Глава 2 Лисса еще раз просмотрела документы: внимательно, настороженно, опасаясь, вдруг что-то напутала. Она принимает дела некоего Кормака Макферсона, и он же предоставляет в ее распоряжение свое жилье. И Лиссу, и Кормака зарегистрировали на сайте Национальной службы здравоохранения, чтобы они обменивались информацией о пациентах по защищенному каналу. Сообщения смогут видеть только они двое. Таким образом все курсы лечения будут продолжены. На протяжении трех месяцев оба каждый день должны отправлять друг другу краткие отчеты, и еще нужно писать еженедельный отчет для отдела кадров. Лисса поняла, что проводится эксперимент и они с Кормаком выступают в роли подопытных крыс. На последней странице Хуан приписал: «Удачи, Лисса. Думаю, для Вас это будет замечательный опыт». Но сама она так не считала. Ни в малейшей степени. Она чувствовала себя изгнанной, вытолкнутой взашей, чтобы не мозолила людям глаза. Избавились от этой психованной, и слава богу. Лисса любила Лондон. Он был необходим ей как воздух. Ну что она станет делать в провинции? Право, смешно! Лисса поискала в «Гугле» информацию про Кормака Макферсона, но так ничего и не узнала: его страница в «Фейсбуке» оказалась закрытой. В Интернете о нем почти ничего не было, что в наше время уже само по себе подозрительно. Потом девушка нашла в «Гугл-картах» Кирринфиф – совсем крошечный городок, почти деревня. Лисса ни разу не бывала в сельской местности. Кроме Лондона, вообще ничего толком не знала. А уж о Шотландии и вовсе представления не имела. Но Лиссе было нужно – да что там нужно, просто жизненно необходимо! – чтобы бессонница прекратилась, а вместе с нею ушли и ночные кошмары, которые посещали девушку регулярно, стоило лишь наконец сомкнуть усталые веки и забыться поверхностным, тревожным полусном. Разве это дело: задыхаться всякий раз, когда видишь на улице компанию подростков? Или слышишь крик? Или, хуже всего, когда раздается звук выхлопной трубы и машина разгоняется? Если три месяца в этой богом забытой глуши помогут избавиться от страхов, дело того стоит. Конечно, лучше бы махнуть куда-нибудь на Антигуа, но Национальная служба здравоохранения таких вариантов что-то не предлагала. Значит, у Лиссы один путь – на дикий север. Глава 3 Кормак сразу заметил, что Лондон ему «не по формату». Макферсон был парень здоровый, значительно выше среднего роста, недаром в армии он играл в регби, и на улицах столицы ему показалось тесновато. И это великое множество людей повсюду… Спрашивается: ну для чего тут столько народу? Аж голова кругом идет. Бесчисленные толпы запрудили улицы, от жары все по́том обливаются, воняет едой и дымом, а от выхлопных газов задохнуться можно. Неужто местные жители сами не чувствуют, какой гадостью дышат? Может, и нет. Лондон – он такой: хватает тебя липкими пальцами так, что не вырвешься. Общежитие для медсестер – высокое облупившееся восьмиэтажное здание – располагалось возле станции метро у перекрестка с круговым движением. Как выяснил Кормак, эта часть города называется Южный Лондон. Простого и очевидного способа пересечь эту круговую развязку он не нашел. При ближайшем рассмотрении оказалось, что таких развязок здесь целых две, и обе с четырехполосным движением. В воздухе висела дымка. Когда Кормак представлял, как пройдет его первый месяц в сердце Лондона, его воображению в основном рисовались парки с лебедями. А еще Букингемский дворец. Молодой человек вздохнул и предпринял несколько попыток добраться до общежития по подземным переходам. Вдоль стен на расплющенных картонных коробках рядами лежали люди в грязных спальных мешках. Наконец Кормак все-таки добрался до общежития имени Флоренс Найтингейл. На стеклянной двери Кормак заметил сигнализацию. Он нажал на звонок. Грузный вахтер увидел посетителя сквозь стекло и впустил внутрь. – Здравствуйте, – нервно произнес Кормак. – Я приехал заменить… э-э-э… – Имя он вспомнил не сразу. – Алиссу Уэсткотт. Буду жить в ее комнате. Мужчина уставился на него без всякого выражения и провел пальцем по засаленному списку жильцов. – Не-а, – буркнул он. Кормак попробовал зайти с другой стороны. – Нет, я вовсе не пытаюсь выдать себя за Алиссу Уэсткотт, – заверил он. – Меня зовут Кормак Макферсон. Последовала еще одна мучительно долгая пауза. – Ага, – произнес наконец вахтер. Оторвал толстый палец от страницы и тяжело вздохнул. – Как дела? Хороший выдался денек? – дружелюбно поинтересовался Кормак. Толстяк исподлобья глянул на него. Громко пыхтя, начал с трудом подниматься со стула. Стул ответил угрожающим скрипом. Вахтер потянулся к длинному ряду ключей. – А я вот только что приехал ночным поездом. Думал, глаз не сомкну, но, как ни странно, прекрасно выспался… Кормак выдержал паузу, однако собеседник отвечать явно не собирался. Странный какой-то. В Кирринфифе, стоит только на полдня съездить в Инвернесс, и потом в магазине тебя забросают вопросами: что видел, кого встретил, ходил ли в большой кинотеатр, какие там есть кафе. А поездка на ночном экспрессе – это же приключение совсем другого уровня. Тут в беседе поучаствовали бы абсолютно все покупатели. Года три назад чудом удалось избежать крушения экспресса, так об этом до сих пор говорили. А этот тип и бровью не ведет. Как будто Кормака здесь нет. Не расслышал, что ли? – Ладно, не важно… Э-э-э… Интересно у вас тут… Молодой человек, запинаясь, продолжал растерянно бормотать первое, что в голову взбредет. Совсем как собака, которая виляет хвостом, однако окружающие на нее ноль внимания. Кормак ведь просто разговор поддерживает, как и положено вежливому человеку. А этот мужик будто воды в рот набрал. Вахтер хмыкнул, брякнул связкой ключей о стойку и сунул гостю кипу бланков, которые следовало заполнить. И все это время он не смотрел ему в глаза. «Может, с парнем что-то неладно? – подумал Кормак. – Да, наверное, в этом все дело». Макферсон протянул паспорт вахтеру, чтобы тот сделал ксерокопию, и внес залог. Опять забеспокоился, хорошо ли убрал в коттедже. Все-таки там будет жить посторонняя девушка. Он огляделся. Вдоль стен стояли старые разномастные стулья. В таких местах почему-то всегда пахнет дымом, хотя курить в общественных местах давно запретили. Кормак листал старый номер «Медицинского вестника», а тем временем странный мужчина, по-прежнему не намеренный общаться как нормальное человеческое существо, с трудом поворачивался из стороны в сторону: от ксерокса к журналу, куда добросовестно записывал данные нового жильца. Должно быть, работенка не из приятных, рассудил Кормак. Мало радости целый день торчать у двери! Тем временем домофон жужжал не переставая: медсестры то приходили, то уходили. Вообще-то, Кормак привык к тому, что большинство его коллег были представительницами слабого пола, но это даже по его стандартам оказалось чересчур. А эти особы вдобавок все были шумные, самоуверенные: громко орут, оглушительно хохочут. Бедняга даже оробел. Ну прямо гламурный зоопарк какой-то! Женщины в нарядах всех существующих цветов окликают друг дружку, смеются, и все это без малейшего стеснения. И речь у всех громкая, лающая: «Ага, до-гав-арились!» Прямо как в сериале «Жители Ист-Энда». Да к тому же многие говорят с акцентом: похоже, тут полно выходцев из самых разных стран мира. Кормак очень старался не пялиться на медсестер. Он в жизни не видел столько разных людей в одном месте. Несколько человек мимоходом глянули в его сторону. Наверное, решили, что он просто посетитель: молодой человек ждет девушку. Интересно, какие у него будут соседи? Наконец вахтер что-то невразумительно хрюкнул из-за стекла и подтолкнул бумаги обратно к Кормаку. – Какой номер комнаты? – спросил тот, рассудив, что уж этот вопрос точно потребует внятного ответа вслух. Но мужчина лишь ткнул жирным пальцем в пластиковый ярлык на ключе: номер 238. – Вы очень любезны, – произнес Кормак: обычно его на сарказм не тянуло, а тут не удержался. – Спасибо вам огромное! За все! Но вахтер то ли его не расслышал, то ли вообще не слушал. Видимо, потому что это Лондон. Кормак снова взял рюкзак и направился к старому скрипучему лифту. С каждой стороны от центрального лифта было по двенадцать комнат, а в обоих концах коридора – по грязной кухне и по два санузла с душем. Ремонт здесь явно давно не делали, зато окна большие: выходят на ту самую круговую развязку и реку, а на другом берегу виднеется Северный Лондон. Повозившись с замком, Макферсон вошел в маленькую комнату: ни дать ни взять спальня студенческого общежития. Кормак сам не знал, что ожидал увидеть, но комната оказалась голая и неуютная. Окно на север, односпальная кровать, раковина с зеркалом, грубый коричневый ковер, дешевый одежный шкаф с парой вешалок внутри. Тут Кормак забеспокоился: может, надо было убрать из коттеджа личные вещи? А он все оставил: и книги, и картины, и коврики. Что, если он должен был полностью очистить дом? Но нет – ради каких-то трех месяцев он всю свою жизнь выносить не станет. А эта девушка вынесла. Ничегошеньки не оставила. Глава 4 Лисса вылезла из автобуса, да так и застыла на месте. Она добиралась так долго, что, судя по ощущениям, заехала слишком далеко. Вдобавок автобус, похоже, катался по кругу: повсюду холмы, скотина на пастбищах, глубокая синева озера, тени, отбрасываемые на поля горными кряжами, и фермеры, засеивающие поля. Разумеется, все это очень мило. Но видеть пейзажи через грязные окна автобуса – все равно что смотреть на них по телевизору. Будто наблюдаешь со стороны, а сам в этом не участвуешь. А потом Лисса забеспокоилась, что проехала свою остановку. Она была готова поставить какую угодно сумму на то, что такси здесь днем с огнем не сыщешь. Вдобавок все как-то странно на нее поглядывали (нет, правда!). А водитель автобуса все пытался завести с пассажиркой разговор – похоже, клеился. Короче говоря, положение складывалось отчаянное. Ее расшатанным нервам такие приключения совсем не на пользу. Так прошло полчаса. Лисса сидела тихо, как мышка, старалась дышать ровно и держать себя в руках. Шофер сорок минут безуспешно пытался втянуть девушку в разговор и искренне недоумевал, почему она не понимает, что поболтать с водителем – святая обязанность каждого пассажира. Наконец он остановил автобус на центральной площади Кирринфифа. Обычно здесь он любил устраивать себе небольшой перерыв. Можно, скажем, зайти в книжный магазинчик. Водитель улыбнулся последней оставшейся пассажирке, симпатичной кудрявой девушке. Вид у нее был перепуганный. – Вылезай, дочка. Приехали, – ободряюще произнес он. Лисса уставилась на водителя. Ну и выговор! Ни словечка не разберешь. Шофер кивнул в сторону дверей. Лисса поспешно вскочила и протиснулась мимо его кресла. Неужели и впрямь добралась? Волоча тяжеленный чемодан, девушка слезла по ступенькам, игнорируя предложение водителя ей помочь. Он и раньше был невысокого мнения об англичанах, а теперь только лишний раз убедился в своей правоте. Надо же, даже «спасибо» не сказала! Но взвинченной до предела Лиссе было наплевать, что о ней думают. Она попробовала мобилизоваться. Она ведь прежде такой не была! Однажды летом, еще когда училась в колледже, летала в Южную Америку. Путешествовала по странам, о которых ничего не знала, танцевала в незнакомых барах, пила текилу на пляже в сомнительных районах. Куда подевалась та девчонка? Одно-единственное потрясение – и всю лихость развеяло как дым. А ведь если посмотреть со стороны, у нее все в порядке. Лисса стыдилась собственных переживаний: разве она имеет на них право? Она ведь никого и ничего не потеряла, тогда как другие потеряли все. Ей не хватало той бесшабашной Лиссы. Да что же это такое? Вот она в крошечном заштатном городишке, где абсолютно безопасно, однако пальцы, стискивающие ручку чемодана на колесиках, дрожат. Лисса добралась до скамейки. Солнце вышло из-за туч, но ветер дул пронизывающе-холодный. В Лондоне ветра как-то не замечаешь. Его чувствуешь, только когда переходишь через Темзу. На мосту Миллениум неподалеку от общежития для медсестер всегда дует. А здесь, на прелестной мощеной площади Кирринфифа, ветер пробирал до костей. Лисса поплотнее запахнула новый пуховик. Дома из серого камня стояли вразнобой. Двери выходили прямо на тротуар. Ни одной плоской кровли видно не было. Из некоторых труб шел дым. На углу расположился уютный старый паб. У входа висели корзины с цветами. Фасад магазина был выкрашен в ярко-красный цвет. У окна стояли швабры и щетки. Неподалеку был припаркован бледно-голубой фургон: это передвижной книжный магазинчик. Лисса с ностальгией вспомнила те времена, когда могла спокойно сидеть и читать книгу. Теперь для нее это занятие было чем-то из области фантастики. Выкинуть из головы лихорадочные мысли, сосредоточиться настолько, чтобы погрузиться в историю… Не говоря уже о том, что Лисса не в состоянии была читать грустные истории – такие, где случается что-либо похожее на то, что произошло с Каем. Еще одно утраченное удовольствие. Девушка поглядела на часы. Местный врач общей практики должна встретить ее и ввести в курс дела. Похоже, доктор здесь – мастер на все руки. Больниц мало, и они находятся на значительном расстоянии друг от друга. В Лондоне иногда кажется, что медицинские учреждения натыканы через каждые сто ярдов. А здесь, похоже, не так. Лисса еще раз осмотрелась по сторонам. Взглянула на склон холма. Длинные улицы узких домов рядовой застройки, извиваясь, карабкались вверх на фоне темной насыщенной зелени гор. Слева солнечные лучи отражались от поверхности озера Лох-Несс. Даже не верится, что Лисса увидела его своими глазами. Интересно, удобно будет спросить про чудовище? Что и говорить, местечко симпатичное. Вот только чем, скажите на милость, люди здесь занимаются? Нет, правда. Ни тебе ресторанов, ни театров, ни ночных клубов, ни торговых центров, ни выставок, ни коктейль-баров – да здесь же ничегошеньки нет! Вдруг на площадь на бешеной скорости въехала самая древняя и грязная машина из всех, какие доводилось видеть Лиссе. Здоровенный старый «вольво-эстейт» крайне неприятного коричневого оттенка, судя по виду кузова, в основном использовался для перевозки соломы и собак. Машина с визгом затормозила рядом с Лиссой. Из автомобиля вышла высокая, внушительного вида женщина в твидовой юбке и темно-зеленой водолазке. Черты лица не лишены изящества, но макияж отсутствует, а кожа сильно обветренная. Седые волосы подстрижены коротко, и непохоже, чтобы дама заморачивалась прической. У девушки возникло странное ощущение, будто стиль эта особа не меняла с тех пор, как впервые пошла в школу. Да, насчет собак интуиция Лиссу не обманула: они лаяли внутри машины и кидались на стекло. – ЗДРАВСТВУЙТЕ! – рявкнула доктор Джоан Дэвенпорт.