— Джанет! — хрипло крикнул Джо. — Мистер Боулс! Джанет! Эй! Эй! Мистер Дойл опустил руку ему на плечо и сжал крепче. Кипучее отчаяние просыпалось у Джо в сердце. Только этот яростный жар и мог согреть оцепеневшее, никчёмное, искалеченное тело. Джо замер и замотал головой. В это ему не верилось — он никак не хотел в это верить. — Кажется, плохи их дела, старина, — прерывающимся голосом сказал отец у него над головой, — давай двигаться дальше. Мы ничем уже не поможем этим беднягам. — Но Джанет… — Джо снова яростно мотнул головой. Пугающие призраки никуда не исчезли. — Джанет… Джанет… пожалуйста… Ни Джанет, ни мистер Боулс так и не пошевелились. Держась за руки, они величественно покачивались на чёрной воде в гнетущем молчании, и никакие земные заботы, страхи и тревоги уже не могли взволновать их сердца, которые больше не бились. Джо с радостью списал бы свою крупную дрожь исключительно на холод, который пробирал всё тело — до самых костей и даже дальше, глубже, — но Джо отлично понимал, что дело тут не только в холоде. Он снова и снова опускал и поднимал налитые убийственной тяжестью руки, и ледяные воды под ним слабо булькали, резали его, впивались бесчисленными зубчиками острых лезвий в кожу. Он вдыхал неправильно и рвано — через несколько раз, перед глазами у него потемнело; мушки и чёрно-красные пятна сменяли друг друга на бесконечной пугающей карусели. Сердце Джо, иссушенное и усталое, билось неравномерно, глухо, и каждый его удар дарил телу не тепло, а всё тот же опустошающий, страшный и тоскливый непроглядный холод. Джо снова взмахнул руками. Неуклюже, неуверенно, слабо — но он продвигался вперёд, а мистер Дойл тянул его, как на буксире, потому что онемевшая, тяжёлая, неуклюжая нога Джо никак не желала шевелиться. Джо вообще её не чувствовал, а потому и распоряжаться ею он не мог. Смерть колыхалась кругом него. Крики утопающих звенели, как рвущиеся струны, в холодном ночном воздухе. То тут, то там к поверхности поднимались огромные белые нагрудники, руки чёрными тенями хватались за пустоту. Джо непроизвольно замирал, и лишь мистер Дойл тащил его дальше, даже если тонули совсем близко к ним. — Мы ничем им не поможем, старина, — говорил он напряжённым тоном и плыл прочь, хотя его тоже колотила дрожь, хотя он тоже покрылся нездоровой бледностью и хватал воздух в неправильном страшном ритме. — Мы ничем им не поможем. В облаке расходящихся кругов продолжали выныривать обломки. Они показывались вначале одним боком, как будто прощупывали почву, а затем их словно подталкивали снизу, и они резко всплывали. Чего тут только ни было: куски корабля, шезлонги, столы, перевёрнутые набок, чемоданы, сумки, тюки… мистер Дойл аккуратно лавировал между ними. Впереди всё меньше и меньше становилось белых точек — большая их часть скопилась там, откуда мистер Дойл и Джо едва вырвались — из места, которое было даже хуже, чем ад. — Джо, мы спасены! — вскричал мистер Дойл и замахал рукой над водой. — Эй! Эй, там! — Что? Как? Почему? — пробормотал ошарашенный Джо. Он шире раскрыл глаза и присмотрелся внимательнее — но ничего так и не увидел. Зато мистера Дойла обуревала несдержанная радость. Он восторженно указал прямо перед ними — там, окутанное мраком, на воде величаво покоилось нечто выпуклое, огромное, как брюхо сытого тролля. Странный объект освещало бесчисленное множество уже знакомых Джо белых мушек: они облепили объект с обеих сторон и покачивались на воде вместе с ним, цепляясь за него, как за единственный свой шанс на спасение. — Что, что это такое? — пробормотал потрясённый Джо. — Это шлюпка! — в голосе мистера Дойла зазвенел почти священный восторг. Он налёг на воду грудью, как будто не чувствовал холода, и пробормотал: — Шлюпка, точно, точно, это она! Джо всматривался в пузатую тень изо всех сил, но она так и оставалась для него безликой и неясной чёрной громадиной, усеянной белыми мушками спасательных нагрудников. Мистер Дойл ухватил его за плечо и настойчиво повлёк за собой. Джо захлебнулся, подавился холодом и нервно задёргал головой над гладкой поверхностью: новая волна дрожи встряхивала его тело так, что казалось, даже бесчувственная нога наливается силой. Однако это была лишь иллюзия: Джо попытался шевельнуть ногой, но та ему не повиновалась. Мистер Дойл отчаянно грёб. Гигантское чёрное брюхо близилось и росло ввысь и вширь. Джо мог уже видеть человеческие фигуры: мужчины и женщины испуганно и беззащитно льнули к этой громадине, распластавшись на ней, точно животные, которых вот-вот начнут препарировать. Их ноги сползали в воду, и они старались скорчиться, съёжиться так, чтобы стать совсем незаметными, и льнули друг к другу, и опасливо смотрели в тёмные глубины. — Па, — прошелестел Джо, — осторожно! Мистер Дойл грёб так яростно, что голова его подчас погружалась в воду по самые ноздри. Он дышал шумно и злобно, его лицо вдруг стало не голубовато-бледным, а алым, жилы на шее надулись. — Мы уже почти… почти на месте! — воскликнул мистер Дойл и рванулся вперёд снова. Джо слабо моргнул. Гигантское чёрное брюхо проступило из темноты с чётко очерченными контурами, и Джо стало ясно, что смотрит он на шлюпку. Шлюпка была перевёрнута, и сухого места на ней оставалось совсем немного. Люди облепили её, как мухи — навоз; многие спрятали лица в ладонях. Мистер Дойл подплыл к шлюпке и, отфыркиваясь, вынырнул рядом с нею. Люди на шлюпке немедленно завизжали; женщины прильнули друг к другу и замахали руками, словно мистер Дойл был призраком. — Эй, — мистер Дойл аккуратно постучал кулаком по деревянному боку, — ребята… найдётся ли у вас местечко для меня и для моего сына? — Чёрт, — выразительно и коротко ответил с шлюпки дрожащий от холода бас, — полезайте… Мистер Дойл радостно кивнул и энергично отвалился от шлюпки. Джо с трудом выпустил воздух между зубов: они отчаянно стучали. Перед глазами у него повисла туманная пелена. — Эй, — мистер Дойл потормошил его за плечо, — давай, старина, полезай на шлюпку, не то замёрзнешь насмерть! Джо мелко кивнул и попробовал поднять руки. Холод колотил его, как покорную грушу, и он только и мог, что ёжиться и сжиматься в шар, лишь бы не упустить драгоценные крошки тепла и сознания, которые ещё теплились в теле. Джо схватился за шлюпку деревянными, еле гнущимися пальцами, её грубый бок больно оцарапал кожу. Сверху протянулась рука: она была вся мокрая, манжеты прилипли к запястью, очертив выпуклую косточку. Следом к воде склонилось добродушное усатое лицо мужчины, голубовато-белое от холода. — Давай, — подстегнул Джо мужчина, — если можешь, хватайся! Джо снова мелко кивнул и вцепился в ладонь усатого мужчины. Мистер Дойл позади крякнул, обхватил его за пояс и толкнул вперёд, а ещё несколько мужчин на шлюпке склонились навстречу и потянули Джо к себе. Не пострадавшая нога его сама собой обрела чувствительность, как только с громким бульканьем покинула воду. Усатый мужчина выронил Джо на самой высокой точке шлюпки и тяжело вздохнул. — Эй, — обратился он к мистеру Дойлу, — можете ли вы забраться сами? Мистер Дойл с молчаливым хладнокровием выставил руки из воды, подтянулся, пропыхтел проклятие и всполз на шлюпку, извиваясь, как покалеченная змея. Волны заходили кругом; чёрная вода почти коснулась носа Джо, и все пассажиры отчаянно завопили; некий мужчина разразился басовитым потоком грязных ругательств. — Аккуратнее, свинья, ведь ты всех нас утопишь! — гаркнул кто-то слева от Джо. Мистер Дойл с впечатляющим спокойствием, не реагируя ни на какие крики и угрозы, подтянулся, лёг на шлюпке и затащил на неё ноги. Через мгновение он уютно свернулся клубком и затих. Пассажиры замерли, боясь вдохнуть поглубже, боясь пошевелиться и не спуская настороженных взглядов с воды. Чёрная поверхность морщилась волнами, как скомканное одеяло. — Господи, — шепнул тот же самый человек, что мгновением раньше богохульствовал. Он всматривался вдаль красными от напряжения глазами, и его синие губы тряслись. — Сколько же их там… Перевёрнутая шлюпка покачивалась не так далеко от места крушения. Джо мог видеть, что чёрная спокойная вода попросту усеяна мелкими точками белых мушек — людей, которые колотили кулаками по океану, кричали и тянулись к тёмному небу. Отчаянные призывы их походили на стон гигантского раненого животного. — Я никогда этого не забуду, — прошептал усатый мужчина, который втащил Джо наверх, — никогда не забуду, если переживу эту ночь, что слышал и видел сегодня. Пассажиры шлюпки притихли. Джо аккуратно повёл головой и осмотрелся. Каждое движение он совершал с плавной осмотрительностью: шлюпка сидела в воде так ненадёжно, что, наверное, хватило бы неосторожного вдоха, дабы совсем её утопить. К обоим бортам шлюпки приклеилось несколько десятков человек. Большая часть из них была мужчинами: в спасательных нагрудниках и без тех, они жались к бортам, подрагивая от холода, и огромными глазами смотрели вдаль, где затихали в корчах тонущие жертвы. Крики теперь звучали тише и глуше. Джо замахал рукой. — Эй, там! Прямо перед ним на мелких волнах подрагивал человек в спасательном нагруднике. Джо поманил его едва гнущимся пальцем и выдавил: — Эй… эй! Серебристый свет упал на лицо человека. Его глаза были закрыты, губы — сомкнуты в печальную сплошную линию. Окоченевшие руки намертво сжались в кулаки. — Замёрз, — констатировал мистер Дойл. Он смотрел в ту же сторону, что и Джо, и глаза его были круглыми и пустыми. — Есть ли тут ещё хоть кто-нибудь живой? Никто ему не ответил. Пассажиры встревоженно подбирались ближе к центру шлюпки: она проседала, уходила в воду буквально на глазах. Стрела жаркого ужаса пронзила сердце Джо. — У меня есть для нас печальные новости, леди и джентльмены, — сказал усатый человек, оглядевшись, — боюсь, скоро мы уйдём под воду. Джо и мистер Дойл переглянулись. Шлюпка проседала под весом пассажиров; ледяные жадные воды подбирались к ним всё ближе и ближе, как будто вознамерились поглотить их. — Что нам теперь делать? — поинтересовался чей-то звонкий деловитый голос. Усатый мужчина покачал головой. — Не имею представления. Пассажиры снова притихли. Вдалеке воздух прошивали жалобные вопли — но они с каждой минутой становились всё глуше и тише, и Джо отлично понимал, почему. Холодный воздух обвевал его, руки и ноги скрючились и застыли, как деревянные. Над водой было ещё холоднее, нежели в ней. Джо не находил в себе сил даже для того, чтобы приподняться. Мучения причиняла попытка всё время держать глаза широко раскрытыми, хотя веки так и норовили сомкнуться, хотя его одолевало желание отдохнуть хотя бы чуть-чуть… хотя бы немного. «Нельзя спать, — твердил себе Джо, — даже если очень хочется, даже на минутку, на секундочку — всё равно нельзя мне закрывать глаза, не то замёрзну и умру, как Джанет с отцом и этот бедолага… нельзя… нельзя спать!» — Эй! — раздался вдруг рядом с ними громкий грудной голос. — Эй! Эй, на шлюпке! Усатый мужчина, вытянувший Джо, вдруг встрепенулся, и шлюпка опасливо закачалась вместе с ним. — Это же мистер Лайтоллер! — с небывалым облегчением выдавил он и подполз к краю. — Мистер Лайтоллер! Пассажиры оживились. Мистер Дойл непонимающе встряхнул головой, но сердце Джо заискрилось надеждой, и даже сонливость слетела с него в один миг. Он приподнял голову и срывающимся шёпотом пояснил отцу: — Это второй помощник капитана… он выжил! — Второй помощник? — обрадовался мистер Дойл, и морщины на его бледно-голубоватом лбу разгладились. — Мы спасены, старина! Прочие пассажиры разделяли это мнение. Все, как один, они повернулись и с надеждой вгляделись в Лайтоллера. Тот выглядел совсем не так уверенно и героически, как при отплытии, и он совсем не казался важным, как, бывало, во время плавания. Лайтоллер был таким же мокрым, дрожащим и жалким, как и все они — такой же жертвой крушения. — Мы подчинимся всему, что скажет помощник капитана! — выдохнул усатый джентльмен. В его глазах светилась надежда, придававшая лицу выражение юношеской доверчивости, наивности и небывалого облегчения. Лайтоллер взобрался на шлюпку и деловито отряхнулся. Во все стороны разлетелся сноп ледяных брызг, и Джо сердито поморщился. Лайтоллер, тем временем, уже изучил шлюпку. Она заметно просела с тех пор, как Джо и мистера Дойла запустили на неё, и сидела в океане, как жирная сонная утка. Жадные водные щупальца подбирались ближе, теперь они оглаживали уже не колени, а бёдра пассажиров. — Так, — сказал Лайтоллер и поднялся. Шлюпка скрипнула под его весом и покачнулась; дамы испуганно заахали. — Осторожно, осторожно! — Тише! — скомандовал Лайтоллер звучным грудным голосом, и пассажиры примолкли. Во все глаза они смотрели на Лайтоллера, как на божество, явившееся вершить их судьбы. — Если будем паниковать, все утонем. Спастись мы можем, только действуя сообща. Усатый джентльмен уверенно закивал. За спиной у него затихали стоны и крики тонущих. — Да, да, — энергично поддержал он, — мистер Лайтоллер прав. — Мужчины, — продолжал Лайтоллер, — поднимитесь — но плавно! Никаких резких движений, или все мы уйдём под воду! Мистер Дойл тут же оторвался от шлюпки. Сделал он это с таким плавным изяществом, что казалось, будто он не встаёт, а танцует. Джо тоже упёрся кулаком в борт, оторвался и неуклюже выпрямился. Он опёрся на здоровую, едва гнущуюся ногу, и холодный ветерок запустил когтистые пальцы ему за воротник, облепивший шею. Мелкие волны забродили кругом шлюпки, и шлюпка задрожала, как замученная лошадь, что вот-вот упадёт. Лайтоллер тут же заговорил снова: — Мы можем спастись, если будем балансировать эту шлюпку. Вы, — он махнул рукой, отделяя один десяток с лишним людей от другого, — станете на левый борт. Вы, — Лайтоллер обвёл широким жестом остальных, — на правый. Мистер Дойл сочувственно похлопал Джо по плечу.