— Тридцать, — легко согласился Сэнсэй. — Годится, — сказал я. — Я правильно понял, что размер зала значения не имеет? — Другому бы я поставил еще пару условий, но для тебя сделаю исключение, — сказал Сэнсэй. — Если ничего не наберем, мы будем считать, что в отпуск съездили. В славный город Новокиневск. Достопримечательности посетим всякие… Ну, ты понимаешь. — Меня все устраивает, — быстро сказал я. — Надо же, какой хороший у нас получился разговор, — снова переходя на расслабленный тон, проговорил Сэнсэй. — Удачный у нас с тобой получился поход в сортир, да? Мужик выглядел карикатурно. Толстенький, короткие пальцы — в золотых печатках, голова похожа на бильярдный шар. Он суетливо топтался рядом с белой девяткой с тонированными стеклами. Поглядывал то на часы, то вдоль улицы. Больше всего он был похож на Весельчака У из мультика про Алису. И еще явно хотел быть похожим на бандита. Но вряд ли им был при этом. Мы с «Ангелами» и Макс Шутихин с еще тремя смутно знакомыми парнями стояли в сторонке. — Мы еще кого-то ждем? — спросил я у Макса. — Нет, все уже на месте, — помотал головой Макс. — Да ты не обращай внимания, Колямба вообще довольно странный перец. Пока все ритуальные танцы не исполнит, разговор не начнет. Толстячок продолжал свои маневры. Он прошел взад-вперед вдоль машины, потом заглянул ей под брюхо. Потом подозрительно всмотрелся в одну сторону улицы, даже руку приложил ко лбу козырьком. Потом посмотрел в другую сторону. Будто пытался выяснить, кто из редких прохожих против него злоумышляет. И нет ли вокруг шпионов, которые заснимут на камеру судьбоносную встречу «весельчака У» с командой уборщиков «авгиевых конюшен», на двери которых красовалась полустершаяся надпись «Овощехранилище № 6». Наконец он замер на несколько секунд. Кивнул какой-то своей важной мысли и вразвалочку покатился к нам. Глава 21 — Эх, столько баек про это место было… — мечтательно протянул Макс, опираясь на лопату. — У меня тут в доме по соседству бабушка жила, я здесь все выходные и каникулы проводил. — Давай, трави уже, что замолчал! — сказал Федя, один из тех ребят, которых привел с собой Шутихин-младший. Судя по всему, это овощехранилище не использовалось уже несколько лет, так что всякие овощные останки успели уже давно перегнить, оставив после себя запахи затхлые, конечно, но не такие тошнотворные, как могли бы. Так что сейчас это был просторный подвал безо всякого дома над ним. Скучные бетонные стены, часть помещения поделена на отсеки решетками, деревянные полки превратились в трухлявый мусор. У дальней стены — гора старых поддонов и ящиков. При этом электрическое освещение вполне функционирует. И даже вода подведена, хотя из крана нам удалось извлечь только пару ржавых плевков и шипение. — Тут раньше был большой пустырь, — Макс пододвинул к себе ящик и присел на него. — Заросший такой, мы сюда с пацанами бегали костры жечь. Классно было. А потом пригнали экскаватор, и он выкопал тут котлован. В общем, довольно долго была такая глубокая яма, а рядом — здоровенная куча. И как-то тут так получилось, что у кучи с одной стороны был как будто обрыв. Мы по нему лазали, типа в скалолазании тренировались. — А страшная история-то когда начнется? — снова настырно спросил Федя. — Так я же к ней и веду! — хохтнул Макс. — В общем, с этим обрывом она и связана. Короче, там если с одной стороны по нему лазать, то нормально все, падаешь в кучу мягкой рассыпчатой земли. А если с другой — то на твердую площадку, почти как на асфальт. А высота… Хрен знает, мне в детстве казалось, что гора прямо до небес. И полезла по ней как-то девчонка мелкая. Вредина жуткая, все время за нами увязывалась. В общем, мы полезли на обрыв, и она полезла тоже. А среди нас был один пацан, который эту девчонку больше всего ненавидел. И когда она забралась наверх, он ее толкнул. И она упала на ту самую твердую часть. — Разбилась? — ахнул Бельфегор. — Ах, если бы! — заржал Макс. — Мы испугались, помчались вниз, проверять, как там она. А эта мелкая крыса встала, отряхнулась и прошипела что-то типа: «Я хотела с вами дружить, а вы вот какие! Проклинаю вас, понятно?» — Прямо так и сказала? — иронично хмыкнул Федя. Мы забросили временно все свои дела и столпились вокруг Макса. Выгребать мусор надоело, так что воспользовались поводом для перерыва. — Ага, — кивнул Макс. — Наверное, в сказке какой-то подсмотрела. А через несколько дней тот пацан, который ее столкнул, потерялся. — В каком смысле потерялся? — спросил Бельфегор, подавшись вперед. — Заблудился? — Да не, — помотал головой Макс. — В смысле пропал. Исчез. Не вернулся домой, и его так и не нашли. И как раз в это время приехал экскаватор и кучу эту нашу с обрывом разровнял. Достроили это хранилище. Снаружи остался только вот этот самый бункерный вход, через который мы сюда заходили. И уже зимой мы на нем горку устроили. И вот тогда-то все и началось. Макс сделал «страшные глаза». Народ скучковался поближе. — В общем, он стал там появляться! — зловещим шепотом проговорил Макс. — Кто он? — спросил Бегемот. — Тот пацан? — Ну да, — кивнул Макс. — Скатываешься с горки на санках, и он тут же. Встает, весь в снегу, как будто с тобой на одних санках ехал. И кричит, что, давай, мол, снова скатимся! Здорово же! Бежишь скатываться, и потом обязательно ломаешь себе что-нибудь. Я так руку сломал, честное слово… — Да ну, ерунда какая-то… — набычился Федя. — Можешь не верить, — хитро прищурился Макс. — Но у нас во дворе говорили, что этот пацан сам навернулся с этой горы. Его рабочие нашли, и им начальник приказал ничего не говорить. Потому что начнется расследование, и они не успеют стройку закончить. И тогда они труп пацана просто закопали. Как раз землю разравнивали. Взрослые тоже говорили, что видели тут его потом. И каждый раз, когда его видели, случалось что-то плохое. — То есть, сейчас где-то над нами есть скелет пацана? — спросил Бельфегор, округлив глаза. — Круууто… — А что с девчонкой той случилось? — спросил я. — С какой девчонкой? — нахмурился Макс. — Ну, с которой все началось, — усмехнулся я. — Которая проклятиями расшвыривалась. — А… — просиял Макс. — Не знаю даже. Мы переехали, когда мне десять лет было. Наверное, как со всеми. Пошла в школу, здесь рядом восемьдесят третья, я в ней в началке учился. — Вот не умеешь ты страшные истории рассказывать, — хохотнул я, присев рядом с Максом на ящик. — Мы сидим в затхлом подвале, у нас мигает свет, крысы шныряют периодически. А от твоей истории никто из нас даже не поежился. — Так я как было рассказываю! — всплеснул руками Макс. — Так запомнил, это же со мной было. — Да ладно, мог бы и приукрасить для драматичности момента, — заржал я. — Ну вот ты сам и рассказывай, — насупился Макс. — Давай я тогда про девочку, а то про пацана ты уже всю интригу раскрыл, — я подмигнул и оглядел нашу «рабочую бригаду». — В общем, когда пацана искали, у нее тоже спросили, куда он делся. А она и говорит… — А вы чего сидите и ничего не делаете? — раздался от входа вздорный голос нашего колобка-работодателя. — Я тут метался, понимаете, чтобы поляну чин-чином накрыть, а они лясы точат! — Да ладно тебе, Колямба, передохнуть сели просто, — примирительно заявил Макс. Но встал. — Потом передохнете! — Весельчак У всплеснул короткими руками. — Даже на полчаса вас оставить нельзя… Мы снова напялили на руки верхонки и принялись за выгребание из всех углов мусора, крысиных гнезд, прогнивших ящиков, банок из-под краски и прочего хлама. — Блин, а идея для песни-то какая! — мечтательно протянул Кирилл, когда мы волокли к выходу нагруженные мусором носилки. — Это ты о чем? — встрепенулся я. — Ну, про эту злую девочку, — пояснил Кирилл. — Знаешь, как в тех детских стишках? Девочка Маша купаться пошла, в среду нырнула — в субботу всплыла… Только тут про мальчика, которого закопали должно быть… — Хм, новая песня — это хорошо, — подмигнул я. — Напишешь? — У меня с собой есть блокнот и ручка… — сказал Кирилл. — Только… — Запиши по-быстрому, пока наш колобок не видит, — усмехнулся я. — Чтобы идею не потерять. Закончили мы в ударном темпе, не сказать, чтобы долго провозились. Часам к шести овощехранилище было чисто, как лунная поверхность, а более или менее целые поддоны и ящики сложены аккуратной стопочкой в углу. И на них разложен наш «гонорар» — нарезанные крупными кусками колбаса и сыр из кооперативного магазина, белый батон, соленые огурцы. Ну и бутылки, куда же без них? — Николай, а что в этом помещении планируешь делать? — спросил я, сделав вид, что отхлебнул портвейна. — Восстанавливать справедливость и заполнять продуктами. — Не-не-не, у меня другой план, — запротестовал Весельчак У. Даже голос похож на мультяшный. Такой же высокий и истеричный. Даже когда он не скандалит. — Я в прошлом месяц в Москву ездил, и там меня друзья привели на дискотеку. Тоже в подвале, народу тьма, музыка грохочет. Мигает все. И я подумал: «А чего это помещение-то пропадает?» — Оно твое что ли? — удивленно спросил Бельфегор. — Ну как мое… — замялся колобок. — Бесхозное оно. Принадлежит тресту, который сейчас, считай что, не работает. Уже три года не используется. Никому до него дела нет. Я подсуетился немного с документами, одному человечку на лапу дал, вот и… — Дискотека… — разочарованно протянул Бельфегор. — А для других предложений ты открыт? — спросил я задумчиво. Вообще, помещение неплохое, конечно. Здоровенное, сюда тьма народу войдет. И антураж такой, очень рокерский… Хотя вряд ли можно успеть тут концерт «Папоротника» собрать… — Так это смотря какие предложения, — заявил колобок. — Можно и обкашлять, если выгодно будет. — А как скоро это… гм… заведение планирует открыться? — спросил я. — Ну смотри… — круглый Колямба сложил руки на своем круглом животе. — Ремонт я тут делать не планирую… Но проводку надо проверить. И аппаратуру установить. До Нового года, авось, управимся. — А может того… Рок-концерт? — предложил я. — Собрать сцену из этих вот поддонов, билетов напечатать. Или ты не поклонник? Только туц-туц-туц и дрыгоножество? — Так это же… — Колямба наморщил лоб и стал похож на задумчивого шарпея. — Там сложное что-то. Дискотека-то что? Музыку врубил, и нехай пляшут. А концерт… Музыкантов же приглашать надо…