— Скажите, — с ноткой опасливой брезгливости поинтересовалась миссис Флэнаган, — это так необходимо? Стивен мрачно кивнул. Миссис Флэнаган опять поглядела на жилет с омерзением. — Он слишком большой и слишком громоздкий, он будет сдавливать мне грудь! — сердито заявила она. — И по какому поводу, позвольте спросить, проводится этот сбор? Разве с нами что-то могло случиться? Стивен был отличным стюардом и свои обязанности знал хорошо. Он слышал от Оскара Коула, что вода мощным потоком поступает в котельные, и своими глазами видел воду у штрафной отметки в игровом зале, и краем уха уловил, как первый помощник Мёрдок сказал шестому помощнику Муди, прежде чем они разошлись исполнять приказания капитана: — Спокойнее, не нужно поднимать панику раньше времени. Так что у Стивена не возникало никаких сомнений по поводу серьёзности положения. Однако служебный долг обязывал его до последнего держать пассажиров в блаженном неведении, пока от капитана не поступит распоряжение им обо всём рассказать. Итак, Стивен сообщил: — Боюсь, возникли небольшие технические неполадки. Вам придётся немного посидеть в шлюпке из соображений безопасности, миссис Флэнаган, прежде чем все проблемы будут решены. — Так не лучше ли будет остаться здесь? — сурово вопросила миссис Флэнаган и неловко приняла из рук Стивена нагрудник. Она сердито вертела нагрудник в руках, рассматривая со всех сторон так, словно это было модное платье, и совсем не обращала внимания на то, что лицо стюарда уже стало мучнисто-бледным. Миссис Флэнаган до сих пор не знала, что происходит. На палубах воцарилась настоящая неразбериха. Не было таких двух людей на борту, чья реакция на ночные события была бы одинаковой. Стивен почти взмолился: — Мэм, прошу, наденьте спасательный нагрудник и следуйте на палубу! Медлительность сейчас не лучший советчик! В голосе Стивена прозвучала такая мольба, что миссис Флэнаган сжалилась над ним и с демонстративной покорностью стала натягивать нагрудник. Он был тяжёлым, плотным и неуклюжим. Когда миссис Флэнаган пролезла в него и не без помощи стюарда оправила широкие лямки, её тоненькая фигура приобрела пропорции и размеры огромного деревянного бруска. Миссис Флэнаган встревоженно поглядела на Стивена. — Но дети, — сказала она, — как же дети? — Не волнуйтесь, мэм, — заученно ответил Стивен, — я сейчас же выведу мисс Шарлотту и мистера Джорджа за вами. — А мой муж? — не отставала миссис Флэнаган. — Его вы предупредили? Стивен с тяжёлым сердцем соврал: — Конечно, ваш муж сядет в шлюпку сразу после вас. Пожалуйста, следуйте на палубу, миссис Флэнаган, вам нужно спешить! Сам Стивен нисколько не сомневался, что в шлюпку мистера Флэнагана едва ли допустят. С давних времён на море действовал суровый закон: «Женщины и дети!» — гласивший, что в случае крушения судна в первую очередь спасали именно их. Мистер Флэнаган был мужчиной и джентльменом, чем он гордился, и наверняка это означало, что ему придётся остаться на корабле до конца. Миссис Флэнаган решительно выставила острый подбородок. Она медленно поднялась на дыбы, точно озлобленная породистая лошадь. Немногое могло вывести из терпения эту хладнокровную женщину. Она теряла контроль над собой и становилась ужасна, если угроза нависала над её семьёй — и чуткая женская интуиция подсказала миссис Флэнаган, что её обманывают, хотя Стивен лгал с честнейшим лицом и убедительным видом. — Я никуда не пойду без мужа и детей! — заявила она сурово. — Немедленно приведите сюда всех троих, мистер, иначе я отказываюсь сойти с этого места! Стивен отчаянно взмолился: — Мэм, прошу, поверьте мне и просто идите на палубу! Разве когда-нибудь вам приходилось сомневаться в моей исполнительности? Миссис Флэнаган обвела Стивена подозрительным острым взглядом. Она не знала и не могла знать, что сейчас происходит на шлюпочной палубе и, тем более, представления не имела о том, что багаж уже вовсю плавает в своих отделениях. Не могла она знать и о затопленном помещении почты, где почтальоны яростно трудились, из последних сил спасая тюки с драгоценными посланиями. Поскольку не было объявлено об эвакуации, миссис Флэнаган считала, что имеет право покапризничать — а Стивен, исполнительный привязчивый Стивен, не мог бросить её здесь одну. За время плавания он почти сроднился с этим семейством. Теперь Стивен считал себя в некоторой степени ответственным за всё, что могло случиться с Флэнаганами, и он не покинул бы их, не убедившись, что все они хотя бы пытаются спастись. — Мэм, — Стивен снова убедительно посмотрел на миссис Флэнаган, — прошу, не теряйте времени и отправляйтесь на палубу. Я сейчас же доставлю к вам вашу семью. Неизвестно, чем закончился бы их бесплодный спор, если бы в этот момент сам мистер Флэнаган не появился перед супругой. Он был бледен, напряжён и встревожен, и его нижняя губа была искусана в кровь. У мистера Флэнагана имелись все причины для волнения: он, как один из членов компании полковника Астора, услышал от капитана недобрые вести. Полковник совсем не хотел будить беременную жену и отправлять её к шлюпкам, но капитан с тихой и серьёзной настойчивостью заявил, что это необходимо. — Дорогая! — крикнул мистер Флэнаган и схватил миссис Флэнаган за плечи. — Слава богу, ты уже слышала… — он краем глаза посмотрел на Стивена и сказал: — Благодарю за помощь. Дорогая, — и снова повернулся к миссис Флэнаган, — прошу, возьми всё самое необходимое и как можно скорее поднимайся наверх. Не теряй ни минуты времени, слышишь? Миссис Флэнаган растерянно приоткрыла рот. Стивен тем временем вмешался деловым тоном: — Я позову ваших детей, мистер Флэнаган. — Я пойду с вами, — тут же ответил тот, — дорогая! Прошу, не упрямься, бери самое ценное, что легко унести с собой, закутайся потеплее и поднимайся на палубу! Скорее! Ошарашенная миссис Флэнаган, оставшись одна на пороге каюты, могла сделать лишь одно очевидное заключение: дела на «Титанике», кажется, были плохи. * * * Джон Харди, старший стюард второго класса, решительно шагал по длинным коридорам и распахивал одну дверь за другой. Он был чужд церемонности своих коллег из первого класса: не та была ситуация. — Всем выйти с надетыми спасательными нагрудниками на палубу, живо! — командовал мистер Харди, вламываясь в очередную каюту, после чего спешил к следующей. Голос у него был зычный, а дикция — отменная, так что мистеру Харди не приходилось беспокоиться о том, что его не поймут. Из дверей кают высовывались взлохмаченные головы, сонные глаза отчаянно моргали. Пассажиры обменивались удивлёнными восклицаниями, качали головами и неловко выползали за порог. Они далеко не сразу приступали к выполнению указаний старшего стюарда. Сначала люди сбивались в кучки и обменивались встревоженными шепотками. Никто из них не понимал, что происходит. Стюарды носились по коридорам со стопками нагрудников в руках. Кое-кто из пассажиров, поразмыслив, решили выполнять все указания, какие только дадут, и исполнительно стали натягивать громоздкие нагрудники. Женщины охали, ахали и жались к мужьям. Отсутствие ясности пугало их так, что, наверное, даже весть о крушении непотопляемого лайнера едва ли произвела бы более серьёзное впечатление. Пока Джон Харди бродил от каюты к каюте, Мэри Джеймс сидела у себя за столом и размеренно сжимала и разжимала в кулаке хрустящие банкноты. У неё было ничтожно мало денег, вовсе не было работы и жилья, и она понятия не имела, что будет делать, когда приплывёт в Америку. Даже семьи у Мэри Джеймс не осталось. Перспективы рисовались ей исключительно мрачными, и подчас она ловила себя на том, что задерживает дыхание, дабы не разрыдаться. Положение казалось безвыходным. Тяжесть его усугубляло отсутствие Лиззи: вне всяких сомнений, она убежала на нижние палубы к своему нечёсаному и невоспитанному другу с цыганскими глазами, и Мэри не могла представить, откуда начинать поиски. Для неё корабль был клубком перепутанных коридоров и кают, где совершенно невозможно было сориентироваться без помощи стюарда или мистера Уайльда, которого без его ведома она сумела бы использовать в качестве маяка. Мэри не ощутила глухого удара об айсберг, не услышала она и жуткого скрежета, с которым огромный ледяной бок вспорол крепкую обшивку. Она так и сидела за туалетным столиком, в знак поражения низко склонив голову, смотрела на себя в зеркало и пыталась собраться с мыслями. Дверь каюты распахнулась так резко, что она подпрыгнула. Джон Харди мрачно протрубил с порога: — Мисс, немедленно надевайте нагрудник и выходите на палубу! Скорее! Мэри тут же поднялась из-за стола и больно ударилась об угол. В тот момент она этого даже не заметила, словно бы боль причинили кому-то другому. — Что произошло? — спросила она. — Приказ капитана, — коротко ответил мистер Харди, — мисс, вы должны как можно быстрее выйти на палубу! Небольшие технические проблемы, ничего серьёзного, но лучше бы вам было переждать наверху. Мистер Харди был человеком крайне занятым. Ему нужно было обойти ещё несколько кают, и он, как и все прочие более-менее сообразительные члены экипажа, уже понимал, что у корабля серьёзные неприятности. Посему мистер Харди должен был торопиться. — Подождите! — крикнула Мэри ему в спину. — Я… я не понимаю… что всё-таки произошло? — Ступайте на палубу, мисс, — велел ей Харди, — и ни о чём не беспокойтесь. Только не забудьте, пожалуйста, надеть свой спасательный нагрудник. Мэри озадаченно уставилась на жилет, который ей передал стюард. Сжавшееся в комок сердце её отплясывало замысловатый танец где-то в горле. «Что происходит?» На этот вопрос не было ответа. Мэри торопливо пролезла в нагрудник, снова пересчитала деньги и, набросив поверх пальто, поспешила в коридор. Теперь любопытных там стало ещё больше. Женщины и мужчины толпились у стен небольшими группками и уже не шептались, а зудели, как осы в потревоженном гнезде. — Зачем нас туда сгонять в такое позднее время? — Сказали, это приказ капитана… — Но зачем? — Говорят, какие-то технические проблемы… — Господи помилуй, да разве могут быть проблемы у такого титана? Ведь они сами говорили, что корабль непотопляем! Люди недоумённо размахивали руками, шептались и покачивали головами. Леди с веснушчатым лицом, расчувствовавшись, засопела носом и стала причитать вполголоса: — Ах, моя бедная матушка, она всегда говорила, чтобы я не доверяла пароходам!.. В толпе незнакомых обеспокоенных лиц Мэри сразу заметила одно-единственное, что навевало смутные воспоминания. Из толпы обеспокоенных, растерянных пассажиров уверенно выплыла крепкая женщина в тёплом пальто, при чемоданчике и шляпке. Это была супруга врача, с которой мисс Мэйд познакомилась на борту. — Мисс Джеймс! — обрадованно воскликнула жена врача и помахала Мэри изо всех сил. — Как я рада застать хотя бы одно знакомое лицо! — Добрый вечер, — растерянно пробормотала Мэри, — простите, но вы понимаете, что происходит? Супруга врача размашисто рубанула ладонью воздух. — Нет! — откровенно заявила она. — Но этот мистер Харди упрямо требует, чтобы мы надевали нагрудники и шли на палубу. Не понимаю, зачем: там ужасно холодно, а у меня, может быть, бронхит. Любой доктор вам скажет, что с бронхитом нельзя подвергать организм переохлаждению! Мэри осмотрелась. Знакомой массивной фигуры врача видно не было — только бесконечные косяки обеспокоенных и совершенно ничего не понимающих пассажиров. Стюарды с трудом проталкивались мимо них, заглядывали в каюты, раздавали жилеты и сгоняли людей к выходу на палубу, как стадо. — Фу! — поморщилась супруга врача. — Как отвратительно! Мы заслуживаем более мягкого обращения! Мэри встревоженно схватила её за руку. — Послушайте, — сказала она, — это очень важно… вы не видели мою сестру? Супруга врача поиграла бровями. — Сестру? — деловито переспросила она. — Вашу?