— Есть какие-то сомнения? — обеспокоенно спрашивает Кейт. — Нет, нет. Просто… я так его люблю. — Я замираю, то ли не находя слов, чтобы выразить свои опасения, то ли не желая ими делиться. — Ана, каждому же ясно, что он тебя обожает. Знаю, ваши отношения начались не совсем обычно, но весь последний месяц я вижу, как хорошо вам вместе, как счастливы вы оба. — Она хватает меня за руки и с улыбкой добавляет: — Кроме того, сейчас уже поздно. Я смеюсь. Кейт никогда не преминет указать на очевидное. Она заключает меня в объятия — те самые, фирменные — от Кэтрин Кавана. — Все будет хорошо. А если с твоей головы упадет хотя бы волосок, ему придется отвечать передо мной. — Она отстраняется и улыбается кому-то, кто стоит у меня за спиной. — Привет, малышка. — Кристиан обнимает меня сзади, целует в висок. — Здравствуй, Кейт. — Его отношение к ней не смягчилось, хотя и прошло уже шесть недель. — Привет, Кристиан. Пойду поищу твоего шафера, а то он совсем про меня забыл. Кейт улыбается нам обоим и направляется к Элиоту, выпивающему в компании ее брата Итана и нашего друга Хосе. — Пора, — негромко говорит Кристиан. — Уже? Для меня это первая вечеринка уже не помню с каких пор, и я вовсе не прочь побыть немного в центре внимания. — Я поворачиваюсь и смотрю на него. — Ты это заслужила. Выглядишь потрясающе. — Ты тоже. Он улыбается, смотрит на меня сверху и как будто прожигает взглядом. — Чудесное платье. И тебе идет. — Вот это, старенькое? — Я смущенно краснею и приглаживаю тонкое кружево простенького, незамысловатого свадебного платья, скроенного матерью Кейт. Мне оно сразу понравилось — кружевное, скромное и в то же время смелое. Он наклоняется и целует меня. — Идем. Не хочу больше делить тебя со всеми этими людьми. — А мы можем уйти с собственной свадьбы? — Детка, это же наша вечеринка, и мы можем делать, что хотим. Мы уже разрезали торт, и теперь мне бы хотелось умыкнуть тебя для личного пользования. Я смеюсь. — Для этого у вас, мистер Грей, вся жизнь впереди. — Рад слышать, миссис Грей. — А, вот вы где! Воркуете как голубки. Только этого не хватало. Нас нашла бабушка Грея. — Кристиан, дорогой, потанцуешь с бабушкой? Кристиан слегка поджимает губы. — Конечно. — А ты, прекрасная Анастейша, иди порадуй старика — потанцуй с Тео. — С Тео? — С дедушкой Тревельяном. — Да, можешь называть меня бабушкой. И вот что: вам стоит серьезно поработать. Мне нужны правнуки, а долго я не протяну. Она одаряет нас притворной улыбкой. Кристиан смотрит на нее с ужасом. — Идем, бабушка, — говорит он и, взяв старушку за руку, торопливо уводит на танцпол, но на ходу оглядывается и, скорчив недовольную гримасу, закатывает глаза. — Попозже, детка. Я иду к дедушке Тревельяну, но натыкаюсь на Хосе. — Просить еще один танец не стану. Я и так уже практически монополизировал тебя. Рад, что ты счастлива, но… я серьезно, Ана. Понадоблюсь — буду рядом. — Спасибо, Хосе. Ты — настоящий друг. — Я серьезно, — с неподдельной искренностью говорит он. — Знаю. Спасибо, Хосе. А теперь извини, пожалуйста, но… у меня свидание. Он смотрит на меня непонимающе. — С дедушкой Кристиана, — поясняю я. Хосе улыбается. — Удачи, Ана. Удачи во всем. — Спасибо. Старик неизменно мил. После танца с ним я стою у застекленной двери. Солнце медленно опускается над Сиэтлом, бросая на залив ярко-оранжевые и синие тени. — Идем. — В голосе Кристиана — нетерпение. — Мне надо переодеться. — Я хватаю его за руку, хочу затянуть через дверь в комнату и пойти наверх вместе. Он непонимающе хмурится и мягко тянет меня к себе. — Думала, ты поможешь мне снять платье, — объясняю я. Его глаза вспыхивают. — Правильно. — Кристиан чувственно ухмыляется. — Но здесь я раздевать тебя не буду. Мы не можем уйти, пока… Не знаю… — Он делает неопределенный жест рукой. Предложение остается незаконченным, но смысл вполне ясен. Я вспыхиваю от смущения и отпускаю его руку. — И не распускай волосы, — предупреждает он. — Но… — Никаких «но», Анастейша. Ты прекрасно выглядишь. И я хочу сам тебя раздевать. Вот так. Я хмурюсь. — Собери одежду, которую возьмешь с собой, — распоряжается Кристиан. — Она тебе понадобится. Твой большой чемодан — у Тейлора. — Ладно. Что он задумал? Куда мы поедем? Мне никто ничего не сказал. Наверно, никто и не знает. Ни Миа, ни Кейт пока еще никакой информации у него не выведали. Я поворачиваюсь к матери — она стоит неподалеку с Кейт. — Я не буду переодеваться. — Что? — удивляется мама. — Кристиан не хочет. — Я пожимаю плечами, как будто этого вполне достаточно и других объяснений не требуется. — Ты не обещала во всем ему подчиняться, — коротко нахмурившись, тактично напоминает мама. Кейт фыркает и тут же закашливается. Я смотрю на нее, прищурившись. Ни она, ни мама даже не догадываются о наших с Кристианом спорах насчет этого. Рассказывать об этих спорах мне не хочется. Черт возьми, может ли мой муж дуться и… мучиться от кошмаров? Память отрезвляет. — Знаю, мама, но ему нравится это платье, а я хочу ему угодить. Она смягчается. Кейт картинно закатывает глаза и тактично отходит в сторонку, оставляя нас наедине. — Дорогая, ты так чудесно выглядишь. — Карла бережно убирает выбившуюся прядку и гладит меня по щеке. — Я так горжусь тобой, милая. Уверена, Кристиан будет с тобой счастлив. — Она заключает меня в объятия. Ох, мама! — Ты такая взрослая, даже не верится. У тебя начинается новая жизнь. Только помни, что мужчины с другой планеты, — и все будет хорошо. Я тихонько хихикаю. Мама и не знает, что мой Кристиан — из другой вселенной. — Спасибо, мам. Рэй подходит и улыбается нам обоим. — Какая у тебя, Карла, красавица выросла. — Глаза его сияют от гордости. В новом смокинге и бледно-розовой жилетке он и сам выглядит весьма элегантно. Я моргаю — к глазам подступили слезы. О нет… пока мне удавалось сдерживаться. — Выросла у тебя на глазах, Рэй. И с твоей помощью. — Голос у мамы грустный.