Мой приятель только фыркнул. – Как два пальца об асфальт! Романов отправился проверить грузовик, а я огляделся по сторонам. Не сказать, что кругом царило запустение, но жизнь ключом определённо не била. Кирпичные стены бокса оказались оштукатурены только наполовину, рядом с ним желтела откопанная с одной стороны куча песка, валялась сетка для его просеивания, немного дальше лежали какие-то бетонные блоки и кольца, тут же стояли заляпанные белилами малярные козлы. – Не впечатляет? – усмехнулся коммерсант. – Пойдём, покажу свои владения! Я двинулся вслед за Владимиром к двухэтажному цеху, который изнутри представлял собой пустую бетонную коробку. Ну – почти пустую. Большую часть здания занимало производственное помещение открытого плана с высоченным потолком, в правой стене темнели проходы в подсобные помещения, на втором этаже над ними располагались конторы; в цех выходили их пустые оконные проёмы. Примерно на этом же уровне вдоль стен тянулись сваренные из железных прутков переходы, подняться на которые можно было по боковым лестницам. Только вот подниматься туда смысла не было ни малейшего, поскольку на мощных стальных опорах отсутствовали козловые краны. Их то ли не установили изначально, то ли уже сняли, как демонтировали станки за исключением массивного агрегата непонятного предназначения в самом центре цеха, тоже, впрочем, полуразобранного. Всюду на невысоком бетонном основании виднелись срезанные анкеры и выбоины, из стен торчали обрубки толстенных силовых кабелей. – Ничего, приведём ещё здесь всё в порядок! – махнул рукой Владимир. – Оборудование поставим, производство запустим… – Какое? Коммерсант рассмеялся. – Секрет фирмы! – Он прошёл цех насквозь, выглянул в противоположные ворота, обернулся и крикнул: – Михалыч! А почему колючку до сих пор не натянули? Я же оставлял деньги! – Шабашники не появлялись пока! – откликнулся сторож. – Запили, небось. Я выглянул на улицу и обнаружил, что в отличие от внешней ограды, забор между территорией завода и цехом далеко не столь основательный; судя по всему, его установили только при выделении этого участка. На земле валялись мотки ржавой колючей проволоки, а у забора стояли малярные козлы, но и только. Мелькнула мысль наведаться сюда ночью и позаимствовать колючку для обустройства хозблока НИИ, но сразу выкинул её из головы. Если есть сторож, то запросто может быть и ружьё. Пальнёт ещё… По своему обыкновению я решил разведать местность и заглянул в подсобные помещения, но толком осмотреться не успел, обнаружил лишь уходящую на второй этаж лестницу и выход во двор, а потом коммерсант помянул крепким словцом бездельников и повёл меня обратно. Рома без каких-либо сложностей выгнал грузовик из бокса и уже курил, дожидаясь нашего возвращения. На водительское место легковушки пришлось садиться мне; тронулся с места без рывков, а дальше разгоняться не стал и потихоньку покатил меж высоких серых заборов с ржавой колючей проволокой поверху. Владимир не торопил, поскольку дорога оставляла желать лучшего: когда-то тут уложили железобетонные плиты, но они не устояли под напором колёс гружёной техники, в местах стыков образовались зазоры и ямы. Да и начавшийся дальше асфальт тоже особым качеством не отличался. Владимир обратил внимание на прихваченный мной учебник по физике и полюбопытствовал: – Саморазвитием решил заняться? – Не, – мотнул я головой. – Вступительный экзамен послезавтра. Готовиться буду. – Не поздновато? Я пожал плечами и, не отрывая взгляда от дорожного полотна, пояснил: – Сразу после школы поступить не получилось, отслужил – вот и решил снова попробовать. Льготы, всё такое. – О, как! – хмыкнул Владимир и выбранным мной факультетом интересоваться не стал, вместо этого спросил о месте службы, а, услышав о Таджикистане, полюбопытствовал: – И пострелять довелось? – Не без этого, – подтвердил я. – Тебе там по голове прилетело? Осколок, что ли? Я привычно отбрехался: – Не, уже здесь с мопеда неудачно упал. – Бывает, – вздохнул коммерсант. – У меня, вот, машину взорвали. И ведь ничего не предвещало, понимаешь? Я к наездам давно привык, как под конец перестройки кооперацией занялся, так и пошло-поехало. Но всегда, понимаешь, – всегда! – сначала претензии предъявляли. А иначе смысла нет! С мертвеца денег не получить! Владимиру требовалось выговориться, так что я отмалчиваться не стал и предположил: – Может, конкуренты? – Да какие там конкуренты?! Не в Америке и не Европе живём, места всем хватит. Опять же, сам посуди, я не челнок какой-нибудь и не перекупщик, у меня активы помимо оборотных средств имеются. Любой конкурент их с руками оторвёт! Нет, тут что-то не то. Без наезда убить могут, чтобы партнёра из бизнеса выкинуть. А я сам по себе, нет у меня партнёров и не было никогда. Если только кто-то зло затаил… Коммерсант задумался, и я предположил: – Может, попугать хотели, но с зарядом не рассчитали? Или одну машину должны были взорвать. Если так, ещё наедут. – Уроды… – выругался Владимир. – Найти бы их, собственными бы руками на куски порвал! – Найдут! – заявил я, не забывая высматривать ямы и выбоины в асфальте. – Дело громкое вышло, точно найдут! – Да ментам-то что? Висяком больше, висяком меньше – без разницы. – Ну, Козлов въедливый, он из кого угодно душу вынет. – Козлов – это следак? Знаешь его? – Опер, – поправил я собеседника, – который опрос проводил. – Точно! Он ещё тебя узнал! – Ага, – кисло подтвердил я. – Проходил по делу свидетелем. Друга застрелили, так Козлов думал, что причастен, но потом разобрался, отстал. – Весело живёте, – покачал головой Владимир. – И что, поймали стрелка? – Да. Говорю же – въедливый. Коммерсант только хмыкнул. Мы покатили от города по трассе, некоторое время спустя свернули с неё, миновали какую-то деревню, а дальше запылили по грунтовке. Рома держался сзади будто приклеенный. – Куда едем-то? – спросил я, начиная испытывать определённое сожаление, что ввязался в это сомнительное предприятие. – На склад, – ответил Владимир и пригладил волосы на макушке, но поездку на склад наш выезд напоминал, чем дальше, тем меньше. Минут через сорок мне указали на высившиеся сбоку от дороги строения, своим видом напоминавшие машинно-тракторную станцию. Мы заехали на территорию, и Владимир велел обогнуть ржавые цилиндры цистерн. За теми обнаружились мастерские и склады; у распахнутых ворот одного из них стоял трактор с длинным прицепом, содержимое которого скрывал брезент. Я остановился поодаль, а коммерсант выбрался из салона и крикнул Роме: – Задом сдавай! Сам же он направился к дожидавшемуся нас мужичку. Невысокий и худощавый татарин средних лет в брезентовых рабочих штанах, кирзовых сапогах и безрукавке кинул окурок на землю, затоптал его и поспешил навстречу. – Володя, что у тебя опять?! Рустам приезжал… – Слышать ничего об этом балаболе не хочу! – отрезал коммерсант. – Всё идёт по-прежнему! А Рустама в следующий раз к лешему посылай, забудь про него вообще! Он к нашим делам больше отношения не имеет, ясно? – Как скажешь, мне-то что? По-прежнему, так по-прежнему. Просто он сказал… – Закрыли тему, Ильяс! Когда в следующий раз за товаром приеду, пока не знаю, договоримся дополнительно. Всё, время – деньги, давайте погрузку начинать! Ильяс кликнул пару рабочих помоложе, и те сдёрнули брезент; под ним обнаружились штабеля составленных друг на друга пластиковых ящиков на двадцать бутылок каждый. Рома сдал впритык к прицепу, мы распахнули задние створки, забрались внутрь и стали принимать у парочки татар ящики с водкой и составлять их в кузов. Пока перегрузили весь товар – с непривычки взмок. Вновь начал отдаваться пульс в рубце, заломило отбитую вчера ударом Пантелея переносицу, перед глазами замелькали серые мушки, но дурнота сразу отступила, стоило только сделать несколько глубоких вдохов. Всё же сотрясение без последствий для меня не прошло… Романов тоже вымотался, запросил пятиминутный перекур и стрельнул сигарету у Владимира, а тот в свою очередь отошёл о чём-то переговорить с Ильясом. – Закругляйся! – поторопил я приятеля, не желая оставаться тут дольше необходимого. Рома в несколько длинных затяжек докурил сигарету до фильтра, после закрыл створки кузова, но перед тем вытянул из крайнего ящика бутылку. Водка оказалась разлита в прозрачную «чебурашку» – поллитровку из-под лимонада, пробка была из желтоватой фольги без язычка, на этикетке значилось название: «Традиционная». – Убойная штука, на днях её в кафетерии брал, – припомнил Романов. – Как думаешь, палёная? – А какие-то сомнения есть? – усмехнулся я и огляделся по сторонам. На задворках машинно-тракторной станции стало как-то совсем уж неуютно. Вот сейчас подъедут решительные ребята и постреляют всех к чертям собачьим. И нисколько краски не сгущаю, вовсе нет. Если уж кого-то пытаются взорвать, то не просто так. Значит, претензии есть и претензии серьёзные. Оно и не мудрено с такой-то сферой деятельности… – Почему сразу палёная? – фыркнул Рома. – Может, из Казахстана? Он перевернул взятую за горлышко бутылку, раскрутил её в руке и пристально уставился на водоворот пузырьков. – Ну и как? – А хрен проссышь, – признался мой товарищ. Я забрал бутылку и посмотрел через стекло на обратную сторону этикетки. Мазки клея были неровными и нисколько не походили на отметины валиков промышленного производства. – Палёная! – Просто кустарная, – упрямо проворчал Романов. – Я же пил – нормально! – Тебя и вынесло с неё… – усмехнулся я и вздохнул. – Надо было хоть накладные глянуть, что там и как.