– Ты вовремя спохватился, – говорил Захар Матвеевич. – Ещё пара дней – и реанимация. А дальше… Ты и сам знаешь. Всё-таки эта тварь питается в вашей конторе. Ты был прав. – Что будет с Ариной? Мне показалось или в голосе Семёнова действительно промелькнуло искреннее беспокойство? – А что с ней не так? Она в полном порядке. Все повреждения я устранил. Будет как новенькая. Пройдет пару стандартных процедур: регистрацию и постановку на учет. Начнет регулярно отмечаться. Можно попробовать привлечь её к работе. Сам знаешь, с кадрами такого профиля у нас напряжёнка. Какая ещё работа? Можно подумать, мне своей мало. Решила подать признаки жизни, пока они не надумали продать меня в сексуальное рабство. – Я протестую! Регистрация у меня уже есть, без неё на работу не принимали. Работа, кстати, тоже. – Ариночка, – возник передо мной Захар Матвеевич, – очень хорошо, что вы очнулись. Как самочувствие? – Вроде ничего, – ответила я, поднимаясь. Самочувствие, если честно, было просто прекрасным. От навязчивого бреда не осталось и следа, как и от слабости, которая мучила всю неделю. Хоть сейчас марафон беги. – Ну и чудненько. А теперь милости прошу к столу. Алексей как раз свежий чай заварил. Мне подали руку и галантно проводили к столу, придвинули стул. Семёнов тем временем разливал чай. В хрустальной вазочке лежало печенье. Я потянулась за ним, настороженно осматриваясь. Мы находились в помещении, видимо, предназначенном для отдыха сотрудников этой конторы. Треть комнаты занимал кухонный гарнитур. В наличии имелись холодильник, микроволновка, кофемашина. Ну и, собственно, длинный стол, за которым я восседала, а также несколько стульев и диван, где до этого валялась. Наступила небольшая пауза, во время которой я успела схрумкать несколько печенек и выпить полкружки чая, который стараниями Семёнова оказался на высоте. В очередной раз поразилась, как из обычной заварки и кипятка он умудрился приготовить настоящий шедевр. Захар Матвеевич сделал пару глотков, после чего отставил кружку, снял очки и посмотрел на меня острым взглядом человека, отнюдь не имеющего проблем со зрением. – Вижу, вы уже оправились, Арина. Полагаю, теперь можно поговорить. Кивнула. Поговорить, действительно, стоило. Мне много чего хотелось сказать этим нехорошим людям. – Видите ли, Арина, дело в том, что на вас было совершено нападение. Дослушайте, пожалуйста, – пресёк мои попытки возразить мужчина. – Так вот. Нападение не в привычном для вас смысле этого слова. Всё намного тоньше. Нападавший не является человеком как таковым. Это некая демоническая сущность, которая паразитирует на людях, питается их эмоциями и жизненной силой. Внешне состояние реципиента ничем не отличается от обычного. Поначалу всё выглядит так, словно у него приступ плохого настроения, затем он скатывается в депрессию, испытывает апатию и слабость. Постепенно у жертвы паразита проявляются серьёзные заболевания, которые неизбежно ведут к смерти. Если человек силён и здоров, то может жить в таком состоянии достаточно долго, беспрестанно обеспечивая паразита пищей. На это могут уйти месяцы, реже год или два. Бывает, что жертва на момент контакта с паразитом уже имеет какое-нибудь заболевание. В таком случае контакт обрывается достаточно быстро. Паразит, как вы понимаете, заинтересован в постоянном источнике пищи и старается выбрать более крепкого реципиента. Идеальным местом для контакта являются организации, в которых работает много молодежи. Такая, где вы с Алексеем трудитесь, например. Ваш случай, Арина, несколько выбивается из стандартных рамок. Вы здоровая девушка и могли бы кормить паразита довольно долго. Но тем не менее сегодня, когда Алексей привез вас сюда, были уже на грани. Опоздайте вы на несколько дней, и летальный исход оказался бы неизбежен. Я осознала перспективы и поёжилась. – Не знаю, что спровоцировало эту тварь на столь откровенное высасывание, – продолжил мужчина. – Обычно они довольно осторожны, что затрудняет их обнаружение. Возможно он или она, пока мы не уверены в половой принадлежности паразита, пострадал физически, и ему срочно требовалась подпитка. Возможно, почувствовал угрозу и решил насытиться впрок. В любом случае вы должны быть благодарны Алексею. Его своевременное вмешательство спасло вам жизнь. Я перевела взгляд на Семёнова. Герой дня сидел со скучающим видом, подперев подбородок кулаком. Похоже, рассказ Захара Матвеевича не нёс для него ничего нового. Ему всё это было давно известно. – Семёнов, а Семёнов ли ты вообще? Кто ты такой? – Бонд, Джеймс Бонд, – улыбнулся парень. Ага, очень смешно. У меня тут картина мира в труху, а он ёрничает. Должно быть, на моём лице отразилось что-то этакое, от чего айтишник взбодрился и сообщил: – Да Семёнов я, успокойся. Алексей Семёнов. Могу паспорт показать, если не веришь. В вашей конторе работаю под прикрытием. А вообще являюсь сотрудником, – тут парень покосился в сторону Захара Матвеевича, – одной государственной организации. Закрытого типа. Захар Матвеевич тебе лучше объяснит. – Арина, – вступил в разговор мужчина, – мы с Алексеем действительно работаем на правительство. Задача нашей организации вести учёт и контролировать тех граждан, которые несколько отличаются от остальных. Алексей поступил к вам на работу для того, чтобы вести наблюдение за одним человеком, то есть не совсем человеком. Этот гражданин подозревался в финансовых махинациях, которые совершал с помощью своих способностей. Но своевременно осознал общественную опасность своего поведения, раскаялся и стал активно сотрудничать со следствием. Сдал соучастников, за что получил условный срок и приставленного к нему наблюдателя. Так вот, этот раскаявшийся гражданин занимает достаточно высокий пост в вашей организации. – Это он меня отвампирил? – поинтересовалась я. Семёнов фыркнул, чем заслужил неодобрительный взгляд Захара Матвеевича. – Нет, он не является тем паразитом, который на вас напал. Ваш коллега – обычный ведун. Что касается личности нападавшего, она пока, к сожалению, не установлена. Мы заметили неладное пару недель назад. В нескольких домах, расположенных возле вашей фирмы, произошла череда странных смертей, на первый взгляд между собой никак не связанных: самоубийства, инфаркты, инсульты. Обычная, казалось бы, картина. В мире каждый день умирает более ста шестидесяти тысяч человек. В Москве – около семисот ежедневно. Но процент смертности в домах, соседствующих с вашей фирмой, существенно превышает стандартный. Мы заинтересовались. Провели некоторые процедуры и установили, что причина смерти всех пострадавших одна и та же – полное изъятие жизненной энергии. Сейчас мы пристально следим за вашей организацией, и вы, Арина, очень нам поможете, если расскажете, с кем в последнее время контактировали и почувствовали ли после этого контакта какие-то негативные изменения. Я отложила печенье, которое собиралась было отправить в рот, тяжело вздохнула и опустила голову. Разве можно об этом вот так запросто рассказывать? Словно всё происходило не со мной, а с какой-то абстрактной пострадавшей? Да ещё при Семёнове? Чтобы он понял, что гордая и независимая Арина Афанасьева – абсолютный неудачник? Что она не в состоянии заинтересовать нормального парня, а только какого-нибудь упыря или зомби? Или как он там в их правительственной организации правильно называется? А уж делиться пикантными подробностями кормежки означенной сущности и вовсе нет никаких моральных сил. Нет уж. Лучше я этого гада сама канцелярским ножом на лоскуты покромсаю. – Афанасьева, чего ты ждёшь? Колись давай. Кто довел тебя до такого состояния? Я молчала. Мне совершенно не хотелось делиться унизительными подробностями своей личной жизни. Семёнов задумался. Ненадолго. Когда я подняла на него глаза, то увидела, как переменилось его лицо, нехорошо сощурились глаза и заходили желваки. – Это Павел, да? У вас что-то было? Я снова опустила голову. Щёки полыхали так, что на них можно было картошку жарить. – Я этого козла урою! Я этому пид…су яйца откручу! – Алексей, – поморщился Захар Матвеевич, – ты слишком эмоционально реагируешь. В конце концов, Арина жива и прекрасно себя чувствует. Так ведь, Арина? Я кивнула. Но Семёнова это нисколько не утешило. Он вскочил со стула и принялся расхаживать по комнате, сжимая кулаки и потрясая меня своими познаниями в области обсценной лексики. Когда поток спонтанной речевой реакции иссяк, Захар Матвеевич указал моему коллеге на стул. Семенов послушно опустился на него. После чего уставился на меня бешеными глазами. Если он сейчас скажет какую-нибудь гадость, например, спросит, понравилось ли мне, прокляну. Честное слово. – Арина, я его убью, – удивил меня Семёнов. Говорил он спокойно. Даже слишком спокойно для человека, который секунду назад существенно пополнил мой словарный запас. – Алексей, а не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берёшь? – подозрительно мягко поинтересовался Захар Матвеевич. – Может, мне стоит напомнить, кто здесь старший по званию и кто отвечает за проведение операции? Не нужно? Ну и чудненько. Никого ты не убьёшь. По крайней мере, без моего на то позволения. И, будь любезен, не позорь звание офицера подобного рода выходками. Держи себя в руках. Не в районном ОВД служишь всё-таки. Семёнов промолчал. Но по выражению его лица было понятно: он всё осознал и непременно исправится. Когда-нибудь. Потом. – Как я понимаю, с подозреваемым мы определились, – подытожил Захар Матвеевич. Мы с Семёновым синхронно кивнули. – Что ж, прекрасно. Осталось обсудить детали операции по его задержанию. Желательно сделать все незаметно, не привлекая ненужного внимания коллег к вашим персонам. После того как план был тщательно проработан, Захар Матвеевич решил уделить внимание мне. – Ариночка, вот ещё что. Вам нужно будет пройти несколько бюрократических процедур. Ничего сложного. Сканирование ауры, регистрация и ежеквартальный учет. – Это ещё зачем? – слегка прифигела я. – Как я уже говорил, мы ведём учет лиц, несколько отличающихся от обычных граждан, следим за соблюдением ими установленных правил поведения. – А зачем вам регистрировать меня? Я же не из тех граждан, которые несколько отличаются от остальных. – Это не совсем так, Ариночка. Видите ли, вы у нас ведьма. – Кто? – я поперхнулась чаем, да так, что он вышел носом. – Ведьма, – повторил мужчина, участливо наблюдая за тем, как я откашливаюсь, отплевываюсь и утираюсь. – А посему вам надлежит пройти все стандартные процедуры и соблюдать все установленные правила. Зайдите к нам в понедельник после работы. Это не займёт много времени. – Ведьма, – задумчиво протянула я. Что-то не припомню полётов на метле при свете полной луны, танцев на Лысой горе, сделок с дьяволом. Не слишком ли скучно я живу для ведьмы? – Да-да, ведьма, – развеял мои сомнения Захар Матвеевич. – И, судя по ауре, потомственная. – Странно. У меня обычная семья, никто из родственников особыми способностями не наделен. – А хорошо ли вы знаете всех своих родственников? Задумалась, затем помотала головой. Действительно, я близко общаюсь только с теми, с кем поддерживают связь родители. – А предков своих до какого колена знаете? – Бабушек и дедушек. Всё, пожалуй. – То-то же! – поднял указательный палец вверх Захар Матвеевич. – И как, не зная истории своего рода, вы можете делать вывод о том, что никто в этом самом роду не обладал сверхъестественными способностями? Магический дар не передается от одного члена семьи другому посредством ритуалов, как модно сейчас думать. Он изначально заложен в человеке. В его геноме. Разного рода ритуалы по передаче дара лишь способствуют его пробуждению, раскрытию. Но и без этого человек, имеющий дар, способен обнаружить его в себе и развить. Вот, например, в нашем случае. Не привези вас Алексей сюда, вы бы так и находились в неведении относительно своих особенностей. Жили бы обычной жизнью до конца дней. А может быть, случись какая-нибудь сверхстрессовая ситуация, которая потребовала бы полной мобилизации всех сил и резервов организма, этот дар проявил бы себя и, скажем, спас вам жизнь. – Так у меня уже была такая ситуация! И я едва не погибла. Вы же сами сказали, что если бы Семёнов не притащил меня к вам, я бы уже созерцала свет в конце тоннеля. – Удача. Тоже немаловажный фактор. Вполне возможно, вам везёт несколько больше, чем обычным людям. Я фыркнула. Ну да, везёт, как же! За два года каторжной работы в конторе ни повышения в должности, ни увеличения зарплаты. Несколько лет мотаюсь по съёмным углам, экономлю каждую копейку в попытке накопить на первоначальный взнос, чтобы взять ипотеку. Едва ли половину нужной суммы собрала. Фортуна меня любит, без сомнений. – Зря вы так. Может быть, проявлением удачи является именно тот факт, что вы остались живы. И потом, вы ещё очень молоды, чтобы оценивать свою жизнь на предмет событий и явлений, которые подвели к самому благоприятному для вас разрешению той или иной ситуации. В общем, в одном я уверен абсолютно точно. Вы ведьма, Арина. Примите этот факт и используйте его в своих интересах, но с учетом тех ограничений, что установлены для нашей братии. Без них никак, знаете ли. Одними только нормами морали человека от неблаговидных поступков не удержишь. – Нашей братии? Так вы тоже ведьма? То есть колдун или ведьмак? – Я ведун, Арина. Маг, чародей, колдун, ведьмак – это всё слишком сказочно звучит. Нас принято называть ведунами. Я тоже состою на учёте в своей организации. Так же, как и остальные ведуны и ведьмы, должен следовать правилам. Так же, как и остальные, понесу ответственность в случае их нарушения. – А Семёнов? Он тоже ведун? – Алексей? Нет, он просто очень талантливый молодой человек. И я буду вам признателен, если вы согласитесь ему помочь. Всем нам помочь. У нас, знаете ли, не хватает кадров вашего профиля. Поэтому любая помощь будет бесценна. – Почему не хватает кадров? Мне кажется, это довольно интересно. Уж точно интереснее, чем корпеть над бумагами и выслушивать потоки негатива от начальства и клиентов. – Текучка у нас, Арина. Молодые ведуны и ведьмы быстро понимают: занявшись частной практикой, можно заработать в разы больше, чем готово платить Управление. Хотя зарплаты у нас весьма достойные. – А вы, значит, идейный.