Как бы то ни было, следовало воспользоваться представившейся возможностью и проверить данную гипотезу. Пациент Прежде всего, консультант принял решение дать указание Ба-би-бе: – Возьми пипетку и отмерь для нашей Ю-ю-ю двадцать пять капель валерьянки! Затем он велел Ю-ю-ю подождать в коридоре и передал Ба-би-бе, что хочет видеть марсианина, о котором мечтает внучка директора И-го-го. Вскоре перед 007 появился некий Марс-Ик, невысокий, четвероногий и трёхрукий абориген207 с мощными бицепсами208. На его синем лице были написаны пережитые им тяжкие душевные муки. Юный кентавр поднял заплаканные глаза на 007 и с новым запасом энергии зарыдал. Консультант без труда определил, что у марсианина комплекс неполноценности209 и нервное расстройство. «Очевидно, от избытка чувств», – подумал 007 и решил провести очную ставку210. В комнату для бесед снова привели Ю-ю-ю. Оставаясь у двери, она безучастно смотрела на пациента, и тут 007 телепатически услышал, как Марс-Ик запел на мотив, ранее использованный Ю-ю-ю: Умоляю: Дева рая! О, одно лишь только слово! Знай, что от любви сгорая, Я навеки буду твой! Плачу, слезы утирая, И прошу: не будь сурова. Сжалься, сжалься, дорогая, Тайну сердца мне открой! Закончив пение, Марс-Ик постоял, беспомощно открыв рот, и вдруг опрокинулся на спину перед взволнованной Ю-ю-ю. – Это то же самое, что на Земле поэты называют «пасть пред нею на колени», – догадался 007. Ю-ю-ю заглянула в глаза Марс-Ика, а потом восемь ног и шесть рук сплелись вокруг двух фиолетовых организмов. Это зрелище смотрелось ничуть не хуже, чем змеи на скульптуре греческих ваятелей «Лаокоон и его сыновья»211. Затем Марс-Ик и Ю-ю-ю вышли на середину комнаты и дуэтом, на мотив, уже знакомый 007, пропели: Мы в разлуке и в печали Проводили дни и ночи, Мы неслыханно страдали, Может, год, а, может, семь. Мы скучали, мы не спали, — Рассказать о том нет мочи. И поверите едва ли, Ни частично, ни совсем! После того, как голоса влюблённых умолкли в головах 007 и Ба-би-бы, он и она в полном восторге захлопали в ладоши. Счастливая марсианка поскакала в свой больничный будуар212, чтобы сделать красивый макияж213 и причесаться. Вскоре она вернулась, сильно похорошевшая. – Дорогие бывшие больные, мне надо сказать вам очень много, – молча обратился к влюбленным ИГРЕК 007. – В вашем случае одной нервной встряски оказалось достаточно, чтобы добиться душевной гармонии. Теперь вы убедились, что ваши чувства взаимны, и отныне хроническая несчастная любовь превратилась в счастливую! Казалось, что марсианкой и её возлюбленным овладела сладкая истома. Они стояли неподвижно, уставившись друг на друга, и как будто телепатически о чём-то договаривались. – Поиграем в пятнашки! – только и успел расслышать консультант, как вдруг кентавры, рассмеявшись впервые за много марсианских, лет сняли с копыт белые тапочки и аккуратно поставили их у двери. А далее Ю-ю-ю, неожиданно лягнув возлюбленного, закричала про себя: «Чур, не пятна!» – и ускакала из комнаты. Марс-Ик, стуча копытами, помчался за ней по коридору. Не прошло и минуты, как подойдя к окну, 007 увидел, что влюблённые носятся по двору клиники, стараясь осалить друг друга. Конец медицинской практики – Судя по всему, благодаря Агенту 007 страдалица и страдалец выздоровели от самой настоящей хронической болезни! Это был первый подобный случай за всю историю больницы! – Я в восхищении, но каков прогноз, по Вашему мнению? – на всякий случай поинтересовался профессор И-го-го. – Разумеется, осложнения возможны, но надеюсь на лучшее. – А ведь Вы выдержали испытание! – поздравил его растроганный дедушка-директор, не переставая восторженно ахать и охать. – А я-то при нашей первой встрече было принял Вас за комбинированную зрительную, слуховую и обонятельную галлюцинацию. Теперь вижу, что очень ошибся. Поскольку врачебный триумф Агента 007 стал свершившимся фактом, дед красавицы Ю-ю-ю мысленно передал нашему герою: – Раз уж оказалось, что Вы не фантазия, беру Вас на постоянную работу и предлагаю перейти к исцелению других пациентов. Например, почему бы Вам не исцелить меня от лысины? А в будущем мы сможем организовать лечение в массовом порядке через интернет. – Мне потребуется некоторое время на размышление, – осторожно ответил 007, прежде чем покинуть директорский кабинет. – Но позвольте, – попробовал возразить ошарашенный И-го-го, – мы так не договаривались! Однако ответа не получил, так как 007 уже был далеко. Консультант бежал по коридору, когда его схватил за рукав пациент с красным носом. От него сильно разило ромом, и на лбу вздулись жилы. Заплетающимся языком он сообщил: – Доктор, меня зовут Йо-хо-хо, и я, как видите, не вполне трезв. Ах, если бы Вы мне, родному брату нашего директора, порекомендовали что-нибудь от хронического пьянства! – с трудом разобрал 007 жалобу больного и рванулся прочь. Ещё один пациент Ни-гу-гу, сын директора, преследовал Агента 007, на ходу показывая большую бородавку на носу. Рядом галопом скакала его мамаша, пышнотелая марсианка Ли-ли-ли, и требовала у консультанта лекарство от лишнего веса, не требующее диеты. Ко всему прочему, директорские единственный внук Эники и младшая внучка Беники214 непрерывно сморкались, чихали и кашляли в непосредственной близости от 007. – Доктор, выпишите нам вареники! – требовали они. Тут уж разведчик до смерти перепугался. – Ах, оставьте меня в покое! – мысленно закричал он, впадая в состояние паники, и, повернув ключ, заперся в библиотеке. Он сидел в кресле, медитируя215, и постепенно дыхание его успокаивалось, а сердце начинало биться равномерно. Ему категорически больше ни с кем не хотелось беседовать. Следующие три дня 007 упорно работал. Он посвятил себя изучению медицинских книг, журналов и рукописей, в которых, между прочим, роль бумаги играла алюминиевая фольга.