! И не за страх тоже. Теперь можно сказать, что она втянулась. А деньги? Нет она не money, money, money. Вот ей как раз они нужны только для того, чтобы о них не думать. Еще сомневаюсь, что получится у неё выйти замуж за Ричарда. И если у неё с ним связь оборвётся, то Нино в полной и безоговорочной зависимости от меня по всем статьям, включая деньги. Куда она устроится?! Деньги! Money, money, money тоже имеют огромное значение, как в той песне Лайзы Миннелли, особенно когда нет этих самых денег. Глава 7 От Крупина пришло сообщение. Приступаем к заключительному этапу нашей операции. Выехал в Хьюстон. Снял записи разговоров в семье «Хуана» — семейная идиллия, ничего интересного. В установленное время, в день «Д» и час «Ч», в квартиру должен пожаловать направленный ГРУ преподаватель «консерватории», который обучал семейную пару в своё время. Я на подстраховке. Всё слышу и контролирую обстановку, готов к любому развитию событий. Обеспечить безопасный отход коллеги и в случае чего-то прикрыть его. Встречаться с этим моим коллегой мы не будем. Он знает, что я есть где-то рядом, но ничего обо мне не знает. Наша резидентура тоже знает о проведении операции, но в детали не посвящена. Где-то недалеко находятся наши офицеры, те, что под дипломатическим прикрытием, но как и от кого они получат сигналы на те или иные действия, я не знаю. Время начала операции было тщательно просчитано. В квартире должна остаться одна жена «Хуана», поэтому начало в десять утра. Вижу, как в подъезд заходит пожилой мужчина лет 65. С виду типичный седой белый американец. Ничто не выдаёт в нём «нашего». У меня не было сомнений, кто Он. Слышу звонок в дверь. Дверь открывается. — О боже! — звучит изумлённый женский голос. — Здравствуй, Светлана! — Что вы здесь делаете? — Вижу, ты меня узнала, но не рада. Сразу хочу тебя успокоить. Пока что ничего не произошло страшного и не произойдёт, если мы с тобой проявим благоразумие. — Проходите, но у меня ничего… — Не беспокойся. Я свой лимит кофе на сегодня уже выпил. А вот если у тебя есть чашка чая, то не откажусь. — Проходите. Не знаю, как к вам обращаться. — Для тебя я останусь на всю жизнь Андреем Евгеньевичем. — Проходите, Андрей Евгеньевич, найдётся чай и всё, что вы захотите. Очевидно, собеседники переместились на кухню. — Так что же случилось? — спросила Светлана. — Назрел разговор. Немного неприятный. Пока что только разговор, поэтому успокаиваемся и нормально разговариваем. Всё в наших руках. — Мы же вроде бы всё решили тогда. Мы уходим от дел, живём своей жизнью. Вы нас не беспокоите. — Мы и не беспокоили. — Мы тоже не беспокоили. — Не мы к вам обратились первыми недавно, а твой муж. — В каком смысле? — Если ты не знаешь, то это одно дело. Если он пришёл к нам по твоей указке или по согласованию с тобой, это совсем другое дело. Я знаю вашу семью, помню вас и поэтому пришёл поговорить именно с тобой. — Ладно. Поняла. А что тут такого? Мы что, за столько лет службы не заслужили того, чтобы нам оказали хоть какую-то помощь? — А вот это уже нормальный разговор. — Ну вот и всё. Что мы будем обсуждать? — Это не была просьба о помощи. То, что произошло, — это самый настоящий шантаж. Разве мы вас этому учили? — Бросьте вы! Моя совесть чиста. — Почему мы должны вам платить эти деньги? — Потому что мы заслужили. Мы столько лет служили этому совку верой и правдой. Родина нам ничего не должна? — Постой! Вы служили СССР. В Российскую армию вы не перешли. Так? — Да, так. Но Россия является правопреемником СССР. — Это я согласен. Кстати, вы вполне можете оформить заслуженную военную пенсию. Каждому из вас стоит написать всего-то по одному рапорту, и пенсия будет оформлена в течение одного месяца. Нет проблем. Прямо сейчас ты пишешь, потом съездишь к мужу, и он напишет, мне передаёте, и через месяц пенсия оформлена. Кстати, мне там подтвердили, что будет выплачено всё, что положено и за предыдущие годы. — Ха! И сколько там эта пенсия? Сто? Или двести долларов в месяц каждому? Неужели триста долларов? Какое счастье! — Света, это Родина. Сколько может, столько и платит. Путин обещает поднимать постепенно.