Унылый овощ, который Флагг вытащил из дыры, был каким-то другим существом. Руки и ноги были настолько костлявыми, что напоминали корявые ветви деревьев. Щеки впали, а скулы заметно выступили, что сделало его глаза слишком большими для лица. Голову побрили налысо, а седая борода выросла еще сильнее. Шейх был одет в коричневую тунику без рукавов, перевязанную длинной веревкой, и такие же шорты, которые комично смотрелись на его сильно похудевших ногах. Поднявшись по лестнице, сержант отпустил шейха и тот упал к их ногам. Рид обратил внимание, что его стеклянные глаза не могли сфокусироваться ни на чем конкретно. – Что с ним? – спросила Мария. – Такое ощущение, что он в прострации. – Ох, не дайте ему обдурить вас, – ответил Флагг. – С ним все в порядке. Он часто ведет себя подобным образом. Мало двигается, мало ест. Большую часть времени он просто спит или сидит и смотрит по сторонам таким вот взглядом. Но мы слышим, как он что-то бормочет себе под нос каждый день. – Что он говорит? – спросил Рид. – Как правило, это сложно разобрать, – признался Флагг. – Но когда все это только началось и он был более адекватным, я слышал его речь вполне четко. Он все повторял и повторял одно и то же. Сейчас уже не помню, но звучало, как молитва. Она не была похожа на стандартную, но это точно была молитва. – Хоть что-то помнишь? – спросил Кент. – Немного, – признался Флагг. – Вроде «что касается гнева, после содеянного следов не остается» или что-то наподобие этого. Говорит о чем-то? – Нет, извини, – покачал головой Рид. Он никогда не слышал ничего подобного, ни в христианской, ни в мусульманской религии. – Оставите нас на пару минут? – Конечно, – Флагг указал на свой AR-15 в руках Рида. – Оставишь у себя? Кажется, ты умеешь обращаться с ним. Он уже и забыл, что держал в руках оружие. Винтовка легла в руку как родная. Опустив взгляд, Рид заметил, что идеально взял ее, направив дуло вниз под углом в сорок пять градусов и разместив палец на спусковом крючке. – Ах, нет, спасибо. Обойдемся и без него, – он вернул сержанту оружие. Вряд ли Мустафа вызовет какие-то проблемы. Шейх сейчас и в мокром состоянии вряд ли весил бы более сорока килограммов. – Хорошо. Я буду снаружи, если понадоблюсь. Как только Флагг вышел, Рид присел на корточки рядом с шейхом. Мустафа стоял на коленях прямо в грязи, мысленно витая где-то в облаках. – Шейх Мустафа, – громко произнес он. – Ты узнаешь меня? – Пуля... – голос шейха был хриплым и грубым. Он резко кашлянул, а затем слегка отдышался. – Свист пули звучит одинаково на всех языках. – Да, это мои слова. Выходит, помнишь. – Агент Зеро, – тихо произнес он, очень медленно повернув голову, пока не встретился глазами с собеседником. – Верно. Я пришел, чтобы задать тебе пару вопросов. – Ты уже задавал их, – прошептал шейх и уселся на корточки. Затем он поднял руку и распрямил ладонь. – Ты задавал вопросы и получил ответы, – медленно он развернул ладонь так, чтобы она смотрела обратной стороной на Рида и Марию. На ней не было ногтей, только сухая, потрескавшаяся кожа. – Ты задавал вопросы, на которые у меня не было ответов. Затем сделал это. За чем пришел сегодня? – широко улыбнулся Мустафа. Он потерял уже больше половины зубов. Рид отвернулся. Если он и сделал это с шейхом, то не помнил об этом. «Все, что потребуется. Помнишь?» Он заставил себя вновь взглянуть на мужчину и его улыбку, больше напоминавшую тыкву на Хэллоуин. – У тебя еще много чего есть. Можешь мне поверить, когда я говорю, что стоит быть честным, – Рид встал и обошел Мустафу. – Недавно я допрашивал человека, который уверяет, что тебе известно многое. К сожалению, он умер и не успел сообщить мне, что именно ты знаешь. Он называл себя Амоном. Рид внимательно следил за реакцией шейха, хоть за минимальным проблеском. Но ничего не произошло. – Что, по его мнению, ты можешь знать? Шейх не ответил. Рид воспроизводил в памяти тот разговор. «Он знает», – именно так сказал человек Амона в Словении. Еще он успел выдавить из себя следующее: «Он знает. Шейх... он не...» – Я повторю свой вопрос, – продолжил Рид. – Что, по его мнению, ты можешь знать? – Откуда нам знать, что тот парень из Словении не решил сбить нас с пути, чтобы выиграть немного времени? – покачала головой Мария. – Нам это неизвестно, – ответил Рид. – Но мы здесь и я собираюсь выяснить это. Шейх продолжал молчать. Он уставился в грязный пол и принялся что-то бормотать. – Что? Что ты говоришь? – требовательно спросил Рид. – Произнеси это громче. Шейх снова ухмыльнулся и замолчал. – Плоскогубцы? – предложила Мария. – Плоскогубцы и что-нибудь острое, – кивнул Рид, не сводя глаз с Мустафы. Пока она ходила к двери, чтобы принести инструменты, он снова воспроизвел в памяти сцену допроса члена Амона на складе. «Он знает, – сказал тогда парень. Он знает. Шейх... Он не... Ш..ш...ш... Он не...» – Сукин сын, – рявкнул Рид. – Мария, подожди, – остановил он ее у двери. – У меня появилась одна мысль, – он потянулся к бороде шейха. Внезапно, Мустафа дернулся, да так резко, что никто из них не мог ожидать подобной прыти в его состоянии. Он отдернул голову назад, подальше от руки Рида, едва не зарычав своим беззубым ртом. – Йоханссон, – позвал Рид. – Подержи его. Мария шагнула вперед, чтобы схватить заложника. Шейх взмахнул рукой, собираясь ударить, но она легко перехватила ее, вывернув за спину. Он вскрикнул от боли. Йоханссон стиснула его в оковы и заставила замереть. Рид схватил Мустафу за седую, грязную бороду и дернул наверх, заставив того посмотреть в потолок. – Где она? – прорычал Рид. Он повернул голову пленника влево и вправо, внимательно осматривая. – Что ты делаешь? – спросила Мария. Рид не ответил. «Он не...шейх», – вот что пытался сообщить ему член Амона, прежде чем потерять сознание. Двумя большими пальцами Рид разделил толстые, грязные, седые волосы и, наконец, увидел то, что искал. Прямо под подбородком, где начиналась челюсть, находился удачно скрытый символ. Символ Амона. «Он не шейх». Они побрили голову шейха, но не тронули бороду. Многие мусульмане считали своей обязанностью отращивать бороду. И даже несмотря на то, что он был заключенным, охрана уважала эту традицию. Даже в Гуантанамо исламским заключенным были выданы молитвенные коврики, направленные к Мекке. Амон знал это. И они использовали религию в своих интересах. Чтобы скрыть метку. Рид отступил. – Отпусти его, – Мария послушалась и мужчина упал в кучу грязи. – Ты не он. Ты не Мустафа. – О чем ты говоришь? – она широко раскрыла рот. – Мы же сами взяли его. Мы же сами нашли и притащили его сюда... – А они были на шаг впереди нас, – разочарованно вздохнул Рид. – Крот в Управлении, скорее всего, прознал, что мы отправились за шейхом. Он проинформировал Амон, который подменил шейха двойником. Этот человек не Мустафа. Он из Амона. – Не могу поверить, – пробормотала Мария. – Сама подумай. Реальный Мустафа богат и могущественен, но он не входил в Амон. Если бы мы притащили его сюда, он бы тут же сломался под давлением. У него было что терять. Кроме того, он для них словно инкассатор. Шейх спонсировал замысел Амона. Они не могли так рисковать, учитывая все, что ему известно. И они не могли так просто отказаться от своей бездонной копилки. – Господи, – Мария дважды обошла небольшую бетонную комнатку. – Но у нас все еще есть этот парень. Он из Амона. Он должен что-то знать. – Вряд ли, – покачал головой Рид. – Учитывая, что мне уже известно о них, ему бы не дали никакой действительно важной информации. Они бы знали, что мы начнем пытать его. Отец был прав. «Шейх» был всего лишь козлом отпущения. Он ничего не знал. Просто все оказалось не так, как рассчитывал Рид. – Ведь так? – опустился он на колени, практически встав лицом к лицу с подставным шейхом.