— Нет, ногти выдрала. — Зачем?.. Брр… Почему?.. То есть — как?! — Тебя же приглашали на пикник. Был бы с нами — знал бы. — Только меня там и не хватало! — Был момент, когда очень не хватало. Максим не шелохнулся, но я сразу поняла, что в нём включился «режим психолога». Казалось, он подобрался, как хищник, почуявший добычу, а его взгляд стал взглядом учёного, перед которым встала новая наиинтереснейшая задача. Я вздохнула: теперь не рассказать не получится — Максим будет ходить весь день с видом ребёнка, которому пообещали, но не дали мороженое. Его гибкий острый ум и высокий интеллект требовали сложных задач. Шеф любил быть в толпе. Ему хватало нескольких минут наблюдений, и он уже знал о человеке всё. Он читал людей не по слогам с букварём, как те, кто называл себя психологами, получив высшее образование. Максим выпивал человека залпом со всем шлейфом застарелых проблем, резко встряхивал, взбалтывая и смешивая, как многокомпонентный аперитив для ума, порой добавлял кусочки льда, или разогревал на медленном огне, и мягко отсеивал всё, что мешало быть успешным и счастливым. Шеф был человеком, рядом с которым жить становилось легко и радостно. Я уже не могла представить себе мир, в котором нет Максима. Сиять внутренним светом начинали все, к чьей жизни он прикоснулся. Мне всегда казалось, что я — его любимая игрушка, у которой психологических трудностей столько, что не справиться даже ему. Но я ошибалась. Весь персонал «Напряжения» чувствовал себя так же. И никто не хотел лишиться этого ощущения. Максим наполнял здоровьем и радостью жизнь своих родителей. Он постоянно заставлял их чувствовать себя необходимыми и любимыми. Он примирил меня с сестрой. Я вдруг поняла, что меня не отодвинули в сторону и ничего не лишили. Я всегда была в лучшей ситуации, чем Ольга. У них с Денисом трое детей и никого, кроме наших родителей, чтобы помочь многодетной семье. А у меня всегда был Марат. Я сама лишила себя его поддержки и наворотила себе кучу проблем. Моя жизнь стала налаживаться тогда, когда старшая дочь вернула его в нашу жизнь. Он всегда был рядом, просто я не знала об этом. Мама была против нашего развода. Из-за этого у нас разладились отношения. И эта ссора впилась в сознание очень глубоко и не позволяла заводить серьёзные романы. Я всегда чувствовала вину перед Маратом и детьми, но думать об этом себе запретила. И злилась на маму за частые напоминания и упрёки. И наказывала себя одиночеством. Андрей и Максим стали подарками ироничной Судьбы. Но я не понимала — почему она развела нас с Маратом, когда всё вело нас друг к другу? Почему бывший муж не вмешивался в наши отношения, когда мог всё изменить ещё в тот вечер в кафе? Это и был тот последний мазок, который ещё не нанесла Судьба на картину нашей жизни. Тот самый штрих, который стал запятой вместо многоточия… — …сама не знаю, почему стало вдруг легко и радостно. Сейчас я уже понимаю, что было бы лучше… и я не совсем не против, чтобы Лена и Марат были вместе. Но когда увидела, с каким интересом Виктор смотрит на неё, вдруг так стало хорошо на душе. Я эгоистка, да? — Нет, — Максим покачал головой. Мы уже час сидели в его кабинете. — Подруга всегда была твоей точкой джи. Лена «болела» в тебе. Ты всегда знала, что они с Маратом вместе не будут. И твоя вспышка — не ревность, а злость. Разочарование. Страх, что одна боль, помноженная на другую, станут разрушительными для них. Марат ведь тоже твоя «боль»… Ты знаешь, а ведь у меня для тебя есть сюрприз! Я сидела в кресле, скинув туфли и подогнув под себя ноги. Уже привыкла к непредсказуемости шефа и давно перестала бояться его сюрпризов. Максиму я верила безоговорочно, и посмотрела на него, приподняв бровь. — Ты хочешь, наконец, открыть «великую тайну», обещанную уже давно? Шеф широко улыбнулся. — Два в одном… Я собираюсь уйти из «Напряжения». От неожиданности я вскочила на ноги. Это невозможно! Максим — это и есть «Напряжение»! — Нет! Максим! Без тебя нет «Напряжения»! Ты сошёл с ума? — Оксана, — шеф встал и, положив руки мне на плечи, усадил назад в кресло, — я искал ненормального креативного руководителя… — Спасибо, дорогой… — …чтобы сделать «Напряжение» чуть более женским. Когда Марат сказал, что его бывшая жена пишет эротику… «М…Марат?..» — я не произнесла это вслух, потому что потеряла дар речи. Но по мелькнувшей улыбке Максима видела, что он понял. — …я нарушил первое правило — не брать на работу друзей, родственников, родственников друзей и друзей родственников. Но из меня все вьют верёвки!.. — Из тебя надёжные верёвки получаются… — я отвечала на собственные мысли, унёсшиеся из этого кабинета в вагончик на участке, который купил Марат. — …Твои успехи в Москве меня впечатлили. С места — в карьеру ты нырнула просто головокружительно. И ты отличный руководитель. Но коль скоро ты станешь женой Андрея… Кажется, я приоткрыла рот — предложения мне никто не делал. Да и слова провидицы с новой силой зазвучали в памяти. — …и членом нашей семьи, я хочу свесить на тебя «Напряжение». Я с трудом понимала, что шеф имел ввиду. Меня буквально захватили его слова «скоро станешь женой Андрея», ненадолго затмив вопросы о причастности Марата к… — То есть — свесить женой?.. Я не могу! А… Марат? Максим расхохотался, откинувшись на спинку кресла. — Давай по-порядку. Свесить — значит назначить тебя генеральным директором. У тебя есть такой опыт. И ты сумасшедшая — то, что нужно для «Напряжения». Мы с тобой одной крови... — Да, Каа… — Молчи, бандерлог, когда тебя гипнотизируют! Второе, что значит — «не могу»? Это о чём? — Я не могу замуж… Мне провидица сказала… — Предсказание — тонкая материя. Никогда не знаешь, где у него точка отсчёта. А быть замужем — это самоощущение, а не штамп в паспорте. Я выпрямилась. Максим прав. Он всегда прав. Я встала и, забыв обуться, босиком заметалась по кабинету. Меня забила нервная дрожь: так и есть — точка отсчёта! Всё перевернулось, когда мы пришли к провидице. Марат забыл о предсказании уже по пути домой, и только я накручивала себя, пока не сбежала от себя… от боли, которой бы не было. Это я выстроила цепочку событий… и подарила мужу сына… Моя вина и есть то самоощущение замужества за Маратом… И несколько мужчин — Марат, Андрей и… Максим… но муж — один. Тонкая материя… «Привет, моя»… «Я не твоя… Но называй меня так всегда»… Моя рука, вложенная Маратом в ладонь Андрея… Нонна права.