— Хочу о тебе всё знать. А родители? — И родители есть. Как же без них? — в голосе адвоката снова послышалась улыбка. — Осенью у них годовщина свадьбы, пятьдесят лет вместе. Жаль, что у меня так не будет. — Почему не будет? — Адвокаты столько не живут, — рассмеялся Андрей, — им всё время кто-то угрожает. Или что-то. Тревога коснулась сердца холодной рукой. Хотелось попросить сменить работу, не беспокоиться о нём. Но это же глупость будет. Что же теперь, всем людям бросить опасную работу? Лётчикам — не летать, машинистам — не водить поезда, капитанам — не плавать, а крановщикам — не строить дома? — Я думаю, будет. Пусть в глубокой старости, но будет. — Ты обещаешь? Адвокат лез из Андрея при каждом удобном и неудобном случае. Сколько ему? Лет сорок восемь? Обещание может быть пророческим. Чем я хуже гадалки? — Обещаю. — Ловлю на слове! Увидимся и скрепим обещание как следует. Заодно и познакомимся поближе, а то целуемся, а ты ничего обо мне не знаешь. — А ты обо мне. — Немного знаю, Ксана. До встречи, радость моя. Рад, что позвонила. От разговора с Андреем осталось приятное послевкусие — появился робкий намёк на уверенность в наших отношениях. Обычный разговор с адвокатом необыкновенным образом вернул рабочий настрой. Я села за стол и включила компьютер. Самое первое, что предстояло сделать — вставить корпоративную сим-карту и синхронизировать корпоративное мобильное приложение, позволявшее всегда находиться в режиме онлайн. Второе — объявить общий сбор супервайзеров и администраторов сетевых магазинов. И третье — облететь «поля» на той метле, что будет мести по-новому. Даже в отлаженном механизме нужно разбираться досконально. И именно это я и собиралась сделать. Набросав план на ближайшую неделю, я успела только составить приветственное письмо и отправить его рассылкой на электронные адреса подведомственных салонов, как подошло время предстать пред ясные очи Максима. Обсуждение идеи маппинг-шоу много времени не заняло, и уже через час мы с шефом шли по улице в сторону ближайшего бутика «Напряжение». — Оксана Георгиевна, знаете, почему я взял на эту должность именно вас? Вопрос шефа не был для меня новым. Я и сама задавала его себе. Моя карьера началась поздно, а я не отличалась постоянством — стоило мне постичь все нюансы на новом месте, как я начинала скучать, раздражаться на тех, кто годами не мог вникнуть в суть, и увольнялась без сожаления. Мне думалось, что всему виной как раз то, что впервые устроилась на работу уже в зрелом возрасте с кое-каким жизненным багажом. Два высших образования приучили много читать. И книги сделали меня. Я впитывала информацию, как мох дождевую влагу. Всегда любила интеллектуальные романы, смелых авторов, цепляющих сокровенные крючки и препарирующих повседневные жизненные вопросы пером, заточенным острее канцелярского ножа. Некоторые книги оставляли в душе рваные раны. И я лечила их другими книгами. Когда читаешь хорошие книги, начинаешь разочаровываться в реальности. А, раз побывав в толпе, начинаешь разочаровываться в индивидуумах. Тогда очень трудно дружить. И дружбу ценишь как великое счастье. Учишься прощать ошибки подруги, учишься не зацикливаться на её недостатках. И тогда очень трудно любить. Люди разучились любить. Люди научились зарабатывать деньги и тратить их на красивые, но ненужные вещи. Люди научились вести блоги и будить животные инстинкты просмотром порно. Люди научились пожимать друг другу руки, держа в кармане оружие. Люди научились лицемерно улыбаться, ведь так прописано в регламенте каждого работодателя. Они научились проводить «тренинги улыбок», доводя лицемерие до автоматизма, подменяя этим индивидуальный подход к сотрудникам и клиентам. Главное — улыбайся. И бей. Это стало принципом жизни. Улыбнись и убей. Убей в себе человека. Убей в себе искренность. Теперь даже противовирусные повязки делают с улыбкой. И никто не смотрит в глаза друг другу. Это страшно — посмотреть в глаза и увидеть правду. Люди научились трахаться и делать аборты. Научились питаться фастфудом и заказывать готовую еду на дом. Научились выделяться не умом и человеколюбием, а эпатажными одеждами и искусственными животными. Это ужас, когда подмышкой одетого как женщина немужчины болтается лошадка величиной с пекинеса. Люди разучились ездить верхом. Зато научились уничтожать животных. Это люди научились делать лучше всего. Люди благоволят котикам, но убивают тигров. Люди научились выставлять в соцсети фотографии своих детей и доверять интернету тайны. Удивительно, но как легко можно узнать о человеке абсолютно всё, лишь зайдя на его страницу! Люди научились подражать мыльным операм, но не научились любить. Самое страшное — одни люди разучились любить, другие — не научились. Никто никого не любит. Люди не любят своих детей, оставляя их воспитание «Маше и медведю» и «Свинке Пеппе», люди перестали читать детям книги, заменяя это священнодействие планшетами и детскими компьютерами. Единственное, что отличало человека от машин — умение любить — стало пережитком времени. Марат был против работающей жены, и это полностью совпадало с моим убеждением, что главное женское дело — семья и дети. Мне не нужно равноправие с мужчиной. Оно делает мужчину слабым, но не делает сильной женщину. Равноправие убивает мужчин и женщин. Стирает границы. И теперь немужчины и неженщины устраивают парады нетрадиционности. Жертвы нелюбви и лицемерия. Поколения равноправия. — Не знаю, Максим. И что-то мне подсказывает, что не узнаю, куда делся мой предшественник. — Никуда не делся, жив-здоров. Прямо сейчас держит вас под руку. — Разве вы не владелец «Напряжения»? — Совладелец. Но до вас в штатном расписании не было должности руководителя отдела продаж. По большому счёту это даже не совсем то, чем вам нужно заниматься. Вы помните телефонный разговор с Анжелой? — Помню. Ничего особенного, обычный разговор менеджера по персоналу с потенциальным соискателем. — Так, но не совсем. Анжела отметила ваш творческий потенциал и… кстати, вы не обратили внимание, что в офисе всего пять сотрудников, не включая вас и меня? — Не пять. Шесть. Кроме девушек на собеседовании видела женщину. Кто это была? — Любовь Васильевна. Она готовит нам обеды и убирается. Вы сегодня не успеете отведать солянку в её исполнении, поскольку ваш рабочий день закончится после нашей дуэли. — Какой дуэли? — Сексуальной. А чтобы вам было интересно выиграть, предлагаю приз: если выиграю я — вы целый день будете делать то, что я захочу. Если вы — наоборот. Ничего некомфортного, но с эротическим намёком. Принимаете вызов? — Даже не знаю. Вы не находите, что это чересчур? — Вам не хочется покомандовать мужчиной? — Никогда не хотелось. — С эротическим подтекстом?.. Сказать «почеши мне спинку, милый» на глазах у девочек из офиса? Разве это неинтересно?