— В данный момент она недоступна. — Возможно, у меня есть информация об её местонахождении, — я стёрла ещё одну слезу со щеки. — Но мне нужна ваша помощь. Фултон сделал глубокий вдох. — Приходите в посольство, — звонок оборвался. Я засунула телефон в карман. Скарлетт значила для меня весь мир, и именно этого добивался похититель. Иметь абсолютный рычаг давления, контролировать меня через страх. Он хотел, чтобы я немедленно кинулась действовать в соответствии с его требованиями. И всё же я должна отбросить эти чувства и думать как профессионал. Если бы меня вызвали для участия в этом деле о похищении, что бы я сделала? Я медленно выдохнула. Во-первых, я потребовала бы доказательство, что похищенная жива. Я только что видела Скарлетт, но не могла точно сказать, что это реальность, а не иллюзия. Если я хотела что-то потребовать, надо первым делом установить связь для общения. В данном случае у меня имелось зеркало, и поскольку я не могла с ним связаться, похититель наверняка наблюдал за мной до сих пор. Я бросилась в спальню и принялась разбрасывать одежду, пока не нашла свою сумочку. Я лихорадочно нашарила в ней ручку и старый чек. Согнувшись над кроватью, я нацарапала короткую записку: «Мне нужно доказательство, что Скарлетт жива. Какое у неё любимое блюдо?» Затем я поспешила обратно в ванную и рывком показала записку зеркалу, чувствуя, как капелька пота скатывается по виску. Я старалась сохранять спокойный, сдержанный вид, пыталась унять дрожь в руках. Если похититель увидит ужас, исказивший мои черты, он посчитает это победой. Я должна показать ему, что контролирую ситуацию. Я с каменным лицом держала записку. Прошла минута, затем другая. Наблюдал ли он за мной? Я в этом не сомневалась. Следил, искал слабость. Контроль, всё дело в контроле. Ещё одна минута. Может, на самом деле он её не похитил, или ему не нравилось двустороннее общение. Может, он общался только на своих условиях. Через пять минут я медленно опустила бумажку. Возможно, ЦРУ сумеет установить связь для коммуникации, и может, они сумеют отследить… «Дерьмо!» С бешено стучащим сердцем я рванула обратно к сумочке, покопалась, пока не нашла магический сканер. Побежав обратно в ванную, я навела палочку на зеркало. Ничего. Если там и были останки магии, они рассеялись. Чёрт возьми! Эта информация могла пригодиться ЦРУ. Я стиснула зубы. Что бы ни значило послание, временное ограничение было предельно ясным. Секунды Скарлетт утекали сквозь пальцы, и если я потерплю провал, она сгорит. *** Габриэль стоял позади меня, хмуро глядя на окровавленное зеркало. Я быстро ввела его в курс дела, затащив в ванную, чтобы посмотреть на записку. — Есть идеи? — спросила я. — Мы должны отвести кого-то по имени Люси в доки Ширнесса? Он сделал глубокий вдох. — Кое-что кажется знакомым. Не уверен, что всё это значит вместе. Моё сердце бешено стучало. — Расскажи мне, что знаешь. — Погоди, — он вытащил телефон. — Для начала, доки Ширнесса вообще не близко, чёрт возьми. Они в графстве Кент. И далеко не в ближней его части. — Долго туда ехать? — Примерно полтора часа, если не будет пробок. — Изумительно. Я проверила время на телефоне — почти девять часов. — Ладно, время у нас есть. Я только не знаю, кто такая Люси. Мне одной Люси Локет не кажется настоящим именем? — Это старый детский стишок, его вариация. После первой строчки всё меняется. Она была проституткой, или куртизанкой, или типа того. Кармашек… Не знаю, но я всегда считал, что это её… — он прочистил горло. — Ну, понимаешь, кармашек. Я уставилась на него. — Ладно. — Здесь есть ещё одна отсылка к проституткам. Винчестерская Гусыня. Средневековые проститутки, которые получили лицензию на работу от лондонского епископа Винчестера. Их называли гусынями, потому что они зазывали мужчин в свои комнаты руками в длинных белых перчатках. Это не имело никакого смысла. — Скарлетт не проститутка, так что я не улавливаю связи. Я не понимаю, как всё это складывается вместе. Габриэль нахмурил брови. — Какова вероятность, что Рикс и этот новый некто сами по себе решили общаться через чёртовы детские стишки? Разве может это быть просто совпадением? Я покачала головой. — Может, фейри в принципе так общаются меж собой. Однако я не понимаю всей темы с проститутками. — Что ты мне говорила про отношение к женщинам в Триновантуме? Мой пульс участился до невозможности. — У них весьма старомодные взгляды на женское целомудрие. Он медленно кивнул. — Может, тот, кто это делает, намекает, что ты морально развратная или типа того. — То есть, они по какой-то причине нацелились на меня, — я прерывисто вдохнула, уже не в силах убедить себя, что это какая-то уловка. — И нам надо доставить Люси Локет в графство Кент к часу, иначе они предположительно сожгут Скарлетт заживо. Габриэль провёл пальцами по волосам. — Это стишок из XVIII века. Если Люси когда-то и была реальной, она бы уже умерла. — Фейри живут столетиями. Она наверняка фейри, и нам просто надо её найти. Может, она секс-фейри, как Роан. Где были эти Винчестерские Гусыни? У них имелся какой-то конкретный бордель? — Саутуарк. — Ты знаешь подробности? — Винчестерский дворец был связан с Винчестерскими Гусынями. Руины дворца по-прежнему там. Это всё, что я могу сказать. Я заламывала руки. — Ладно, — всякий раз, когда я ходила по древним частям города, я ощущала прилив энергии. — У меня складывается ощущение, что фейри нравятся старые здания. Может, Люси Локет бывает у Винчестерского Дворца. Нам просто надо её найти и привезти в Кент. Габриэль подобрал пергамент. — Что это такое? Я чуть не забыла про него. — Это вылетело из зеркала. Габриэль тщательно осмотрел обе стороны. Я взяла листочек из его рук. — Полагаю, ты не знаешь, что тут говорится? — Неа. — Может, нам надо дать это Люси, чтобы она пошла с нами. — Может, — Габриэль провёл ладонью по рту. — У меня вопрос. Этот некто нацелился на Скарлетт лишь для того, чтобы добраться до тебя? Или же дело только в Скарлетт? Я тяжело сглотнула. — Подразделение ЦРУ, в котором работает Скарлетт, занимается фейри-активностью. Я узнала об этом вчера. Это чрезвычайно секретно, вот почему я не сказала тебе ранее. Он уставился на меня.